7

Сорок третий. Сентябрь. Ночь глухая.
Стук в окно: - Отвори, это я!..
Посланец партизанского края
Входит: - Здравствуй, мамуля моя!

Мать на сына глядит с умиленьем:
На браслете - ручные часы.
 - Вот какой ты... в тужурке осенней...
Боже! Взрослый совсем и... усы.

Он подходит ко всем по порядку.
 - Здравствуй! - жмёт ему руку отец, -
Слышишь сын, ты в отцовскую хватку,
Что же, прямо скажу: молодец!

А семья у Ивана большая
И на всех так охота взглянуть...
 - Здравствуй!
          - Здравствуй! - ответила Рая,
И сама покраснела чуть-чуть.

(И Иван замечает: дивчина!
И улыбкой и личностью - в мать)
По плечу потрепал: - Молодчина!
Подросла так, смотри, не узнать...

 - Здравствуй, Коля! И ты подрастаешь, -
И он руки брата берёт.
 - Это что, ты наверное знаешь? -
И он гильзу ему подаёт.

У плиты заходила мамаша.
Ваня хату глазами обвёл:
 - Здесь не все. Где же Павлик наш, Паша?
 - К партизанам недавно ушёл...

И отец приглашает Ивана.
 - Слушай, мать, понемножку налей...
Тихо звякнули два стакана
А отец: - Пью за всех сыновей!

 - А теперь завернём самосаду,
Не стесняйся уж, право, кури!
Вообще бы, курить и не надо,
Да уж ладно, Ванюха, бери!

...Через сутки, простившись с семьёю,
И впервые слезу уронив,
Он ушёл партизанской тропою,
Был он грустен и молчалив.

Опасаясь немецкой засады
(Что за чувство старушку вело?)
По задам огорода и сада
Сына вывела мать за село.

И идя впереди, всё шептала:
 - Может, мина, тебе бы отстать...
Я то свету сынок повидала,
А тебе и пожить бы подстать.

Так и шла всё шага на четыре,
Торопливо - и всё впереди.
На прощание перекрестила
И на долго припала к груди...