Книга Странствий. Глава 5. Дорога в Эйлат

Там, где жирафы пробуют небо лиловыми языками,
Жизнь по-другому устроена: наоборот.
В той стране если кто и заглянет в твой рот –
Разве что ветер. Затем ты молчать привыкаешь.

Первое время я что-то вещал при луне:
Про одиночество, Маркеса, гены, измены…
Дальше пейзаж приучил меня к тишине.
Есть в мире звуки, которые совершенны.

Знаешь, рассвет мой, после такой тишины
Слышишь лишь главное и понимаешь: Бетховен
Вовремя выключил мир. А кто нем и спокоен –
Лишние звуки в пространстве тому не нужны.

Ты меня спросишь: «А музыка? С ней наше тело
Жизнь обретает, потом порастает травой…»
Мне часто кажется: мама мне все-таки пела.
Хоть я лица и не помню, а голос был твой.

Глядя на все эти горы в лимонном щербете,
Я обнаружил, что память – простой механизм.
Мир, что у нас в голове – это больше, чем жизнь.
И даже больше, чем жизни на этой планете.

Этот концерт бесконечен, а скрипки не пьют.
Стоит не выпить тебе и подняться на крышу –
Ты их услышишь в своем прогрессивном раю.
Там, где ты так неустанно стараешься выжить.

11.01.2016