Малышка Ким

Малышка Ким из зарослей поднялся,
Где головой на двух булыжниках лежал.
Он в этом месте постоянно оставался,
Поста и смены никогда не покидал.


Малышка от природы был негордым.
Любил: когда ему работа есть.
Моментом становился сильным, твёрдым;
Желал всегда в любую щель залезть.

Он был придатком, членом организма,
Носил его безвредный человек
И жертвой слыл большого онанизма,
Его ж тянуло к Розочкам весь век.

Послушным был: попросят подниматься,
Ну что ж, когда попросят – постоит.
Не мог в деталях долго разбираться,
Любимцем был, не как аппендицит.

Ещё не знал он, что такое старость.
Болезней венерических не знал
И тело быстро кровью наливалось,
Свою работу с чувством исполнял.

Вот и сейчас, проснувшись, потянулся,
Своей красою чудной заиграл.
Дугою некрутою изогнулся,
Вдруг: голос Розочки, просящий, услыхал.

То голос был его любимой Розы,
Той, что в распадке, меж холмов жила.
Один он понимал лишь её голос,
А плоть  её  его к себе звала.

Она просила, что бы влагу жизни
Он лепесткам её сухим принёс.
Ким понял, что подходит Роза к тризне,
 Помчался, словно истинный  Колосс.

Сначала пробежал заросшим садом.
Потом с трамплина в яму угодил.
Спустился по обрыву лихо задом
И к двум холмам в долине поспешил.

Ким обежал подножия холмов,
Распадком чистым между них промчался,
Но, не найдя там Розочки следов,
На холм высокий, без труда, поднялся.

Присев на тёмный камень на вершине,
Вгляделся зорко чрез пустыню вдаль.
Уже слабее доносился голос милой,
С холма сорвавшись, скоро побежал.

Вот по пустыне, по равнине белой,
Сухой  колодец  обежав вокруг,
Сбежал в распадок по колючкам смело
И Розы лепестки увидел вдруг.

Они, сухие, тихо шелестели.
Просили:  только жажду утолить,
А больше слова молвить не умели.
Ким стал их, с удовольствием, поить.

Прижался влажными щеками к лепесткам
И напоив их, начал к корню пробиваться,
Но лепестки шептали – Ещё нам!
И ему часто приходилось возвращаться.

Они его,  благодаря,  ласкали
И не хотели дальше отпустить.
В своих объятьях крепко обнимали,
Но он стремился корень напоить.

Вот, наконец, он к корню смог пробиться
И стал его обильно поливать.
Желал всем существом своим излиться,
А Роза стала быстро оживать.

За влагу жизни, поцелуй знакомый,
Что смог Малышка Ким ей подарить,
Набухла Роза, налилась истомой,
Не знала , как его благодарить?

Вновь  стала свежей Розою – кокеткой,
Желала  для него благоухать.
К нему прижалась каждой своей клеткой –
И не  хотела  долго отпускать.

Но он, уставший и опустошённый,
Довольный, что помочь любимой смог,
Забрался в заросли, от мира  отрешённый,
И головой между камнями лёг.

Его ещё пытались разбудить,
Однако; безучастным оставался.
Лишь сон смог темперамент возбудить,
Как  с Розочкой он снова целовался.