Из раннего

Незрелые стихи

***
Мы ставим все эксперименты
На людях, словно на амёбах.
Бывает, платим алименты
При первых неудачных пробах.
Бывает, что не можем скрыться
От психов, вышедших на волю,
Что при отсутствии контроля
На ж… надевают лица.
Бывает, руки чьи-то гладим,
В глаза заглядывая тихо,
Или  «зефиры в шоколаде»
Таскаем толстой поварихе.
Бываем нежными и злыми,
Играем в жизни, как в театре,
Какие всё-таки козлы мы,
Послать бы нас к ядрёной матери!
Мы ставим все эксперименты
В любви, в предательстве; страдаем.
Бывает, платим алименты…
И ни фига не понимаем!


***
Мне хочется простой обычной жизни,
Как все живут. Не думая о смысле.
Не думая о волнах, снах и ветре.
И чтобы мозг сомнения не грызли!
Так много проще. Так, конечно, лучше.
Смотри вперед, не больше и не дальше.
Иди своей дорогою бездумной,
Не зная правды, лжи, а с ними - фальши.
И будь уверен, что живешь как надо.
Будь прям, как столб из железобетона,
И свысока смотри на дождь, бутоны
Цветов прекрасных, гроздья винограда.
И думай, что один всему причина.
Цветы и гроздья - следствия. И все же
Бездумье назовется чертовщиной,
Лицо без мысли, несомненно, рожей.


***
Ты был так близок и далек,
Мне милый берег.
А где-то в скалах огонек
Синь неба мерил.
Он говорил: "Идем со мной.
Мы будем вместе.
И будет петь морской прибой
Моей невесте".
Он говорил: "Ты вся моя,
До дна и края.
Моя! Тебя я никогда не потеряю".
Но он не знал, что вечный снег
Лежал на скалах,
Что для него я шла на грех,
Что это - мало.
Он видел, как кромсала я
О скалы руки,
И даже вид у корабля
Был полон муки.
Ты был так близок и далек,
Мне милый берег,
И также в скалах огонёк
Синь неба мерил.


***
Снег, утомленный разлукой, растаял.
Я слышу, как звонко смеются капли.
Город еще предвесенне-невзрачный
Я наблюдаю.
Я вспоминаю.
День в безнадежном прошел ожидании.
Я слышу, как звонко смеются капли,
Не веря моим и твоим оправданиям.
Любви умирание
Я наблюдаю.
Каждое утро и свет, и страдание.
Я слышу, как звонко смеются капли.
Твое исступление, нежность, желание
Я наблюдаю.
Я отпускаю.


***
В огарках свечей заколдована вечность
Улыбчивых будней, ужасно нелепых.
Как будто на хрупкие плечи и груди
Накидка из крепа.
Уродливой тканью
не скрыть свежесть формы,
И грацию тела не спрятать под платьем.
Улыбку снимаю, как униформу,
Ложась спать.



Самобичевание

ПУСК-кнопка.
Тянется рука.
Прицел, мишень - все в самый раз.
Я нервничаю лишь слегка,
Прищуриваю правый глаз.
Огонь!!
Смертельно?
Не совсем.
Барахтается существо
В кровавой лужице проблем,
Свое теряя естество.
Увы, отчаянно сопя,
Второй прицеливаюсь раз.
ПУСК-кнопка.
Тянется рука.
Прищуриваю правый глаз.
Пли!!
Мимо.
Существо рычит,
Размазывая кровь и грим.
Пускай затихнет,
Мы еще
Не то с ним позже сотворим!



Курортный роман

Ночь умерла над обрывом иллюзий,
Утру в ладони сложив свою душу.
Робко в зрачках отражается море
И вытекает словами наружу.
А утомленный просоленный ветер
Лезвием метит запястья признаниям,
Нежно целует озябшие плечи
Разовым встречам и расставаниям.


***
Твои глаза - осколки в вышине,
Кусочки неба серо-голубого,
И сосен шум, и пятна на луне,
И откровенье сказочного грома.

В конце одно хочу сказать,
Что зеркало души - глаза.


*** 
Приди! Тебя я очень жду!
А сердце бьется, сердце бьется...
Как исступленно светит солнце!
На радость или на беду?
Сомнений круг и круг забот
Отбросить я готова, рада,
Как надоевшую ограду.
Ну где же ты?.. Идет, идет?
И через небо налегке
Через преграду белых пятен
Идет она, о мой создатель,
С волшебной флейтою в руке.
Тебя я жду. Огонь зажги!
Мы так похожи и различны.
Так удивительно привычна
Душа, одетая в стихи.


***
Увы, в Вас не живут сомненья,
И безмятежна гладь воды,
И в час вечерний откровений
Вам не является, увы.
Не допускаете, что хуже
Кого-то можете Вы быть.
И я не знаю, что Вам нужно,
Чтобы кого-то полюбить.
Любви, конечно, Вы не чужды,
И я могу в Вас допустить
Стремление на чьи-то нужды
Себя немного обделить.
И быть возвышенной немного,
Когда зайдет об этом речь.
Но... Лишь бы шкуру уберечь,
Молясь и дьяволу, и богу.


