Мы с тобою жили в прошлом веке...

ХХХ
К синю морю убегают реки,
Знаю, не вернутся реки вспять…
Мы с тобою жили в прошлом веке,
Нам с тобою было что терять.
Там остались дорогие люди,
Кажется, осталась я сама.
Там январь был несказанно лютый,
 Не стучась, врывалась в дом зима.
Леденели, опускались руки,
Думалось, что это навсегда…
Помнят здесь  военную разруху,
Помнят, как спасала лебеда.
Липкую снимаю паутину,
В лопухи не прячу скорбных глаз.
Над родной могилою повинно
Замираю, горестно склонясь.
Мы застыли у межи у крайней,
И по чьей, неведомо, вине…
Вы простите нас односельчане,
Что ребята снова на войне.
Что девчонок сманивает город,
Что старухи глохнут от утрат…
Вновь тревога перехватит горло
И не отпускает до утра.
По лыжне промчаться полем белым
Через буераки, бурелом.
Помоги мне, праведное дело,
Не плутать, когда вьюжит кругом.

ХХХ
Город вернул свое имя,
Город в себя никак не придет…
Флигель глазами пустыми
Смотрит, как суетится народ.
Набок сдвинута кровля,-
Будто бы в летаргическом сне
Флигель живет.
А легко ли
Новый дом держать на спине?
Видно, флигель по всем приметам
К переменам давно готов.
Ветхий, раздавленный этот,
Старожил, списанный со счетов.
Только вот пыль да неверье
Притаились по темным углам…
Настежь парадные двери –
Пенье скрипки, детский шум и гам!
Подниму яблоко дикое,-
Сколько вяжущей горечи в нем…
Мы не видим великое
В городе нашем таком большом.
Древние Дятловы горы,
Бегут и бегут они вдоль реки
Туда, где в Старых Печорах
Не погасли еще родники.
Кружкой, ведром, горстями
Зачерпни звонкое серебро!
Живем, не ведая сами,
Где беды наши, а где добро.
Кажемся себе большими,
Споро шагающими вперед…
Город вернул свое имя,
Город в себя никак не придет.

СНЕГ
Спрячь, укрой снег
Лисий след, волчий след,
Зло да хитрость, да страх,
Да пугливость в глазах.
Снегу сила дана
Мир будить ото сна
Сказочной тишиной,
Чистотой неземной.

ХХХ
Пробираюсь сквозь глухую чащу
По дремучим, по кипрейным снам.
Медом переполненную чашу
Август преподносит небесам.

Мы с тобою испола вкусили
Сладостного позднего тепла.
Ночи погремели и остыли,
Звездопад мелькнул и отпылал.

В капле меда растворилось лето -
Грозовой пожар ушедших дней.
На седом горельнике  алеет,
Застелив пожарище, кипрей.

Остается привкус  горьковатый
Меда,- в нем багульник и кипрей.
Наклонились ветки  виновато
В ожидании ненастных дней.

В ожидании опустошенья
Старый бор задумчиво притих.
Все мои обиды, прегрешенья
Вольные, невольные
Прости.

В 1958 году в Нижегородской области
насчитывалось 150 тысяч старообрядцев, позднее статистика не проводилась.

ХХХ
Тополь высокий, развесистый тополь,
К старому дому давненько притопал.
Входит  он пасмурным вечером в дом, -
Вместе большая семья за столом.
Машет своей головою  седою,
В искристых бликах большой бородою.
В красном углу строгий иконостас,
Оком сверкает и сердится  Спас.
Общая чашка и каждому ложка -
Ешь с расстановкой, ешь понемножку.
Хлеба ломоть осторожно бери,
Щедро всевышнего благодари…
Чашка разбилась на мелкие части,
С иконостасом  случилось несчастье, -
В ночь на Николу исчез со стены,
Шляпки гвоздей одиноких видны.
Заново строилась жизнь и  катилась,
Будто бы в доме беды  не случилось.
Новые скорости, новый устав -
У молодых больше силы и прав.
Не захотели гадать да рядить, -
Что это тополь  не стал заходить.

ХХХ
Остров Мочальный, остров молчальный, -
Под каждой ивой спрятана тайна,
Под каждой гордой, горькой ракитой
Наглухо сотни судеб зарыты.
Судьбы крестьян и духовных отцов –
Смирных трудяг и земных мудрецов…
Как же нам жить с этой тяжкой поклажей?
Может быть, Везлома-речка подскажет?
С  керженских гатей, сквозь буреломы
Матушке Волге приносит поклоны.
Помнят кордоны, лесные долины,
Как забирали ни в чем не повинных.
Мы примирились, мы не забыли,
Памятный крест у воды водрузили…
Всех не подняли  в архивы зарытых,
Не огласили  имен позабытых.
Там, на Мочальном, который уж год
Старая ива весной не цветет.

ХХХ
Видывали всякое под солнцем,
Многое знавали наперед…
Буря валит вековые сосны,
А кусточки только ниже гнет.
Голову не втягивали в плечи,
Было, поджимали животы,
Говорят, что беды только лечат -
 Сколько в этом ясной правоты.
Непогода шумно разгулялась,
Застит слух тревожный птичий гам.
Оглянулись: что кому досталось -
Каждому досталось по серьгам.
Бледноцветны, солнечны, неброски,
Из болота тянутся на свет,
Словно беззащитные подростки,
Краснотал, багульник, бересклет.
Если налетят лихие ветры,
Выдюжим и выстоим на том, -
Не теряя неподкупной веры,
Порослью веселой обрастем.

ХХХ
Дуплистый вяз на свете видел много,
С годами выше стал и ближе к Богу,
Забыл забавы, стал мудрее, старше.
Над бездною тебе стоять не страшно?
Легко ли жить у зыбкого обрыва,
Сгасив в душе высокие порывы?
Скажи мне, как в плену словесной битвы
Не потеряться голосу молитвы,
Порыву тихой, сокровенной думы?
Закладывает уши мне от шума.
Тоскуют руки без земной заботы,
А в улье стихшем холодеют соты.