Поэлизея отрывок

 Григорьев Алексей Евгеньевич  (опубликован отрывок)
 от 20.11.2016 (АНОНС ожидается в середине 2017 года)

ЧАСТЬ 1 НОЧЬ

Ночью дождливой с бурей и громом,
Странник ходил, и ночью блуждал,
Лес, да дороги, овраги за холмом,
Куда он зашёл, сам странник не знал.

Видит вдали, уж  сравнялась дорога,
Стрелки с боков - таблички села,
Выбор не прост, направлений здесь много,
Да - путь вон один, и дорога одна.

Дорога одна, а у странника много,
Ноги уж сводит, кружит голова,
Как от зеркал дорога уходит,
Стороны режет, как осколки стекла.
 
Ноги петляют, о грязь и дорогу,
Руки его, склонились к земле.
Льёт сверху дождь, стеною, колонной,
И остаются в кромешной - во тьме.

Странник упал, и слёг под простынкой,
Из сучьев деревьев, листьев дождя.
Подушка была и скользкой, и жидкой,
Да только, она была мягче пера.

Холод баюкал песню с землицы,
Мол засыпай, отдыхай не вставай,
Мы же обмоем тело, водицей,
Спи странник наш, спи умирай.

Подняться не в силах был уже странник,
Да, услыхал, вдали голос собак,
Сжал кулаки он в пятигранник,
И стал подниматься на них и локтях.

Пальцы замёрзли и руки не гнутся,
Ноги встают, и падают в грязь,
В теле его волною трясутся,
Сила, и дрожь, боль и боязнь.

Ветер и дождь бьют об затылок,
Волосы в стороны с ветром летят,
Странник по нраву, видимо, хилок,
И отпускать от земли не хотят.


Странник набрал грязи в ладони,
И словно косынку он ей повязал,
Волосы мазал, ресницы и брови,
Так ветер, от странника в тот-час отстал.

Ветер и дождь бьют об затылок,
Да гуща от грязи, как шапка тепла,
Может и странник с дороги был хилок,
Да, только под шлемом теперь голова.

Голос собак, ближе и рядом,
Странника силы, вновь обрели,
Да, только, собаки - то дикие с взглядом,
И также, как странник сюда забрели.

Странник был грязный, мокрый и слабый,
Еле смотрел, на диких зверей,
Так и присел, с душою в отчаяние,
Гибель свою он ждал от друзей.

Звери ходили, рычали с оскалом,
Глазами светили, как серебром,
Хвосты извивались, словно кинжалом,
И так норовили пуститься с клыком.

Ходили, ходили по кругу кружили,
Смотрели, смотрели, на спину, лицо,
Странника, взглядом друзья поделили,
И жизнь вся промчалась, как мгновение одно.

Он уж не слышал, оскала, рычания,
Он уж не видел, кинжалы хвоста,
Он там сидел, и ждал растерзания,
И ждал завершения от жизни - креста.

Вдруг,  он очнулся от сильных порывов,
С ветром, дождём пришёл ураган,
В небе искрились грозы с надрывом,
И стаи собак разогнал по углам.

Звери - друзья по лесам разбежались,
Ветер с дождём их погнал по краям,
Штормы и бури в небе остались,
А странник привстал, и поверил ногам.

Глаза отдохнули, чуть тело окрепло,
Во взгляде собрались осколки зеркал,
Вот и табличка, село и налево,
Странник вздохнул и зашагал.

Вот и рассвет, зарница пылает,
Заревом красным, как лепесток,
Там в горизонте и так же сияет,
Словно Поэлия - алый цветок.

Странник увидел, зарево это,
Взглянул на плащ, и пустился вперёд,
Вот уж дома, и слышатся где-то,
Где, что - то играет, и кто-то поёт.

Он подошёл к дому с крылечком,
На доме написано: “ Песни и вальс ”
Дверь на петельках, ручка колечком,
Красиво и скромно, радует глаз.

Дверь без оттенков, без ярких и разных,
Цвет от родной, хвойной сосны,
Петли большие, с потёртостью с гладких,
Навешаны, кованы, в виде стрелы.

С крыш, да по трубам сливалась водица,
По желобам, с журчанием и вниз,
И заливалась у дома, в корытце,
Слегка попадая, на тонкий карниз.

