Проворонили

    Черные вороны часто совершают не только осмысленные, но и коварные поступки.  Их умственные способности иногда приводят в недоумение. Однажды на зимней рыбалке был случай, а воспоминания друзей-рыбаков по этому случаю стали поводом написать маленький рассказ.

    Наша компания в составе трех рыбаков уже давно немолодых и умудренных житейским и рыбацким опытом отправилась порыбачить со льда на Юмагузинское водохранилище. Пеший путь предстоял по льду от плотины по живописной местности среди скалистых гор покрытых как хвойным, так и лиственным лесом. Час ходьбы  по неглубокому,  но довольно  вязкому снегу до места ловли, в полной рыбацкой выкладке, связан с большими энергетическими тратами и сходом семи потов. Однако, такая нагрузка нас не беспокоила, даже наоборот, подавала надежды на избавление от накопившихся в организме шлаков и снижения уровня вредного холестерина в загустевшей крови.
   
 К плотине приехали еще затемно. Прошли регистрацию, отметились на контрольно-пропускном пункте, запряглись в свои  сани-волокуши, вместившие весь нехитрый рыбацкий скарб, и двинулись в путь. По одежде и по лицу скользили медленно падающие с неба крупные снежинки. Шли, не разговаривая - тихим сапом. Слушали, как шуршит под ногами плотный снег. Смотрели, как величественно  встают во тьме  громады скал. Оглядываясь назад, видели заснеженное ярко освещенное электрическими фонарями и зажатое с обеих сторон скалами рукотворное гидротехническое сооружение. Монументальность такого пейзажа  завораживала. Волнение  и радость вселялись  в наши, любящие родную природу, души.
   
