черничное небо в коробке

хочется сказать что-нибудь хорошее. рот наполняется мятой и ежевикой, и я с усидчивостью первоклассника по слогам проговариваю твоё абсолютно зелёное имя.
ребёнок, выращенный в теплице,
вскормленный сказками мира.
сколько в тебе от цветущей вишни и тихих летних закатов, сколько от музыки рахманинова?
и после долгого времени мне до сих пор не унять волненья,
когда хрустальный голос, который вот-вот рассыпется как печенье,
вонзает в тело осколки.
сегодня я раненный, не оказавший сопротивленья, пригласивший убийцу домой на чай с брусничным вареньем,
застеливший все стены плёнкой.
моя жизнь превращается в гонку за воспоминаниями в теплых красках полароидных фото,
где ты в мягком сиреневом свитере улыбаешься на фоне новогоднего салюта или развешиваешь по всей квартире рисунки робин гуда и сама пытаешься удержать в руках пластмасовый лук и стрелы.
я провожу рукой по едва видимым отметкам на стенах с ростом и датой, пока ты болтаешь ногами и говоришь, что жизнь похожа на сладкую вату в руках ребенка, готового шагнуть со стула. так нелепо и глупо, нелепо и глупо. пытаюсь сохранить это чувство, пока ночь не уступит утру. ты засыпаешь у меня на коленях, обрываясь на середине истории о своем детстве, и даже во сне останешься серьёзной.
надеюсь, рассвет никогда не наступит.