Моя Колыма - 9 фрагментов

   А.Н. Курячий 


 
               

               МОЯ  КОЛЫМА

  Каменный Венец

Нас породнили сопки и тайга,
И Колымы свинцовый блеск текучий,
И солнце зимнее в разрывах хмурой тучи,
И общая до времени судьба.

И бухта – ближний выход в Океан,
И запах отдыхающего моря,
И наш любимый город Магадан –
Как сплав надежды, радости и горя.

И если нынче груз мирских забот
Мне давит на натруженные плечи,
Я вспоминаю тот далекий год,
Что положил начало нашим встречам.

Я выхожу на каменный причал,
Бросаю долу беды и напасти
И Каменный Венец – начало всех начал
Я принимаю, как Корону Счастья.

Москва и Магадан, и славный Петроград,
Чукотка, Колыма и Украина –
Вы все мои друзья, и я ваш верный брат
И присно, и от века, и поныне!
               Январь 1995




         Возвращение в Магадан
                Моим очень хорошим и милым друзьям
                в Магадане и в Оле

Да, этот город в душу впился,
мне навсегда,
И я вернулся и смирился,
как и тогда!

И как тогда – в далекой дали
прошедших лет –
Твоей судьбы, твоих печалей
дороже нет.

И также остро пахнет море –
любовь и страх,
И стынут северные зори
в твоих глазах.

И через годы от порога,
как в старину,
Бежит, зовет меня дорога
на Колыму.

И грустно знать, что в этот вечер
наш узок круг:
Иных уж нет, а те далече,
мой старый друг!

Но и теперь, как в наши годы,
в другом дому
Других зовет, манит дорога
на Колыму.

           Магадан, июль 1978  г.               



 

     Анатолию  Жигулину

В лесных пожарах, в буднях и в дыму
Я повидал недавно Колыму,
И вновь я голову склонил пред ней
Которой нет дороже и родней.

Я побывал на руднике твоем,
Где сопки тесно сжали окоем,
Где из забытой штольни на песок
Стекает молча горестный поток,

Где по распадкам щедрой полосой
Брусника стынет алою росой,
И стланика корявые стволы
Укрыли плотно наготу скалы.

Я отыскал тот лагерный барак,
Где зимовал бурундучок–шустряк...
Заброшенный рудник Бутыгычаг
Угасшей жизни каменный очаг.

Таинственный серебряный рудник!
Кто хоть однажды в глубь твою проник,
Кто видел над обрывом у реки
Следы тяжелой рудничной кирки,
Кто в руки брал судьбы твоей гранит –
Тот сердцем навсегда тебя хранит.
Январь, 1980


    Воспоминание о Магадане

Как ярко и теперь я вижу Магадан, –
Жемчужину у Северного моря,
И склоны дальних сопок, и туман,
Свинцовый блеск воды, скупые зори...

Но воздух Севера, как старое вино,
Сырой туман – что занавес на сцене:
Его разгонит ветер, и в окно
Ворвется солнца яркого поэма.

И засверкают россыпи домов,
А море красным золотом нальется,
И белый пароход в эскорте сейнеров
Домой из дальних плаваний вернется.

А люди – те уходят по велению сердец
Искать руду, водить в тайгу машины,
Мыть золото, и просто, наконец,
Уходят в жизнь суровые мужчины.

И там, где бешеный качается буран,
Где воет ветер в ярости и горе,
Им снится по ночам красавец Магадан,
Лежащий белой россыпью у моря.

Так подыми сверкающий хрусталь
Наполни терпкой влагою стаканы.
Наш тост за волю твердую, как сталь,
За красоту и нежность Магадана.

1975-1978гг.




               



    Чайки над морем          

Чайки кружились, метался прибой,
Солнце склонялось, звало за собой,
Но перед синим бездонным простором
Всё остальное казалося вздором.

Эта волна, что нас пеной накрыла,
Только вчера омывала Курилы,
Эти крикливые белые чайки
К нам прилетели с далёкой Камчатки.

Вот начинается время отлива –
Чёрные камни торчат сиротливо.
Разве не так в нашей жизни бывает,
Если друзья в дальний путь уплывают?

