Классики. Толстой

             ТОЛСТОЙ

Обгорелый, истерзанный тополь.
Горный склон горьким ветром продут…
Девятнадцатый век. Севастополь.
Бастион. Безымянный редут.

В перепачканном грязью мундире,
при команде своей сам – шестой,
с фитилём припадает к мортире
бомбардирский поручик Толстой.

Пятый месяц в чаду и угаре
кровь людская течёт ни за грош.
Признают фейерверкеры: - Барин
хочь и граф, а отменно хорош!

Но война – распроклятое дело.
Дым и пыль – невозможно дышать.    
-Бей, вашбродь!.. Постарайся «маркела»,
покажи ты им кузькину мать!..

А французы опять окружают.
- Отходи, коли жизнь дорога!
- Ни за что!..
Граф Толстой не желает
пропустить на Малахов врага.

С каждым разом безумней атаки.
Смерть в «орлянку» играет с судьбой.
В рукопашной отчаянной драке
«не за город – за родину бой».

Граф Толстой чей-то штуцер хватает,
бьёт прикладом, штыком… разъярён…
Он себя ещё толком не знает.
Ну а я-то ведь знаю,  к т о  он!

Оттого и прорваться стараюсь
в ту эпоху, чтоб рядом с ним быть,
оттого безуспешно пытаюсь
его собственным телом прикрыть.

И хриплю, и молю, заклиная,
в этой буче смертей и скорбей:
пощади его, пуля шальная,
обойди, не порань, не убей!..

Но отбита и эта атака.
Враг не смог устоять до конца.
Граф садится на землю:- Однако… -
Пыль и кровь утирает с лица.

И,прижавшись к орудью спиною,
молча  в светлое небо глядит,
где над полем недавнего боя
стая воронов с криком кружит.