***
Я просто жду, что пьяный ветер
Схлестнется вновь с моей душой
И кто-то скажет: "Я в ответе
За то, что этот мир такой!"
За то, что я как черт из ада,
И что во мне горит душа,
И что не знаю, что мне надо,
И как об этом вопрошать.
Как розы рвать, не раня пальцы?
И не предать - и не солгать?
Как быть святым и кротким агнцем -
И в страсти огненной пылать?
Как сочетать, что невозможно,
Соединить то, что нельзя?..
В молитве и любви безбожной
Устало вертится Земля.



Философия

Кого волнует, что на самом деле
Собою представляет человек?
Какое сердце бьется в этом теле?
Что натворил за свой короткий век?
И философия, древнейшая наука,
Пытается искать и отвечать:
Что есть любовь, надежда, вера, скука?
Что мы должны собою представлять?
Каков есть мир, и наше место в мире,
И отношения друг с другом и с собой?
Как люди все, я задаю впервые
Вопросов вечных бесконечный рой.
И жду ответа, вывода, шаблона,
Из умной книги в мир пролитый свет.
Но сквозь калейдоскоп времен
Я слышу лишь один простой ответ:
Ответ внутри.
Внутри нас - свет.


***
Тук-тук-тук-тук...
Слезы вперемешку со смехом
Капают, видишь, с верхнего века.
И прямо в чашку с горячим кофе.
Чувствуешь соль? - Угу.
А я не могу.
Рецепторы вкуса в починке:
То горечь, то сладость в слезинке.
От счастья жемчужно-черного
Отваливаются звезды.
Что горишь?.. Это небо?
И вообще уже поздно...
Навсегда?
- Конечно, да.


***
                А время на циферблатах
                Уже истекало кровью...
                Ф.Г.Лорка

Часы стрелки вонзили во время
И торопят его, истязая.
Отрывают кусочки из тела
И все глубже и глубже вонзаются.
То замрут вдруг, прикинутся мертвыми,
И не дышат уже, как кажется.
Стрелки тихо лежат под стеклами
Одинокими времени стражами.
Может, стоит часы жестокие
Положить мне на книжной полке
Рядом с вечно прекрасными строками
Федерико Гарсия Лорки?



Крокодил

Когда-то жил на белом свете
Смешной зеленый крокодил.
Он очень есть любил спагетти,
А мясо очень не любил.
Он жил свободно и привольно
И в мутный Нил макал свой хвост.
Спагетти ел с обычной солью,
И незаметно рос и рос.
Еда была важнее прочих
Из удовольствий, данных нам.
Наш крокодил ел даже ночью,
Страдал икотой по утрам.
Пугал лягушек, "делал ноги",
Встречая стаю злых ворон.
Не обивал ничьи пороги
И не просился на рожон.
Он был простым зеленым Кошей
С отменным качеством зубов.
Он был примерный, был хороший
И не съедал своих врагов.
Но только вот в своем желудке
Он пустоты не выносил.
Рычал, как лев, на третьи сутки
Смешной зеленый крокодил.
И чтобы чем-нибудь заполнить
В своем желудке пустоту,
Он съел стихов моих двухтомник
И понимать стал красоту!
И зажил так на белом свете
Смешной зеленый крокодил,
Стал рассуждать о вечной Лете
И Кафку очень полюбил.



Слоник

Давай с тобой слепим слоника
Из пресного теста, без сахара.
Он будет смотреть с подоконника
На мир кусочками бархата.
И серыми хлопать ушками.
А если хочешь - то черными.
Глаза его будут грустными,
А может быть, очень веселыми.
И если вдруг дождь закапает,
Друзья позабудут в праздники,
Обнимет слон нежными лапами -
Зелеными, синими, красными,
Протянет кусочек облака
И звезд насшибает сотенку,
Орудуя хоботом-ломиком
На крыше ближайшей высотки.
Слон - незаменимая штука!
Его непременно мы слепим,
Если иного друга
Не сыщем на белом свете.


Ассоль

Ну, почему считается нормальным
В постели теплой спать, и пить, и есть,
И быть всегда как все (и даже в спальне
Свои инструкции на это дело есть),
Стремиться делать деньги и квартиры,
Не забывая удовольствий карнавал.
А как же быть печальной тихой Лире,
Которой в жизни каждый изменял?
Мы в юности все десять раз поэты;
Готовы разорваться пополам,
Но воду пить пригоршнями из Леты
И мир покрасить, как угодно нам.
И звезд не осуждаем хороводы,
И солнца луч нам кажется иным,
И шорохи приветствуем природы...
Согласна, хорошо быть молодым!
Но что-то вдруг ломается внезапно,
Когда мы принимаем жизни бой,
И забываем шорох, цвет и даже запах,
Уйдя в свои проблемы с головой.
Я не хочу - как все.
Хочу быть чистой и белой-белой,
Как морская соль.
Быть может, потому мечтой лучистой
Ко мне во снах является Ассоль.


***
Тебя совершенно не мучают сны,
Ты не знаешь, как плакать в ладони теплые.
А это всего лишь приход весны,
И дождь барабанит по стеклам.
Я даже во сне слышу шорох шагов,
Твоих объяснений забытую сладость.
Но это лишь дождь!
Это лишь дождь.
Все, что осталось.
Ты знаешь, какая пришла весна?
Твоих поцелуев преступно-немыслимых.
Но это лишь дождь.
И к чему слова?
Они бессмысленны.