Скучным и тихим становится берег,
Слабые духом – тоскуют, не верят.
А белокрылые – словно смеются:
Знают, что волны обратно вернутся.
               
Я остаюсь в ожиданьи прилива.
Вот моё море мне ноги омыло,
Вот возвращаются волны на берег…
Счастлив, кто ждёт, не страшится и верит.
9.09.2006




 

Стрелка на трассе

На днях показали нам Стрелку
На трассе Герба – Омсукчан :
В разрухе – как выглядят мелко
Былые дела колымчан.

А помнишь, как в лютых морозах,
В жару – в беззакатные дни
Ползли на подъем длиновозы
И «Татры» неслися в пыли.

 Кипела, ревела дорога,
Несла неподъемный свой крест.
Видала и знала так много
О всем, что творилось окрест.

За каждым ее поворотом,
За каждым распадком вдали
Немерянной нашей работы
Следы навсегда полегли.

Мы помним тебя, Синегорье,
Билибино, Атка, Дукат.
Наш путь начинался у моря,
И не было шага назад.
                31.10. 2003 г.

    



                РОСЧЕРК  В  НЕБЕ         
               
               
Перечеркнуто небо cледами инверсий
Перечеркнуты судьбы следами дорог.
Для кого-то написано множество версий,
Ну, а кто-то и первый осилить не мог.

Я шагаю сквозь мглу по заснеженной трассе,
Фары встречных машин бьют нещадно в глаза.
Здесь в маршрут выпускают лишь проверенных ассов,
Здесь в крутом повороте не спасут тормоза.

Впереди перевал и прижим над обрывом,
А в долине мерцанье неверных огней.
Это город открылся в метельном разрыве,
Это точка на карте дороги моей.

Завтра в семь поутру отлетят самолеты,
Опустеет на время наш северный порт.
Я приду без билета проситься к пилотам,
Я не знаю, кто первым пропустит на борт.


Улечу в неизвестность внеплановым рейсом,
Без сомнений и страха шагну за порог.
Я оставлю на небе свой росчерк инверсий,
Раскрывая загадочность новых дорог.               
               
                март 2002 г.






   По законам моря

У кромки прибоя,
Где носятся чайки,
Мы нашей палатки
Крепили расчалки.

И чуть в стороне,
Там, где сходятся скалы,
Мы жгли наш костёр.
Его пламя плясало.

Но ночь надвигалась,
И море вздыхало,
Костёр присмирел,
И огни угасали.

Мы тоже притихли,
Прижавшись друг к другу,
И мир сократился
До лунного круга.

А ночь коротка:
Просыпается море,
И рвутся в палатку
Накаты прибоя.

Мы крепко уснули
И, видно, забыли,
Что море живёт
По законам прилива.

Вот плещет волна-
И по отмели гладкой
Без спроса и смело
Заходит в палатку...

Так жизнь протекает
У кромки прибоя,
Приливы, отливы,
Бескрайнее море.
               
                23 декабря 2005 г.
               



                ВЫСШАЯ ПРОБА   


            Мне девяносто лет,Но в списке этом длинном –
            В нем есть года,  которые обычаем старинным
            До наших дней, когда придет пора,
            Считают не подряд – считают год за два.

            И как вести отсчет? С конца войны Гражданской,
            Когда ребята с прытью хулиганской
            Куски хватали из протянутой руки,
            Хотя порой встречали кулаки.
            Или с забытого обманчивого НЭПа,
            Когда в обноски старые одеты
            Толпились люди у сияющих витрин?
            Но не для них открыт был магазин...

           Нет. Я веду отсчет прожитых лет
           С тех пор, когда блистательный корвет
           С названьем броским , «Азия», по борту
           Причалил к магаданскому «курорту».
           И потекли тогда за днями дни
           И позже в годы перешли они.

           Мы до сих лор считаем эти годы
           Годами нашей самой высшей пробы,
           И если бы не  девяносто лет,   
           Я б вновь взошел на вышеназванный корвет. 
                Москва.  2012 г.





Aleksey
20161227_14524.jpg А.Н. Курячий