Апелла оказался рядом...

               
                * * *

Апелла оказался рядом и, хоть низок ростом, да подсмотрел: и не печень
была в руках у гаруспика, а селезёнка, и не выспавшимися глазами
смотрел прорицатель, да и чёрный баран, в которого он ткнул вчера пальцем,
всё ещё пасётся на выгуле.
может, и рогов не было у Кипа.
а чья бронзовая голова тогда на воротах Вечного города?
лавровый венок на голове у претора – как бы разглядеть, рогат ли победитель
или языки длиннее придуманных рогов. воины вроде трогали их – крепкие,
приросли к голове.

проснись, Кип, верни богам свой сладкий страшный сон.
легионеры насыпали холм в честь выигранного сражения, невидимый мирт
растёт на его склонах.

слушая речь виноватого Кипа, Апелла и сам ощупал свою голову:
каждый из нас рогат.

как похожи рога Кипа на пустые окровавленные глазницы.

потный вол раздувает бока и ноздри. ночь, чёрная нарезанная римская земля,
легла ему на лоб и лижет,
в раструбах его ушей,
берег Тибра.

под рогами вола лицо Кипа.

___

Апелла здесь вымышленный персонаж. Как и Кастул, и Аго в моих других античных стихотворениях. 

Гаруспик – прорицатель по внутренностям животных.

Претору Генуцию Кипу, на голове которого выросли рога, была предсказана царская власть, от которой он добровольно отказался. В награду ему было нарезано римской земли столько, сколько вол пройдёт с плугом за день.