Свысока

Жизнь обожает, когда смотришь на неё свысока
И отвергаешь её нежности и ласки.
Не выбирая между пеплом и прыжком из окна,
Лишь покупаешь для картины своей краски.

Штришок, мазок – и лучше видишь очертанье вещей.
Вещей, что вырвал ты из плена угасаний.
И в парке, полном одиночек и несчастных семей,
Вдруг понимаешь, что живёшь давно в капкане.

Ловушки давней любви,
Что умирает в тени,
Но ты добить её из жалости не можешь.
Давно агонии крик
Мрак нагоняет на лик,
И в одиночестве встречаешь своё ложе.

Прощай, беспечный покой.
И снова здесь, снова твой,
Моя обитель дум, Олимп пустого неба.
Сам себе Зевс и Аид,
Пусть в унитаз уже слит
Роман идей, и догорает уж поэма.

Теперь дилемма одна: зажечься гневом сполна
Или сломиться от немыслимой печали.
И убивает любя пустой надежды река,
И проиграл, хоть так со смертью ты скандалил.

Не выбирай наобум
Одну, что лучше всех Лун
Тебя спасает от отчаяния ночью.
И не живи ради той,
Кто дарит сердцу лишь боль,
Кто знает, как покончить с миром одной строчкой.

Смотри на жизнь высокомерно, Юлий Цезарь ничтожеств,
Смотри, чтоб твоё имя не забыли.
Иди своей дорогой, лживый идеал для убожеств,
Полями роз, фиалок, орхидей и лилий.

Ведь кто-то жаждет любить, а кто-то жаждет любви.
Бездонна пропасть тех похожих столь понятий.
Но раз ты бродишь один, закрой свой рот и терпи,
Не ожидай приободряющих объятий.

Да, её голос далёк,
И злой абсурд, глухой рок
В конце поэмы не жалеют многоточий.
Увы, не цикл стихов
Вся наша жизнь. И готов
Предать судьбу и разорвать свой разум в клочья.

Ведь разрывает выбирать между мечтой и тобой,
А на развилке этой плохо, томно, тошно.
Так что беги, моя любовь. Взорвусь сверхновой звездой
И буду вечность жить в прекрасном нашем прошлом.