Странник умылся этой водою,
Странник омыл и руки, себя,
К крыльцу подошёл, и качнул, чуть рукою,
Двери в уют, где ждал он тепла.

Двери раскрылись в дом незнакомый,
Там впереди, был высокий порог,
Странник зашёл, перешёл закруглённый,
Увидел камин, а с ним огонёк.

Долго не думая, двинулся к жару.
Стул от стола, соседнего взял,
Да и присел, немного, немало,
Руки сложил, и, на спинке поспал.

Там люди сидели, и взгляд отводили,
От гостя - от странника, стула, костра,
Но, им интересно все-таки было,
Зачем этот путник зашёл к ним сюда.

Там кто-то шептался, а кто-то  ругался,
Там кто-то боялся, а кто-то смотрел,
Но всё же сидели, и каждый остался,
Чтобы узнать, зачем тот присел.

Но был там один, хозяин наверно,
В доме напитки, всем разносил,
К гостю незваному шёл, и, конечно,
Странника, встать он попросил.

Он покачал, его стул, и одёжку,
Руки на плечи его положил,
Странник у стула держался за ножку,
Он просто, сидел и просто застыл.

Там у костра тело он греет,
Душа улетает, далёко-в края,,
Рука, отлежалась, и тихо немеет,
Сквозь веки с лица, чуть льётся слеза.

Хозяин не стал тревожить, а позже,
Всех попросил из дома уйти,
Так же сказал иль также напомнил,
Что завтра, лишь завтра, все смогут прийти.

Он разглядел, в страннике друга,
С этим лицом, был он знаком,
Он окна закрыл, был он испуган,
И свет погасил, в доме своём.

Странник проснулся с восходом от солнца,
Тело согрел, отдохнул в доме том,
Долго сидел, у камина - оконца,
Рука онемела, и стала хлыстом.

Странник увидел, в хозяине друга,
Да вспомнить, его пока не сумел,
Хозяин, смотрел стоял возле стула,
Не верил глазам, и в раз онемел.

-Как вы, откуда в такую погоду?
Дождик наш льёт пятый уж день.
На улице пусто, не видно народу,
Заходят ко мне, видно не лень.

Странник смотрел, на это с вопросом,
Кто тот хозяин, и кто ему он,
Но, всё же ответил, и словно с доносом,
И рассказал, как забрёл в этот дом.

Часть 2 НОЧНАЯ ГОСТЬЯ (отрывок)

Ночью дождливой с бурей и громом,
Как - то старушка к дому пришла,
В дверь постучала с ласковым словом.
Дверь ей открыли, старушка вошла.

Плащ был её пропитанный влагой,
Ветки деревьев порвали рукав.
Глядела на плащик старушка с досадой.
Качаясь стояла, слегка на ногах.

Были на ней сапоги на застёжках,
Тускло блестели они под плащём,
Грязи и глина свисали в сережках,
Серые серьги нависли дождём.

В дом пригласил, предложил ей погреться
Славный и добрый поэт Поэлей,
Был он хозяин, помог ей раздеться
Повесил одежду возле своей.

На вешалке той весела одежда,
Курточки снизу,  Поэля детей,
И так аккуратно, сняв её нежно,
Он перевесил, от мокрых вещей.
   
Дети Поэля были прекрасны,
Дочка постарше, помладше был сын,
Детские лица, ярки и ясны,
Как два лоскуточка - шёлк и сатин.

Дом Поэлея большой и просторный,
Сам всё построил, помог чуть народ,
В двадцать пять ар широкий и ровный,
Теплица, и сад, вдали огород.

Яблоня, вишня, груша и слива,
Кустика два барбариса расли.
Красный, зелёный, а рядом Рябина,
А у крыльца пионы цвели.

На грядках у дома укропчик зелёный,
Забор обвивал огурец, кабачок,
Весь огород красивый и ровный,
У дома был детский, для игр лужок.

Качели, беседка, песочница, горка,
В красках палитра на перелив,
Из дома видала старушка, и створки,
Потом, чуть задела, рукою прикрыв.

А по ступенькам спускалась девица,
Очень красивая дева была,
Плавно шагая с походкой, как львица,
Эта была Поэлея жена.

Глаза отливались, сапфировой гаммой,
А Цветом каштана и словно из роз,
По выше плечей с причёской той странной,
В края развивались пряди волос.

