Александру Фридману

 Здравствуй, Саша! Десять лет говорят не так уж много.
 Путь длиною в десять лет - это все-таки дорога…
Десять лет тому назад  на перроне расставались.
Слезы прятали в глазах и старательно смеялись.
 Впереди были надежды.  Жизнь казалась очень прочной.
 Меньше был размер одежды, а волос – побольше. Точно.
Дети были еще дети.  Жены – еще просто жены.
А теперь – одни вопросы, а ответы напряженны.
Внешне ты – не  изменился, лишь немного округлился.
Я – пораньше округлился, полысел и обленился.
 От надежд остались крохи, но они питают сердце.
Души наши – недотроги. Появилась дрожь:  в коленцах.
Тянет нас обратно,  в юность, когда наглые, дурные
Мы не знали жизни сущность – зато были молодые!..
Молодым – везде дорога! Но почета – нам не надо.
Пусть удача недотрога, нам её по-щ-щупать надо!
Для себя – мы молодые, хоть со стороны – не сильно.
Наши чувства – роковые: любим мы еще обильно.
И к тому же мы -  солидны. Что хотим, – конкретно знаем.
Хотя, Фридман, блин обидно, когда мимо пролетаем!..
Здравствуй, Саша!  В смысле: здрав – ствуй! Здравствуй столько, сколько сможешь.
И потом еще  пол-столька, даже если не захочешь.
Здравствуй, Саша! И пусть годы  талии нам округляют,
Но в нули нас не выводят: лучше ... нам укрепляют!

2 августа 2000 г.

P.S. Во мне ты главного не понял.
     Друга на ножки променял.
     Что же каждый стоит то, что хочет:
     Я ценю дружбу. Ты – а-ал.

        8 февраля 2003 г.