Кочи Яш

покинутые трюм и зеркала, омытые искажающим ромом
я вырос на кровавых розовых пятнах твоей гортани
зарыт в губы соблазнами и рот весь пропах бромом
одуванчик использованный чужими отцами и языками герани

звери пытаются тонус мышц лечить горелкою газовой
наш ужин - инкогнито, до пола расстелили пустые саваны
каждая мама родила мозг до кромки, опухший и одноразовый
я по твоему телу запустил поцелуев укромные караваны

мученичество в каждой испуганной картине и серой газете
я гордый светоносец, темного огня и призрачной мембраны стагнации
я гнию мертвой весной и раскрываю кости тюльпанами на новой планете
каждое движение, твоей новой жизни, первое уклонение и аберрация

определяю сущности, давно уже мертвых в душе и родных мальчиков
скрепляю союзы космической пыли и фигур лексического парка
твой иней перебирает зерна пшеницы и тысячи вычурных фантиков
забываешь родителей, дрочишь Зюскинду и "Западному фронту" Ремарка

я ноябрьский дикарь душащий кузенов в пустующем спелом утробе
в белые бочки закатываю нежность и шиповника чистые слезы
разжигаю костер в твоем родном и уютном зимнем чертоге
на семь бочек кладу развевающиеся слепые ветви мимозы

молочные болезни подшиваю на твое водянистое платье
возница оббивает лошадей испоганенным тоскливым потом и маслом
я облизываю каждую часть от ступни и до вороньего слепого запястья
деление времени на десятины и властвующие запятые
подвластно