Родео и Джульетта

  Александр Дюма сказал «Кто спит, тот обедает».
  Внесу поправку, я спал с ней, но не обедал, и это при том, что привык есть за троих, хотя никакого отношения к любовному треугольнику не имел. В те времена я был гол и бос, трудно вспомнить, что больше, когда пришел к ней в гости с голыми руками. В неопрятном мозгу неясно вырисовывалась траектория обольщения.   Прокуренные птицы доступных методов витали над психодромным полем непредсказуемой посадки, и я как всякая молодая пишущая единица искал единства ее формы без моего на то содержания. Меня можно было сравнить с неоперившимся в стане Пегаса. На дверях ее квартиры висела табличка «Джульетта Невреберная, звонить три раза». Подчиняясь бунтарскому нраву и размеру полученной мной стипендии 75 на 60 на 90 за последний квартал, я нажал на кнопку. Сезам со скрипом отворился и появилась Вероника Взъерошенная – ее сожительница по парте с восьмого «А» класса. Вдали маячила жополицая соседка, любопытствующая по любому поводу и без него:
  – Ухажер без единого цветка, – прокомментировала она, презрительно вильнув филейной частью и к счастью скрылась на кухне.
  – Где моя? – потребовал я у Вероники, но ответа не последовало.
  С кухни несло газом и другими отравляющими аппетит веществами.
  – Где  моя? – повторил я все больше раздражаясь.
  Нестерпимо хотелось лопать де Вега, поэтому был немногословен. Отстранив Веронику мушкетерским жестом, прошел в комнату.
  – Ты, что, мужлан, не видишь, что она спит? Твоя Джульетта не дождалась тебя и съела все свиные отбивные.
  На ночном столике валялись рассыпанные таблетки люминала. С голодухи я схватил пригоршню и забросил в рот. Извините, забыл представиться, меня звали Родео. Не раздеваясь, лег рядом с Джульеттой. В комнату вбежал верный Тибальд с обглоданным хвостом, но было уже поздно – часы показывали 9.30. Его любимая передача «Спокойной ночи малыши» скоропостижно закончилась. Это Александр Дюма сказал «Кто спит, тот обедает».