Семь лет и четыре дня

Точно знаю теперь, что любовь жива.
Пусть лишь только во мне. Навзрыд
Душа струны колеблет - Она звучит,
Вопреки всем запретам. Её скрывать
Нету сил. Расскажи, почему, Февраль,
Я молчу, устремляя, порою, взгляд
В бездну образа той, что пустила яд
Мне по венам, покой у меня украв?
Обьясни, на кой чёрт я жду писем тех,
Не написанных нежной её рукой?
Отчего я воюю с самим собой,
Свою боль и обиду топя в стихе?
Все в порядке - наверно уже привык.
Сталь в хребте не позволит скатиться в низ.
Вместо отклика - прочерк. Такую жизнь
Для себя я когда то избрал, увы.
Что молчишь, как она, нагнетая боль,
Слова пряча в пустой на груди карман?
Нет, не жалость твоя мне была нужна,
Когда я захотел разделить с тобой
Эту влагу промежь ободов ресниц,
Эту ночь, ломоть, что не способен съесть
В одиночку, наивной души протест
И безумно просторный тетрадный лист.
Не спеши говорить мне слова: "Прости,
Нету в сердце моём для тебя пазов" -
Её голосом, что уничтожит вновь
Все мечты, превратив мой эдем в пустырь.
"Не тебя жду, открыв на распашку дверь
Распростертых объятий. Пойми, прошу,
Что другого кулон на груди ношу -
Между нами судьбой возведен барьер..."
Не знакома мне тщетность своих потуг,
Ты подумал, возможно, что я дурак?
А мне надо всего лишь дожить до утра,
Эту боль всю до капли отдав листу...