О музее А. С. Пушкина на Мойке

Эпиграф:В году лишь 25-ом
Открыл нам дверь музей,
Чтоб Пушкин, как когда-то,
Собрал своих друзей.
_________________________
Великого поэта последняя обитель,
Позволь мне прикоснуться к святым стенам твоим!
Я в этот дом пришла не как случайный зритель.
Здесь жил любимый Пушкин, что в сердце мной храним!
И каждая ступенька напоминает это.
Не спас его воспетый им лично талисман.
И не забыть ступеням, как жгла их кровь поэта,
Как будто кровь сочилась у лестницы из ран.
Когда Никита верный по ней шел, спотыкаясь,
Спросил поэт: «Не грустно тебе нести меня?».
Никита улыбнулся, скрыть боль свою стараясь,
И мысли о кончине хозяина гоня.
Потом кареты, люди сменялись беспрестанно.
Врачи, друзья спешили на Мойку в желтый дом.
Жуковский бюллетени нес людям неустанно,
А на чулане «Пушкин» он написал углем.
И восковые слезы с подсвечников стекали,
И пламя трепетало у Арендта в руке,
А бурные потоки людей не утихали
И превращались в реку с истоком вдалеке.
Такого наводненья здесь зданья не видали,
И не было различья, кто высший, низший свет,
А в доме, что на Мойке, друзья, надеясь, ждали,
Что  вдруг случится чудо, и будет жив поэт.
И рядом за стеною жена его лежала
Без чувств, в бреду стеная о счастии былом,
И в судорогах билась порою и дрожала,
Как раненая птица со сломанным крылом.
А он шептал губами: «Она не виновата,
Она не предавала и не могла предать!»
В отличие от многих он в это верил свято.
Друзей своих просил он ее не осуждать.
А сам страдал от боли почти что с нею рядом,
Несчастную жалея, старался не стонать,
Скользя по полкам книжным уже нездешним взглядом,
«Друзья мои, прощайте!»,- он книгам смог сказать.
В последние минуты он взял с Данзаса слово,
Что мстить друзья не будут за смерть его другим,
И закатилось солнце поэзии, но снова
Жизнь Пушкин освещает нам творчеством своим.
На Мойке в кабинете с другими я рыдала,
Так на людях лишь в детстве я плакала всерьез.
И первый раз в музее так искренне страдала
И не стеснялась этих горячих чистых слез!