Розы без головы

Огни сливаются в сплошной нарост
Их свет трясётся в рокоте вагона
И падает на стёкла изнурённо. Как будто
Весь перрон – ночной погост.
Как тощая крапива у пруда,
По воздуху стремительно и метко
Свистящим, разрывающим либретто
Горцуют в отраженьях провода.
- А помнишь? – ты улыбчиво и нежно
Смыкаешь руки за воротником.
Клубится пар. И ткань твоей одежды
Знакомо пахнет снегом и катком.
- Наш дом в игрушках ёлочных и свечи.
Наброски карандашные весной?...
Но я сутулю безучастно плечи,
Три красных розы пряча за спиной.
- Не уезжай, - ты говоришь. Ресницы
Тебе слепила снежная пурга.
- Она тебе не пара. Не годится…
Я близко, а она так далека…
Я молча закурю, поправлю ворот
И протяну цветы в листах газет.
Да. Я влюбился. Я покинул город.
Я падал в этот пасмурный рассвет,
Раскинув руки, к той, что не знакома,
Что манит флёром призрачной мечты.
Забыв хлопки калитки, запах дома,
Забыв тебя. Прощай. До хрипоты
Орали птицы над сплетеньем станций.
Часы стояли. И стоял вокзал.
- Не уезжай. – просила ты. – останься.
Я сел в вагон. Ни слова ни сказал.
Ты, запахнув пальто, стоишь с мешком.
Косичка чуть подёрнута морозом
И иней опьяняющим наркозом
Ложится на ресницы. Ты тайком
Широким рукавом сметаешь слёзы
С замёрзших щёк. И падают на лёд
Три красных розы. Три холодных розы.
И поезд
По
Бутонам
Вдаль
Идёт…
Идёт туда, где новая дорога.
Идёт в поля некошеной травы.
Ты подняла цветы, но,
Ради Бога…

Они…
Они уже

Без головы…