30 в

Покидая Нижнего кутерьму,
сяду в поезд и стану опять безумным.
Сам себя затаскиваю в тюрьму
из дорог, приветов, прощаний, сумок.
Сам себя швыряю по всей стране,
изгаляясь впрок над душой и телом.
Каждый раз по первому зову к ней
я готов порывисто-оголтело
собираться ночью. И впопыхах
забывать о родителях и работе,
растворяясь в выстуженных дворах,
переулках, арках и подворотнях.
А, вернувшись, снова считать часы,
снова жить по проторенному маршруту.
Вспоминать, что я, всё же, чей-то сын
по утрам, в автобусах и маршрутках.
Ни к чему хорошему не придём...
Ни к чему достойному, ни к развязке.
Потому что когда мы сидим вдвоём,
это больше похоже на чью-то сказку,
на украденный у судьбы кусок,
на подачку Бога, пике пилота.
Но пока ещё чертово колесо
из свиданий, разлук, поездов, работы,
потихоньку крутится, я готов
быть несчастным, полупустым сосудом,
отрекаясь от кладбищенских крестов
и любя отчаянно-неподсудно.