Венера

На белых досках сарая увеличительным стеклом
было выжжено «Рождение Венеры» Боттичелли.
А на сосне возле дома покачивалось под суком
кресло о трёх ножках – качели.

В солнечный день после дождя
сосна махала креслом, словно кадилом,
а Венера рукой прикрывалась и ёжилась полушутя:
«Надо же, вот и дождичком окатило!»

В июле стояла жара. Зной лип как мазь.
И всё живое забивалось в щели.
Лишь Венера, собрав на затылке волосы и смеясь,
в ситцевом сарафане запрыгивала на качели.

Одуванчики, лопаясь, ей кричали: «Слезай!
Голова закружится. А вон люди идут – полундра!»
И всё чаще от смеха и солнца янтарно-радостная слеза
проступала в глазах у Венеры в эту пору полудня.

А уж к ночи, вздымая в воздух звёздную взвесь,
к ней спускался в лысеющем нимбе
обернувшийся раненым лебедем Зевс
и клялся, что рекою Стикс, что устроит её на Олимпе.

И в назначенный час (в час дня без минут)
белый «москвич» забрал чемодан и две сетки поклажи,
и Венера уехала поступать в институт.
А сарай к осенний дождям был покрашен.

1985