От Москвы до Прованса

Двадцать. Семьдесят семь.
Не уезжай. Останься.
Это всего-лишь четыре цифры из нелепых карточных схем.
Расстояние
От Москвы до Прованса.

Берри Шреттер. Оставь свой кофе, смотри как льёт
По Прованским карнизам ливень. И капли – фантики.
Собираю тебя на память – как самолёт
Разлетевшийся вдребезги над синевой Атлантики.
Запах свежего дерева – окна ведут в поля.
Там – сиреневый пласт лаванды, как ткань с заплатками.
Берри Шреттер. Как только носит тебя земля
Со скетч-буками, акварелями и тетрадками?
И с твоими очками, Берри, на пол лица,
Что суммируют небо с бликами –перестуками.
Этот дождь промоет головы и сердца
Всем прованским подросткам с крафтовыми скетчбуками.
Настоящее, Берри – где-то за пыльным мхом.
Между нами почти ничего. Ничего совсем.
У тебя на Ле Боссе старый зелёный дом.
От Москвы до Прованса
Двадцать. Семьдесят семь.

Я же спрашивал папу – сколько идти пешком?
Как к тебе добираться? Скучно в Москве, темно.
Я влюблён в тебя, Берри. Где-то зелёный дом
И распахнуто в небо старенькое окно.
Где-то розы твои прованские и акцент.
Я забуду тебя средь жизненных вьюг и благ,
Оборву провода, что тянут сердечный центр…

Но всё те же чёртовы двадцать. Семьдесят семь.

Как-то так…

Я когда-нибудь буду сидеть и молчать с другой
И показывать ей на звёзды ночной Москвы.
Она спросит небрежно: «А Прованс далеко?»
Я коснусь рукой слегка её головы,
Ей заправлю за ухо локон – белую прядь.
И отвечу: «Рукой подать до него совсем…
- А откуда ты знаешь?
- Выучил.
(Буду врать)
Эти
Чертовы

Двадцать. Семьдесят семь.

- Дорогая, - спрошу. – А сколько до Риги? – Что ж…
Улыбнётся она печально. (Как тут не улыбаться)
И ответит, скрывая в тихом голосе дрожь:
- Девятьсот девятнадцать. Да...

Девятьсот

Девятнадцать…