Executioner

Это письмо отправится прямо в огонь,
Так что не страшно. Можно, пожалуй, начать.
С долгих вступлений или рубить с плеча?
Впрочем, неважно. Ноздри щекочет вонь –
Я тут слегка гнию.
О, не стой. Встречай! –
Ода для самого лучшего палача.

Время придумать рифму для "я гнию".
Может быть, "я люблю" или "я в раю"?
Только подумай, насколько нелепо оно звучит.
Впрочем, неважно. И мне ли тебя учить?
Но, вероятно, мне следует объяснить,
Что я имела в виду под глаголом "гнить".

Видишь ли, тело – чаша, а дух – эфир,
Высокопарность мою прошу простить, мне так легче.
Так вот, они связаны. Даже, пожалуй, крепче,
Чем день и ночь, чем война и субтильный мир.

И если вдруг – понимаешь, в чем дело? –
С душой происходит что-то из ряда вон,
То язвенно, вторя в чудовищный унисон,
Рвать и метать начинает еще и тело.

И, впрочем, логично, наверное, положить,
Что это "из ряда вон" – нечто вроде яда,
И нужно найти просто правильный антидот.
Звучит до противного правильно, верно, складно.
Но что же такое? Не вяжется? О, джекпот!
Всегда есть – ты в курсе – всегда есть малютка "но".
Всегда есть один пропущенный поворот.

Всегда есть момент где-то между ударами пульса,
Когда понимаешь, что кровь уже слишком густа,
Остался последний – и больше ударов не будет.
И ты так смертельно и так тошнотворно устал,
И в эту секунду все с гулким последним стуком
Встает на свои места.

А потом наступает пронзительная тишина,
И время кончается. И ночь уже не черна,
И больше вообще ничего не кажется черным,
И больше не нужно выискивать фонари.
Потому что любая тьма кажется иллюзорной
По сравнению с тем, что теперь у тебя внутри.

Впечатляет? На деле все несколько прозаичней –
И поначалу на вряд ли заметно со стороны,
Ведь бытует мнение, что без одной струны
Еще можно играть. И даже почти прилично...

И из зала не видно, что гриф первозданно наг.

Тишина. И когда вдруг решаются сделать шаг,
Понимают – о ужас! – маэстро безбожно мертв.
И над залом проносится свист и свирепый рев.
Музыкант – эгоист, он посмел перестать дышать!
Музыкант насмехался – взгляните в его лицо!

Музыкант, между тем, уже отдает гнильцой,
А в ушах его копошатся личинки мух.
Слишком мерзко? Прости меня, милый друг.
Но, в конце концов, не ты же ходячий труп?

О, конечно. Ты не настолько глуп –
Самый лучший палач быть глупцом не может.
Как не может ловить куски отстающей кожи
И цеплять на место поверх потемневших вен.
И уж точно не станет ползти, не щадя колен,
За собой оставляя след буроватой слизи.

Я описала лишь часть, лишь кошмарный мизер,
Он отчанной желчью лижет мою ладонь.
Он подобен химере – и потому огонь.

Ты сумел сплести потрясающую петлю.
Ты поистине лучший палач. Молодец. Хвалю.