Классики

Я хотел бы писать, как Бродский.
Искривляя в гримасе губы,
Или в Мексику смыться, как Троцкий.
Только избежав ледоруба.

Без изгнаний, тюрьмы и ссылок
И инфаркта на две пятёрки,
Дом покинуть родной, любимый
При условии жить в Нью-Йорке.

Словно Пушкин, ходить по бабам.
Но не встретить при этом Дантеса,
Пусть мулатом, пусть кучерявым,
Но не трупом лежать среди леса.

Я хотел бы бухать, как Есенин.
Озорным, молодым гулякой.
И лежать на лугу весеннем,
И крестьянок любить по-всякому,

Но, без чёрного человека,
Без петли в номерах Англетера,
От короткого в тридцать века,
Со старухой с косой адюльтера.

Или зеркалом революции,
Бородатым и толстым Львом,
Многотомно писать о чувствах
И к весёлым крестьянкам потом...

Только дай сохранить мне разум
И от церки не отлучи,
Я хотел бы писать о разном,
До восьмидести двух строчить.

Маяковским тоже неплохо,
Быть гигантом среди лилипутов,
Ошарашить своим талантом,
Угнетателей, рвать путы.

Только Лилю оставим Осе,
Не по мне эта вот содомия,
Треугольники все бросим,
Пусть свингуют втроём другие,

И курок нажимать не надо,
Над виском и особенно сердцем,
Пусть убьёт глубина взгляда,
Если мне от судьбы не деться.


01.12.2016