Оригами

Комната была до угла чистая. Брату и сестре, папе и маме
Девочка плела день и ночь истово из бумаги белое оригами.

Ей бы доплести, до конца выстоять, вымочить слезой горькое пламя.
Девочка плела день и ночь истово из бумаги белое оригами.

Белое, как пух лепестков сакуры, невесомо, как помазок смеха.
Точная , как слух или глаз снайпера, из под пальцев лист её улетал стерхом.

Только путь его невелик в клетице, разве до угла, а потом снова
В пальчиках её журавли лепятся, точно у Того, кто родил Слово.

Может я теперь говорю лишнее - сердцу горячо, на губах лепет:
Я не знаю, как умолять Вышнего  (сколько их таких  - журавлей лепят?)

Чтобы за того, по кому выстрелом через свист в ушах или боль раны
Девочка плела день и ночь истово из бумаги белое оригами.

По полу несёт из окна в комнате, облаком у стен с кутерьмой слиться.
Забывайте всё, но её помните, пока ваша тень по земле длится.

Комната её до угла чистая, за того кто тут, с ними и с нами
Девочка плетёт день и ночь истово из бумаги белое оригами.