К началу рассвета пришли на место рыбалки. Пробурили на разных глубинах по три пробные лунки, начали их облов  мормышечной безмотыльной снастью.
  Первые лунки улова не принесли. Сместились на сто метров выше, и стали бурить лед то ближе к берегу, то подальше от него. Ножи буров были хорошо наточены, что позволяло нам без особого труда буравить толстый, но хрупкий лед.    
   Клев был плохой. Изредка попадались хорошие экземпляры красивой красноперой, золотисто-полосатой рыбки именуемой окунь. Результат оправдывал проведенное время. Пойманную рыбу бросали тут же на снег возле уловистых лунок. Она  служила ориентиром их продуктивности. Обрыбленные  лунки всегда манят  надеждой на новые  поклевки. Эта тактика часто дает хорошие результаты.
    После часа рыбалки редкий клев  на этих лунках совсем прекратился, и было решено сместиться выше еще на сто метров.
    Встретившись взглядом с Анатолием, я спросил:
 - Ну, что рыбу соберем или оставим? Опасности ее исчезновения, вроде бы, нет и пернатых не видно. 
 -Давай оставим, – легко согласился Анатолий.
    Третий рыбак, Галим, ушел раньше нас, собрав со льда свою рыбу.
     Сместились. Пробурили по лунке.
     Почти, тут же после бурения новой лунки, у меня последовала четкая поклевка. Короткая подсечка, и на крючке мормышки  заворочалась какая-то очень крупная рыба. Началась борьба с сильным и напористым противником, которая длилась несколько минут. Мощные   рывки из одной стороны в другую приходилось гасить то стравливанием лески, то ее быстрым  подтягиванием. Беспокойство за прочность оснастки вселялось в меня все больше и больше.
  «Не форсируй процесс, не форсируй!» - мысленно приказывал себе.
Постепенно рывки рыбины стали ослабевать, и я подвел ее к лунке. Однако рыба  была еще сильна и не упустила свой последний шанс. При касании кромки льда извернулась,  освободилась от мормышки и отправилась в свою родную стихию. Хочешь жить – умей вертеться. Так проиграл  я борьбу с сильной и умной рыбиной.
    Горечь поражения заставляла анализировать свои действия, искать допущенные ошибки:
- Может быть плохо подсек? Да нет, она долго сидела на крючке. Может, не успел еще раз стравить леску? Может быть. А может, мормышка мала для такой крупной рыбины? И это может быть.
   А у Анатолия на новой лунке случилось другое несчастье, - обрыв лески при вываживании подсеченной крупной рыбы.
  - Еле оторвал от дна, дальше не пошла. Упертая попалась. Вытащить не смог. Леска не выдержала. Смотри, как от волнения трясутся руки, - бормотал он.
  - Сам в расстройстве, - успокаивая его и себя, я вновь начал облов своей лунки. 
   Галим все это время наблюдал за нашей суетой со стороны.  Затем подошел и поинтересовался, на какие мормышки случились такие удачные поклевки. У меня, как и у Анатолия была привязана черная средней величины «Уралочка». 
   Мормышка Галима была не хуже  нашей и тоже черная.  Убедившись, что он не просчитался в выборе мормышки, стал  бурить свою новую лунку.
   Но рыба больше не клевала.  Клев прекратился  у всех – троих.
   Прикорм мотылем положительного результата так же не дал.
- Глухозимье.- выдавил из себя Галим, погрузил свой скарб на волокуши и пошел к утренним лункам, где лежала оставленная нами рыба.
  Взглянув в сторону Галима, я увидел, как молча и ловко орудуют клювами две огромных вороны над рыбой на наших утренних лунках.
   Я с криками, свистом и махами высоко поднятым ледобуром ринулся в сторону ворон-воровок.   
А они с невозмутимым спокойствием методично склевывали пойманную мною и Анатолием рыбу. Склевывали, слушая мое негодование, контролируя мое приближение к месту их преступления. Видя, что я уже близко, обе вороны прихватили в клювах по рыбине и полетели в сторону скалистой вершины.
    Итог укоризною подвел Галим:
 - Эх Вы! Старые рыбаки! Сами виноваты! Зная, на какие проделки способны вороны, оставили у лунок пойманную рыбу.
   После некоторого молчания Галим весело продолжил:
 - Вспомнил, как однажды надо мной вороны то же посмеялись. Случай произошел зимой. Так же сидел я у лунок и ловил окуней. Передо мной, метрах в десяти села такая же черная и большая ворона. Стала она сильно каркать, глядя на меня. Потом подходить все ближе и ближе. А сама все каркает и каркает. Затем стала важно прохаживаться из стороны в сторону и помахивать крыльями. Каркать все не переставала. «Рыбку хочешь» - догадался я и кинул в ее сторону  маленького окунька. Ворона отпрыгнула, косо посмотрела на рыбку, но подбирать ее не стала. Немного посидела молча, и опять начала каркать. Наслушавшись вдоволь надоедливого вороньего карканья, я взмахнул широко руками. Ворона улетела. После некоторого затишья опять прилетела ворона, но уже другая. Другая! Это точно. Ту ворону я хорошо запомнил. Эта ворона начала разыгрывать такой же спектакль, что и первая. «Сговорились что ли?» - уже стал я нервничать. Бросил на лед свою удочку, резко вскочил и принялся махать руками. Ворона с карканьем взлетела. За спиной то же послышались хлопанья крыльев. Обернувшись, я увидел улетающую ворону. Это была та - первая.  Я ее без труда узнал. В клюве она держала рыбу. Взглянув на мои соседние лунки, находящиеся позади меня, я обнаружил, что рыбы около них значительно поубавилось.
Вот и выходит, вороны были в сговоре и работали дружно и слаженно. Пока одна с карканьем выкручивала передо мной кренделя, другая потихонечку молча воровала пойманную мной рыбу. Потом они поменялись ролями. Вот умные! Шельмы! Поэтому и живут долго.
  - А вот еще случай, - начал новый рассказ Галим. - Сижу летом с поплавочной удочкой. Жду поклевки. Вдруг поодаль от меня послышался удар камня о намытые камни на отлогом  берегу. «Кто-то кидается камнями?» -  подумал я. Осмотрелся. Никого нет. Продолжаю рыбалку. Солнце уже хорошо прогрело утренний воздух. Клев рыбы почти прекратился. Опять послышался удар камня о камни. «Что за шуточки?» - подумал я с недоумением. Опять осмотрелся. «Нет ни кого!» Стал пристально смотреть на то место, куда падали камни. И вот вижу: подлетает ворона и начинает что-то расклевывать. Прошло немного времени. Ворона улетела. Через минут пять послышался еще удар камня о камни. Теперь я всерьез заинтересовался «шуточными делами», отложил удильник и пошел посмотреть на то место, где сидела и что-то клевала ворона. На месте преступления, около большого камня, мной были обнаружены ракушки перловицы. Их было много. Рядом с сухими ракушками лежала и только что брошенная раскрытая перловица. Оставалось только выклевать из нее моллюска. Таким хитроумным способом ворона охотилась. Найдет на мелководье перловицу, возьмет ее в клюв, взлетит и с высоты прицельно бросает на большой камень. От удара о камень перловица раскрывается. Вороне остается только склевать деликатесное мясо. 
 
    Зимний день короткий. И вот он уже подкатился к своему концу. Пора возвращаться домой. Вновь сани-волокуши и ходьба до седьмого пота.
    Сидя на вершинах высоких сосен, глядя на нас уходящих, громко каркали две большие вороны.
  - Интересно, о чем они каркают?- С намеком на случившуюся сегодня историю спросил я своих товарищей.
  - Конечно об удачной для них рыбалке, – с пониманием засмеялся Галим.
  - «К-а-а-р-р! Проворонили!» - вот что они нам каркают,- сделал свое заключение Анатолий.