Сегодня я буду распят

Когда говорят "Справедливость!", "Свобода!",
иду за надеждой
в стекле
по 0,7.
Звоню на 103:
"Пришлите мне Бога".
"У Отче - обед", - отвечают с порога
и шлют меня к чёрту
в чумной Вифлеем.
 
А я напиваюсь
до рвотного смеха, до жутких молитв, до свиданья с собой
и плачу
уже двадцать первые сутки
испитой вселенной,
как глухонемой.
Как будто меня искалечили счастьем,
с изнанки раскрасили в черный февраль,
запястья связали
деепричастьем,
добавочной радостью
сгнившей в печаль.
 
Забальзамирован в волчью овчину
без чина, без званий, посмертных наград.
Не умер? Уже не мужчина.
Живой - не мужчина,
чужой - не мужчина,
больной - не мужчина.
И, значит, сегодня я буду распят.
 
Я буду расплатой за всех,
кем опять расплатились -
невинно свободных от собственных тел,
газетно оплаканных
в форме плакатов,
и тех, кто заплакать уже не успел.
 
Пожить.
Пусть не так справедливо,
как пишут об этом,
не так уж свободно,
как скажут потом,
еще одним маленьким
солнечным
летом,
еще одной ночью
любви
за окном.