Ну и НУ

       Второго февраля день освобождения Сталинграда от фашистских захватчиков.   
       Поздравляю всех сталинградцев и Участников сражения под Сталинградом.
       Счастья вам и здоровья!!!

  Я хочу рассказать об участнике сражений под Сталинградом и в Сталинграде. Это учитель посёлка Октябрьский (станция Жутово) и мой отец Кравченко Фёдор Кузьмич. Я не знала его солдатом (наводчик Катюши) поэтому и рассказ мой будет далеко не о военных подвигах. В жизни солдаты были другие, чем на войне...
требовательные, добрые. любимые.
  Вот незадача...Как рассказать о человеке, которого знаешь с рожденья... который занёс тебя в свой дом... назвал дочерью. Рассказать так, чтобы вы поверили мне и поняли, что он достоин моего рассказа. Я не стану писать как мы любили друг друга. Этих слов мы не сказали. Они были не нужны. Как...вода...пьёшь и не думаешь - зачем.
  Любимое выражение папы было "ну и ну". Когда я совершала неблаговидный поступок, он опускал руки и несколько раз произносил своё "ну и ну"... я готова была провалиться сквозь землю от стыда. Зато, когда хвалил...эти слова приобретали магический смысл и росли крылья.
  Начну с войны. Воевал за Сталинград. Медаль есть. Попал в госпиталь. Комиссовали. Идёт в штаб Армии и доказывает...что нужен. Берут в штаб вольнонаёмным. До конца войны при штабе вольнонаёмный... на войне. В обход...врачей. Уже поэтому он достоин быть героем моего рассказа.
  Мы были в оккупации. Немец наступил на пальчик моему братику (двух лет не было) После освобождения ему сделали операцию в Сталинграде. У мамы нашлось время и она разыскала папу. Он передал нам необыкновенные подарки. Малышам цветные карандаши, а мне ложку из нержавейки в честь поступления в первый класс. Мы её прозвали рыбкой за ручку, которая была будто чешуйками покрыта. Ел этой ложкой братик. Его пальчик заживал и он даже стал играть в "лётчика".
Немцы спалили колхозную столярку и папин отец Кузьма Тимофеевич сделал её из своей залы. Он был плотник и мастерил дома в основном табуретки. Они были нужны везде: в школе, правлении колхоза, в каждом доме. Их забирали когда накопится побольше. Из этих табуреток и мастерили самолёт.
  Война закончилась - папа вернулся домой. Преподавал в школе математику. Он её так любил... Чем -то занимаемся на улице...вдруг и говорит: -Сколько ручек у дверей школы? (Начинаю считать) Нет. Ты думай. Количества дверей не известно. Оказывается: вдвое больше, чем дверей.
  Я не помню такой день, чтобы у нас не было гостей.Ученики..учителя...бывшие ученики...шахматисты...садоводы...рыболовы...Приезжали из Ростова, с Украины. Отовсюду и без предупреждения. Всем были рады. Помню приехала я в гости в шестидесятых годах. Лето Уборочная. Папа добыл телегу. Поехал за сеном. Ехать через переезд мимо вокзала. Видит - стоят артисты. Да какие! Давид Ойстрах.. Рина Зелёная... Никто не встретил. Папа грузит вещи на телегу, а Рина Зелёная села в телегу, свесила ножки и болтает ими. Так и доехали до клуба через весь большой посёлок. А потом ещё два дня папа развлекал их в свободное от концертов время. Такой вот он был...наш папа. Всем было рядом с ним интересно, уютно, спокойно, хорошо.
  Настал момент...я прощалась с домом. Ехала за знаниями. Захотелось взять кусочек дома... самую малость. Я взяла ложку. Когда родился сын - он стал хозяином этой необычной ложки. Всегда меня тянуло в любимый дом. Однажды еду из Красноярска в поезде. Подъезжаем к Жутово. Сердечко уже выскакивает... и говорю:- Мама сварила борщ...а папа на рыбалке...Не поверили. Поезд остановился. Встречает мама. Попутчики и спрашивают: -А борщ сварили?
-А как же!
-А где отец?
-Так на рыбалке. Все дружно захохотали. Пришлось сказать почему.
