Книгочейское

Когда от слез обиды сводит скулы,
Излечиваться нужно тишиной.
Там, за окном, по улицам сутулым,
Бредет поземка ложью кружевной.
Но это – там. А рядом – тишь да гладь,
Да божья благодать по книжным полкам;
Эпох и судеб острые осколки
За «шивороты» переплетов брать
И греть в ладошках крылышки страниц,
Бумажных странниц по стране фантазий,-
И пусть в краю коллизий и оказий
В финале – блиц, а горе – навзничь, ниц.


… Снова пошел снег,- неспешный, пушистый. И словно нет для этих пушинок закона гравитации,- плывут себе в разном направлении, кружатся, как стаи невиданных насекомых. А эта непередаваемая, просто космическая тишина, фантастическое, неземное безмолвие оттого, что все звуки поглощают белые сахарообразные сугробы... Деревья напротив домов гнутся под снежным покрывалом. Мы шагаем по улице, растроганные и умиротворенные этой кружевной снежностью. А навстречу идут такие же растроганные люди с теплым выражением лица. И должно быть от этой пронзительной теплоты снег в воздухе растаял и пролился осенним дождиком.