***

Всюду ехидные лица с надеждами пошлыми,
Над головами их кружат мороки прошлого.
Тянут ручищи, сверкают глазищами алчными,
А у меня крест нательный, а в погребе капище.

Действуем строго по правилам, по наречению.
С полной луной начинается с воем движение.
Я иду первым с улыбкой и колом осиновым,
И до рассвета врачую их - словом, да силою.

Тысячи иродов обращены светом в вечное
Пётр у врат, весь истерзан потоками встречными.
Правда намедни, депешу прислали, в ней правила
Пересмотрели.
И разом все белые пали.

- Переворот, брат.
Отныне, с тобою мы тёмные.
Ждём тебя.
Чтобы ускорился, бросили сходни мне,
Мыло, веревку, наливку, как видно для смелости.
Мол, не тяни, помолись, выпей чарку, да вешайся.

***
В пятой палате лежал бриллиант, без сомнения.
Не поддавался известному миру лечению.
Жил - не тужил, пока доктор, окуренный ладаном,
Каждую ночь, год за годом проигрывал в шахматы.