  Зато...когда все уходили спать...мы усаживались с папой на порожке под звёздами и говорили...говорили...Уже петухи пропели...уже мама проснулась и попыталась отправить нас хоть чуть-чуть поспать... Бесполезно. С папой невозможно было наговориться. Так и сидели мы как воробушки. Папа на верхней ступеньке, я на нижней. Сколько вспоминаю...папа на высоте. А я...после квартиры...сидеть на ступеньке...и чувствовать ногами землю...
  Ещё он любил сажать деревья. Чего только у нас не росло...яблони, сливы, алыча, тёрн, виноград... Однажды подводит нас с сыном к груше. Обычной. А там.. ветка...и штук семь крупных висит. Сын хотел сорвать, папа и говорит: "Подождём когда упадут. Уже соломки подстелил.Бере- зимняя Мичурина" Роберт делает рогатку. Сбивает грушу. Бежит к деду.
-Дедушка, груша упала!
-Да ну! (Разрезал. Попробовали.)А теперь,внучёк, расскажи как было дело. Расплакался и рассказал. Остальные упали сами.
  Бывало...отпросимся у мамы в ночное на озёра...лиманы...
  Тишина...Утки крякают... кузнечики трещат... папа в сапогах с удочкой. Первая рыба для ухи. Место костра выберем так, чтобы ветер уносил дым и не летали комары. И чтобы...дерево недалеко. Пока светло я готовлю ужин. Птички воруют рыбьи отходы и крупу, что для них припасли. Чирикают. Порхают. Пробежит ящерица. Проквакает лягушка. С озера веет прохладой. Душа радуется. В котелке булькает похлёбка.  Достаю рыбу. Карася...линя... Уложу в миску. Засыплю резаным луком и укропчиком...накрою. Пусть настаивается. В уху добавлю специи...как только веточка вошла в картошку...- всё. Уха готова. Стучу в "склянки".
  Сначала кричат вдалеке птички... Их крик приближается... приближается...и уже слышны шаги.. шелест травы...и...папа. Сапоги, куртка от комаров, Седые волосы из-под кепки торчат, счастливое по- детски лицо... Подаёт улов.
  Сразу за ужином начинаются рассказы. И что только не вспомним? Всё, кроме войны. Война - табу. Была...и нет. И только однажды... взял хлеб в руки...покрутил его... вдохнул запах...знаменитое "ну и ну"...и рассказал:
- Зашли мы в хутор. Освободили. Устали. Сразу спать повалились. Подъём. Марш - бросок. Догоняем передовые части - на замену идём. Степи. Ни деревца... Один солдат и говорит: "Недалеко пекарня. Хлебом пахнет". "Точно"говорит другой. "Я думал мне кажется". Идём дальше. Хлебом пахнет. Селенья нет. Кто-то полез в мешок. Вытаскивает хлеб. Булочка.  На хмелю! В консервной банке испекли. Все стали проверять вещмешки. У всех по булочке вместо муки.
-Почему вместо муки?
-Да не было пекарни. Разбомбили...сожгли. А муку кипятком заваривали. Пили. Вот женщины в хуторе испекли нам хлеб.А мы даже спасибо не сказали. И хутор не знаю какой. Я бы...женщинам звезду героя дал. Не пожалел.
  У меня стихи "Солдатский хлеб" - всё с папиных слов. Долго не получались. Папа их так и не прочёл. Но это было исключение. Обычно мы что-нибудь наизусть читали. Папа из Лондона, Некрасова, Багрицкого. Я читала всех. Маршака, Симонова, Маяковского, Пушкина, Паустовского. Позже, когда подружила с Майей Борисовой стала читать её. Да, красноярцев папа любил слушать Дёмина, Яхнина, Олофинского. В лесу, да ещё в темноте читаешь по-иному. Совсем другие эмоции. Можно закричать на весь лес и ответит эхо...а можно и шепотом... Всё по- иному.
  А звёзды уже стали исчезать потихоньку. Уже пора на утреннюю рыбалку. Нельзя мешкать. Нельзя упустить.Первый ранний клёв дорогого стоит.Утренняя роса обжигает. Мы торопимся. Охота пуще неволи. Ради этого пришли. Наговоримся...Ещё успеем. Рыбалка - святое.
       Продолжение следует.

           На снимке: Папа-Кравченко Фёдор Кузьмич и мама (справа) Лахно Зинаида Моисеевна