Стройной фигуркой, с походкою нежной,
Спускалась она, опуская глаза,
И по перилам  немного и нежно,
Тихо и ровно скользила рука.

К гостье, спустилась, прямо к камину,
Там у камина стоял книжный стол,
С него убрала она книги, картину,
И положила, рядом, на пол.

Сходила на кухню, воды вскипятила,
Насыпала листьев смородины в чай,
Шишек кедровых, имбирь положила,
На стол принесла, поставив на край.

Дева налила настои ей в чашку,
Мёд положила липовый в чай,
Он получился лёгким и сладким,
И разговор завела вне значай.

- Я Сантанея, жена Поэлея,
Санти, обычно, меня так зовут,
Вот, я ещё принесла угощенья,
Вы отдыхайте, и я с Вами, тут.

-Как вы, откуда в такую погоду?
Дождик наш льёт пятый уж день.
На улице пусто, не видно народу,
Им выходить холодно, лень.

Затем, отошла принесла одеяло,
На плечи и спину накинула плед,
Вот и тепле бабушке стало,
Продолжился дальше вечерний ответ.

Старушка открылась жене Поэлея,
Да, и поведала, как забрела,
Сказы вела, была мол затея,
Блуждала, ходила вот так и пришла.

Чтоб высохла скоро,одежда старушки,
Повесила плащ, Сантанея на стул,
Затем взяла нити, иголку с катушки,
И штопала плащ, чтоб дождь не продул.

Старушка смотрела как Сантанея,
Шила одежду по -мастерски,
Потом посмотрела на Поэлея,
Вдруг замерла, от какой-то тоски.

После, сказала, что эта погода,
Долго и долго ещё будет лить,
А солнышко будет, вновь от восхода,
Когда начнёшь снова ты дочку поить.

-Дочка Твоя будет прекрасной,
Словно Поэлия - алый цветок,
Только она в галактике ясной,
Дочка с тобой, каждый денёк.

Цветок тот Поэлия свет для поэтов,
Пыльцой опускается плавно с небес,
Из таинств из звёзд, разных секретов,
Это подарок поэтам с небес.

Цветок - Поэлия - свет для поэтов,
А так же,  для тех, кто с музой знаком,
Зимой ли, весною, осенью, летом,
Спускается с неба, своим лепестком.

Идея и чувства с музой закружат,
Вихрем, порывом, сорвав  лепесток,
Днями, ночами, летает и кружит,
И с новым творением слетит на листок.

А, Сантанея слышит старушку,
И удивленно вмиг замерла,
Держала, в руках горячую кружку,
Чай обронила, плащ облила.

Чай вытекал из Сантиной чашки
В глазах её были о дочке слова,
С волненьем на кожу сходили мурашки,
А, сказ, о цветке протёк, словно вода,

Дочка? Поэлия? - а дальше ни слова,
Затем Сантанея уставилась вдаль,
Очнулась она тогда и лишь снова,
Когда на колени закапал ей чай.

Привстал Поэлей, смотря на супругу,
И к Сантанеи вмиг подбежал,
Затем посмотрел на гостью старуху,
И Сантанею, легонько обнял.

Старушка пила, ничуть не смущаясь,
Меж тем говорила эти слова,
И со семьёю Поэлея прощаясь,
Книжку достала из рукава.

-Вот книга - подарок Твоему Поэлею.
Это подарок Вам от меня,
Смущать Вас собой, больше не смею,
Пора мне в дорогу, пришла мне пора.

Книжка была, крохотной, в дюймах,
Три дюйма вверх, два дюйма в ширь,
Из бересты в обложке  ажурной,
А сверху на ней виднелась чуть пыль.

Вы,  берегите свою - эту  книгу,
Вам лишь откроется каждый листок,
В нужный момент, нужную рифму,
Из книги прочтёт небесный цветок.

Увидится свет из книги зарницей,
Да, алым лучом взойдёт по краям,
Злата-пыльца откроет страницу,
Раскроет ответ пыльцой по строкам.

Вижу Ты добрый, Поэлей, спасибо,
За это тепло, за соль и за хлеб,
За этот уют, оставлю я диво,
А с этим подарком один мой завет.

Завет пусть желаньем Твоим обернётся,
Первым что скажешь, ты из души,
Так-то и будет - и день колыхнётся,
С ветром, и громом в вечерней глуши.

