Дворняжка!

Хромая собака с обглоданной костью
В пустой подворотне роняла слезу;
Когда-то хозяин с дубовою тростью
Гулял с ней по главной, дарил колбасу.

Она, о печаль, оказалась дворнягой
А он, бедолага, растил пуделька,
Не знатных кровей, а простой доходягой
И лапу давать не хотела никак.

Свой сгрызла ошейник, описав обои
Сбежала, подралась, стащила, пришла…
И так некомфортно им было обоим,
Но делала псина всё то не со зла,

А из-за любви, на пальто ставя метки
Забрызганных лап и вонючих зубов,
Хотела бежать с ним из города-клетки
В мохнатые дали окрестных лесов.

Он теплой квартирой своей был доволен
А пудель к цилиндру — как аксессуар
Он был меланхолией модною болен
И нафиг ему этот жизни пожар!

Питомец не хочет на пуфике дрыхнуть,
Не хочет он жрать и изысканный корм
На жестком подшерстке не выдумать стрижку,
И стрёмно пред гостей его на ковер

Бантом уложить у изящнейших ножек...
Стыдился он друга и прятал в сарай
Потом порешил, что так больше не может
Так пусть же друг свалит в свой уличный рай.

И пес побежал, понадеясь, что вместе….
Но стоп! Оглянулся... Хозяин не с ним.
А с ним только дождь, серость неба и ветер
И рядом лишь ночь на мольбу «обними».

И я как дворняжка, что молча прощаясь,
Уходит и точно отыщет себя,
Что так же на теплом ковре погибает
И хочет украсть у него и тебя.

Но как тебе жить, и да что же то будет?
Ты смотришь в глаза, я читаю ответ:
«Дворняжка! Метиска! Дикарка! Не пудель!
С тобой не хочу. Но задворкам — привет!»