***

Меня нашли в такой глуши
Босым и с бородою по колено,
Усы Дали, те вовсе не усы,
И космы я до задницы имел,
Уж многое тогда считал презренным.
Прислушались и вроде потянулись,
Как оказалось, я во многом прав,
Да, многое тогда перевернулось,
К чему привыкли, поняли – мура.
А я уже привык быть сам собой,
Как раздражаться, я уже забыл,
Был ровненький, не жил больной тоской,
Я просто жил как должно – просто жил.
Ещё имел такой массивный посох
И длинную рубаху, аж до пят,
Мне было лет тогда, так где-то двести или двести восемь,
И взгляд – такой, аж насквозь, сильный взгляд.
Бодрился, старикашкой не считался,
Единственно седой и хриплый был,
А так вообще-то мило улыбался,
Плыл во Вселенной, так как нужно плыл.
Ещё со мной ходил старик-волчина,
Товарищ, бедолага был не груб,
Он, правда, выл, его брала кручина,
Я не имел, а он имел подруг.
Чем я ещё тогда был интересен?
Да, рост три метра, рос не только в рост,
Там бабасёнок, песен – много песен,
До звёзд, я при желании до звёзд.
Но что ещё: свои остались зубы,
И организм так лет на двадцать пять,
Да, думали я грубый, я не грубый,
Вообще любил поржать и поплясать.
И сыпали вопросами чудными,
Чудно им было, видимо, понять.
Иными люди были те, иными,
А я не торопился помирать.
Но что ж и я пошёл другой дорогой,
Им поклонившись низко до земли,
Да просто я уже тогда был Богом,
Они не знали или не учли.

1998 год