-Что Вы, спасибо, нет - нет мне надо,
Есть у меня и счастье - семья,
Овцы, коровы - домашнее стадо,
Хлеб, огород, урожай и земля.

Дело любимое есть, и забота,
Дети прекрасные, Санти - жена,
Всё окружение, друзья и работа.
Это и есть наша жизнь и мечта.

Старушка, затихла, склонилась, нагнулась,
Плащ свой надела, тихонько пошла.
-Ой, Поэлей, плохо я  слышу.
-В душе сохрани завет и слова.

В этот момент подошла Сантанея,
И за руку мужа крепко взяла,
Забилось сердечко у Поэлея,
Старушка смотрела, и всё поняла.

Старушка привстала, кряхтя от дивана,
Клюку подняла, и к двери пошла,
Не стала ложиться, а плед, одеяло,
Дала Сантанеи, на столик кладя.

А Сантанея, всё же дошила.
Со стула взяла, протянула ей плащ,
Не подала боязливого вида,
Сама же дрожала за деток боясь.

Тёмные нити на нём как на новом,
Дыр и заплаток уже не видать,
И под сапожки, с застёжкой калёной,
Смотрелся отлично, старушке подстать.

Открыл Поэлей ей тяжёлую дверцу,
Спустилась по лестницам, прямо пошла,
Качнула  калитку, со крипом петельцев.
И скрылась из виду, видно ушла.

А временем, тем не спали-то дети,
У двери, у детской стоял Янисей
Сыном он был, и речи все эти,
Вечером слышал, из спальни своей.

Так же не спала и старшая - дочка,
Дверь приоткрыла, тихо, тайком,
Речи последние, странные очень,
Также слыхала тем вечерком.

Гром прогремел, тучи в нём злились,
Грозы искрились на небе с дождём,
Тени на окнах с ветвей шевелились,
И отражались с разным лицом.

Закрыли родители дверь за старушкой,
Детки легли, сразу в кровать,
Накрыли свои любопытные ушки,
Решив до утра, никуда не вставать.

Супруги проверили двери и окна,
Проверили деток,  и в спальню ушли,
Друг к другу прижались, легли и ни слова,
Не обронили той ночью они.

Утро настало, а в комнате тихо,
На кухню и ванну никто не бежит,
Не уж-то подкралось вечером лихо?
Не уж-то теперь беда им сулит?

И всё же по времени утро настало,
За окнами лил по-прежнему дождь,
Привстал Поэлей, душно, вдруг стало,
Волнения его - сходили на злость.

Почувствовав это проснулась супруга,
Сходила на кухню, воды налила,
Босыми ногами, бежа от испуга,
Стакан Поэлею воды принесла.

Супруги сидели на мягкой постели,
И завели меж тем разговор,
Голос у Санти стал посмелее,
Но всё же, она смотрела на пол.

-Ты мой любимый - ты мой родимый,
Мой Поэлей, это просто слова,
Пусть будет дочка - и также любимой
Дети - цветы - и совсем не беда.

Она говорила, утешить старалась,
У Санти  самой голосок дребезжал,
Так, она ночью той испугалась,
Супруг увидал, и крепче обнял.

Прижал к себе, к сердцу, о чём-то жалея,
На кудри смотрел, на губы, глаза,
Прижалась к супругу и Сантанея,
На сильные плечи руки кладя.

Сидел Поэлей не шелохнувшись,
Сидела и Санти смотрела на дверь,
Два пульса, скрестились и прикоснувшись,
Два сердца одним, стали утром теперь.

А в мыслях, в сердцах вчерашний тот вечер,
А в мыслях, в сердцах прошлая ночь,
А в мыслях, в сердцах будущий ветер,
А в мыслях, в сердцах - Поэлия - дочь.

Часть3 книга
Вот месяца, по дням и неделям,
Ливнем идут, с дождями бегут,
Да и уже предсказаниям не веря,
Поэт Поэлей созвал в гости люд.

Он по традиции один раз в полгода,
Читал для друзей и знакомых стихи,
Вот и тогда, несмотря что погода,
Лила и лила оставляя ручьи.

В доме своём подготовил прочтение,
Выставил, стол, поставил скамьи,
На стол Сантанея несла угощение,
Для близких, знакомых и разной семьи.

