Искажённые люди

У нефтяного у магната
Была при деле вся семья:
Жена с мандатом депутата,
При эМВэДэ – все сыновья.

Родился внук. Назвали – Рома.
Когда подрос, взял карандаш.
Покуда не было альбома,
Все стены брал на абордаж.

Предавшись радостному чувству,
Дед внуку славу предвещал.
Никто в роду у них к искусству,
Наклонностей не проявлял.

Рисунки были по науке,
Как у бухого Пикассо:
Как штопор, крученые руки
И в зад глядящее лицо.

Всё чётче с возрастом и круче,
Людей в альбоме рисовал,
В рисунках тех талант могучий
Магнат у внука увидал.

Шедевры из рисунков множеств,
Дед выбрал в наступивший срок,
И в Академию художеств
Их вместе с внуком приволок.

Профессор-ректор был угрюмый,
В рисунках дар не замечал,
Конверт пока с приличной суммой,
На стол его вдруг не упал.

Душа профессора искусства,
Подарок тот не приняла,
Рука же мастера искусно,
Сгребла его во внутрь стола.

Он после этого смеялся
И, словно конь, с рисунков ржал,
Что никогда, крестяся клялся,
Таких людей он не встречал.

Тут секретарь внесла всем чаю,
Магнат сказал, надув губу:
Я привезу, вам обещаю,
Таких людей для вас гурьбу.

Профессор доведён до комы
Был через пару, с лишним дней.
Точь в точь, как на рисунках Ромы,
Менты доставили людей.

Из комы вывели страдальца,
Всё те же самые менты,
Ему в дверях зажали пальцы,
Без шума и без суеты.

Всё было предано порядку
В искусстве, как средь прочих дел:
Профессор сел в тюрьму за взятку,
В его же кресло Ромка сел.