Славянка

Наши спины больше не могут держать осанку,
Наши очи больше не могут являть загадку.
Наша походка больше не хранит в себе силы,
Наши матери постарели в пяти верстах от могилы.
Наши косы цвета ивы срезаны добровольно,
И нет права у нашего голоса молчать о том, как нам больно.
Мы потомки тех Елен и Василис Прекрасных,
Зачатых от обрюзгших Кашеев Ужасных.
Наши герои Иваны-Задротики нас не спасали,
Они в это время непокорный, вольный диван объезжали.
А мы терпим не видя ничего иного,
Ведь нет права у нашего голоса молчать о том, как нам больно.
У одних в образцах красоты заморские крали,
У других в гувернантках советского счастья советские врали,
А третьим кроме горсти серебряников ничего и не надо,
Ведь четвёртые ждут, когда их любить сбежится стадо.
А наши глаза, что не могут больше держать загадки,
Роняют последние, что остались, не цифрованные капли.
Но быть может, осталась ещё одна славянка,
Которой плевать на то рублёвская ли она барыня или провинциальная крестьянка.
Что не посмотрит на безволье матушек и отцов отрешение..
И заплетя косу, вернёт себе освобождение.
И в походке её будет подлинной чистоты сила,
Её коса будет хлестать обидчика, как бьёт в бурю ива.
В её очах цвета лазури  иль февральского неба будет гореть простая загадка.
Постичь, которую будет по силу только тому, чья стать крепка, как её осанка.
И запоёт её голос о том, как звучит счастья тишина