Народу пришло немного немало,
Зонты, сапоги, заполнили холл,
За эти полгода веселье пропало,
И вроде и вечер, да грустный весь дом.

Встал Поэлей, достал сочинения,
Взглянул, немного на лица гостей,
С полок собрал те лишь творения,,
Чтоб на душе у всех стало теплей.

Читал Поэлей живые творения,
А за спиной, словно лампа зажглась,
Там на шкафу, где его сочинения,
Красная лента внутри пронеслась.

И снова, и снова, и снова, и снова,
Миганием алым летал, точно в темп,
По книге знакомой, и словно от слова,
По ритму и такту по книге тот свет.

Санти увидев, на полку смотрела,
Затем, на гостей, на мужа, детей,
Привстала она, аккуратно, чуть смело,
И к ней подошла, прикрыв  книгой своей.

Супруг повернулся к супруге немного,
Стояла она, да чуть еле дыша,
И только улыбка и больше ни слова,
Сдержала дыханье, успокоив себя.

А временем тем, гости просто сидели,
Кто-то смотрел, а кто - то заснул,
Там был чей-то сын, и к Сантанеи,
Немного поближе придвинул свой стул.

Пристальным взглядом глядел он на полку,
Санти, заметив в раз замерла,
Спиной повернувшись поправила чёлку,
И книгу за платье к себе убрала.

Руки скрестив, постояла немного,
Свет через руки уже не прошёл,
Пыльца золотая, посыпалась скоро,
И малой частицей упала на пол.

Вот и концовка вечер уходит,
Книгу свою закрывает быстрей,
И на гостей с восхищением, смотрит.
Славный и добрый поэт Поэлей.

Санти спокойно идёт из гостинной,
Да, по ступенькам в спальню бежит,
И достаёт в обложке чуть пыльной,
Книжку из платья, что мигает горит.

В руках подержав, на постель положила,
Пылинки стряхнув, она ожила,
Комнату всю, как зарёй осветила,
И с первой страницы раскрыла себя.

Увиделся свет из книги зарницей,
Да, алым лучом взошёл по краям,
Злата-пыльца открыла страницу,
Раскрыла ответ пыльцой по строкам.

Книжка была, крохотной, в дюймах,
Три дюйма вверх, два дюйма в ширь,
Буквы писались в винтажах ажурных,
А сверху уже пыльца, а не пыль.

Буквы в строках разрастались за книгу,
Больше и выше, крупней, за края,
Каждая буква виделась с виду,
Сверху и сбоку объёмом маня.

Строки росли до размера постели,
В семьдесят пять по ширине,
Дюймы вмещались по граням, чуть-еле,
В семьдесят девять по самой длине.

Санти увидев о строках забыла,
Не прочитав несущий ответ,
Буквы парящие, что же за диво?
Её удивления сходили на нет.

Так не бывает, не могут же знаки,
В воздухе, просто и ровно лежать,
И повернув её, буквы как стайки,
Плавно по комнате стали летать.

Пыльца осыпалась, упав со странички,
И в переливах сверкала она,
От лёгкого маха, словно снежинки,
Таяла вмиг не оставив следа.

Точно проекция в комнате кружит,
Из галактических дальних сторон,
Чем же пыльца на книге той служит?
Ответ есть один, а вообщем вот  он.

Пыльца там служила для отражения,
Малые буквы в книге, внутри,
То ли здесь чудо, то ли творение,
Но, вот только чьё, не расскажут они.

Санти прикрыла чудо страницы,
В комнате так же, везде чистый пол,
На стол положив увидала границы,
Строки и буквы слились точно в стол.

А на столе, да в строках порхая,
Книга совет Сантанеи несла,
И голоском из себя излагая,
Сказала такие Санти слова:

Стройной фигуркой, с походкою нежной,
Спустись по ступенькам, опуская глаза,
И на перилах  немного и нежно,
Вечером тихо пусть ляжет  рука.

Выбери к ночи из гардероба,
В чём засверкаешь в небесных лучах.
И снова, и снова, и снова, и снова.
Этою ночью, ты будешь в цветах.

Строки сместились к центру с границы,
Так и остались на первом листе,
С алым закатом эта страница,
Закрыла и книгу, лежа на столе.

Часть 4 Гостья
Анонс книги из всех частей ожидается в 2017 году

Продолжение следует