Глава четвёртая - Пробуждение

Наутро Маша поздно пробудилась
И, вспоминая ночь, сама себе дивилась:
«То явь была, а может…
Это только мне приснилось?»

По келье взгляд её блуждал
И что-то в ней настойчиво искал;
Так: дверь? – на запоре…
В келье? – ни кого…
Окно? – довольно высоко…
Нет-нет – всё это сон и боле ничего.

Мария поднялась, оделась
И вдруг: «О Боже! Тёмное пятно!
И где? На белоснежной простыне!
Но как оно сюда попало?
Вчера его я не видала!»

Марию жаром окатило:
«Неужто всё и вправду было?
И я впервые с Господом грешила?

Нет-нет, не смею даже допустить,
Чтобы Господь решил со мною согрешить!
А впрочем, всё ведь может быть:

Я молода и не дурна,
Чем, скажем, хуже Лизаветы я?
Но как бы, ни были дела,
Всё, всё припомнить я должна…

Итак, вчера с утра ненастье было,
А я, вот дура, босиком ходила
И потому немного ноги застудила,

А чтобы мне не заболеть,
Наш настоятель, Гавриил,
(Дай Бог ему и дальше так о нас радеть),
Меня от дел освободил
И самолично спать меня в кроватку уложил;

А чтобы ночь мне облегченье принесла,
Распорядился выдать мне целебного вина.

Кагор, настоянный на травах,
Сестра мне в келью принесла,
За ней я двери заперла,
Вино над свечкой в кружке подогрела
И было, пить уже хотела;

Но вдруг в окошке заблестело,
Спустя мгновенье загремело.
Я вся от страха задрожала
И часть вина чуть расплескала.

А что же дальше то случилось?
Вино я выпила и спать легла,
И так проспала до утра.

Ну, вот теперь картина мне ясна,
Всё следствие сама я провела.
А ведь могла бы сразу здраво рассудить:
Такого не могло со мною дважды быть.

Ах! Это было так давно,
Что позабыть не мудрено,
А тут ещё целебное вино –
Всё перепутало оно!

Не зря ведь мама говорила:
«Мария, надо меньше пить,
Не то не сможешь, сон от яви отличить».

Но ровно в полночь действо повторилось,
И тут-то Машенька воочию убедилась:
Всё то, что приписала действию вина,
Чистейшей правдою была.

Не раз, не два Господь Марию навещал
И неизменно «доброй ночи» ей желал;
И эти «пожеланья» в Маше так сказались,
Что телеса её раздались;

И это стали в храме замечать,
А потому из стен монастыря
Марию было велено забрать
И жениха ей спешно подыскать.

Круг претендентов на невесту,
Скажем не ахти какой,
Но женишок попался неплохой:
Годами – дед, и сам –  труха, трухой.

Род, правда, его знатен был,
Да только сам он беден был.

И вот по этим трём причинам,
Пал выбор на него.
А имя было у него – Обручник Ёся.

Итак, Иосиф-муж, жена Мария,
А лет супругам вместе было 115:
Деду – под сто, а Машеньке – всего 16!

По возрасту, Иосиф в прадеды жене годился,
А всё же по любви на ней женился:
Любил он деньги больше, чем себя,
И потому Мария мужа обрела.

Во сколько ей Иосиф обошёлся?
Тут мы не вправе тайну разглашать,
Одно лишь можем мы сказать:
Семье не приходилось голодать.