Войска подобием венца.
Палач не закрывал лица,
а просто гвозди взял и вбил.
Пса кто-то пнул и он скулил,
единственный на казни плач.
Скучали все, скучал палач,
скучал народ вокруг холма.
В мученьях казни нет ума
и чувства нет и смысла нет.
Есть злоба дня на сотни лет.
А день летит, как пыль, труха,
и с ним взлетают потроха
не медленней и не быстрей.
А ну ка, солнце, всех согрей
так, как тогда в забытый день
на казни грело, выжгло тень
и выжгло грязь и пыль и сор.
Но всё прошло, ведь время вор.
Конечно, можно вообразить
как осуждённый просит пить,
как разошлась когорта в цепь,
как солнце выжгло лесостепь,
как раскалилась сухо пыль.
Мы скажем – было, значит быль.
Но точно мы не знаем как.
На всём забвение и мрак.
Точней, забвения там нет,
оно сейчас, как лунный свет.
А там сгустилась тьма причин
для встречи этих двух мужчин –
казнимого и палача,
больного жизнью и врача.
Казнь
© Copyright: Петр Шмаков, 2017
Свидетельство о публикации №117021002929
Свидетельство о публикации №117021002929
Рецензии