Январский дубак и лиловая губа

А в январе леденеет, не ведая срама,
Пушкина плоть, и бледнеет кофейная кисть.
И еле шепчут лиловые губы Обамы:
"Вымерзли яблони ямбов. Опомнись, окстись!"

                Сергей Шелковый.

Преамбула.
Пушкин, Обама, Билл Клинтон, Шекспир и Джон Леннон...
Можно эпохи смешать и людей в стихотворный коктейль,
квантовый пропуск оформив им всем по седьмое колено.
Да уж... И разум поэтов всё чаще срывает с петель.



Выдался в Штатах январь смертоносным для СЛОВА.
Пальмы хореев помёрзли, окутавшись льдом.
И в Вашингтоне Обама губою лиловой
виски с бокала слизав, облевал Белый дом.

Он, вспоминая сородича с Африки дальней,
очень скорбел, что погиб тот в такой же январь.
А может себя представлял на дуэли летальной,
капнув на снег негритянской крови киноварь.

Срам-то какой – президента по белой пороше
волоком тащат, как пьяного в хлам мужика!
Быстро бледнела его шоколадная кожа,
словно бы в кофе плеснули чуток молока.

Явь или сон? Между ними размыты границы.
В бубен неистово лупит кенийский шаман.
Стих или бред? Позапрошлого века страницы
вновь навевают в душе у Барака дурман.

Дым ритуальный костра президентского срока
веет как ладан в свету панихидных свечей.
Пушкина смерть может очень конкретно растрогать
даже сквозь пару веков, если ты – книгочей.

«Медного всадника» он прочитал, но «Полтаву»
не удалось одолеть за прошедшую жизнь.
Жаль... Удалась бы, возможно, карьера на славу,
но расщепляют мозги русских лиц миражи.