Шторм-333

Никто не застрахован от ошибок.
Что было, то давно уже свершилось,
А сердце замирает вновь в тревоге,
Лишь вспомню я афганские дороги.
Нас вызвали, пока немногих, ночью,
Куда везут, в пути сказали точно,
В Баграме и в детали посвятили.
И вот уже в Кабул на штурм летим мы.

Увидели «объект» и присмирели.
Неужто можно взять на самом деле
Орешек крепкий силами двух взводов.
Но на руку взыграла непогода.
Готовясь к бою, бдительность охраны
Мы усыпляли в ночь и утром ранним,
На БМП туда-сюда мелькали
И с ходу в высадке тренировались.
Гвардейцы настороженно встречали,
Но это было только поначалу.
«Ученья!» - объясняли полушуткой
И всех в округе приучали к шуму.
Мы на афганскую сменили униформу,
Чтоб никому не дать внезапно фору.
Нашили дополнительных карманов
Для магазинов и гранат немало.

Мы – группа «Гром», но пацаны. К тому же
Здесь опыт бы военный во как нужен!
А вот у нас, признаться, никакого.
Здесь не ученья, и мы здесь не дома.
Мандраж, конечно, и сто грамм нам в помощь.
А то ведь я о близких с болью вспомнил.
Но командир сказал: «Сейчас посмотрим,
Что диверсанты в самом деле могут».
Нас отрезвляя от былых идиллий,
Гвардейцы две машины всё ж подбили.
Я въехал в третьей к самому подъезду,
Где БМП из пушки двери срезал.
Потом мы под огнём в холл проскочили.
Огонь. Бросок. Огонь. Здесь или-или.
Когда бежишь средь раненых и трупов,
То страшно может быть не только трусам.

Кровь залила весь пол убойной медью,
Но нет секунды этот бег замедлить.
Хоть каждая секунда бесконечна,
А бой, казалось, продолжался вечность.
Афганец – пулемётчик на балконе,
В рязанской обучавшийся спецшколе,
Вдруг рухнул сверху на дворцовый мрамор,
Смертельную ведь получил он рану.
Но вдруг поднялся и прошел до входа,
Он умер у колонны – вот порода!
А я стрелял в каком-то исступленье,
Ловя удачи редкие мгновенья.
Пока снаружи била наша «Шилка»,
Охрана подниматься не спешила.
Залег, подзарядился, выбрал цели.
И снова пули веером летели.

По лестнице парадной вверх взлетаю,
Площадка, вижу, в данный миг пустая.
Швырнул одну гранату в дверь Совмина,
Что рядышком с покоями Амина.
Швырнул туда вторую я гранату .
Взрыв. Дикий крик. Нет больше супостата.
Чуть позже два афганца объявили,
Что, мол, народом всем его казнили.
Правители нам оба присягали,
А стали для народа мы врагами.
Тогда гордился, а теперь мне горько,
Что зря так грубо влезли в их разборки.
Планировали лишь конец всей драмы,
А он началом стал вдруг самым-самым.
Не всё учли: других там тьма обрезов -
И Штаты вновь растят головорезов.

Охране б круговую оборону
Занять – и с горсткой справились бы «Грома».
Но скорость, русский мат, да и удача
Ещё не раз облегчат нам задачу.
Потом был слух, что если б не свершилось,
То нас своя рука бы там зарыла,
Что был приказ накрыть дворец из «Града» -
Такая вот ждала нас всех «награда».
Ещё был слух нас сбить при возвращенье –
Свидетелей не стало вообще бы.
Но побоялись в тот момент огласки.
Я думаю теперь, что то не сказки.
Три года я не знал, куда податься.
О роли КГБ молчал лет двадцать.
Но вот сегодня мне медаль вручили,
Внимательней наш опыт изучили.

Продумано всё было до деталей,
Молниеносно, дерзко наступали.
А вот потом… «К чему такая бойня?» -
Не одному мне невдомёк сегодня.
Нам ни к чему шторма как вид бессилья,
Другим сильна теперь моя Россия.
Нам доверяют в мире не напрасно,
А это, уж поверьте мне, прекрасно!