***

            И с п о в е д ь

    Не колотит в грудь мою кулак...
    Голос тих...Душе нещадно больно.
    Нет жены. Нет крова, денег, благ...
    Ничего нет. Я пустой и вольный,

    Как никто...Не должен никому
    Ничего...И мне никто не должен
    Ничего...К тебе лишь одному
    Я взываю: "Почему, о, боже?"

    Я, рождённый нищенкой, отца
    Знать не знаю. Мать не помню вовсе.
    По рассказам; ночь была. Мерцал
    Над овином месяц. Стыла осень.

    Ни одна не пролилась слеза,
    Ни восторга возглас...Вдоль овина
    Кралась мышь. Когда я вылезал -
    Шею захлестнула пуповина.

    Не люблю...Не знаю "Букваря".
    Не крещённый...Жизнь моя - без смысла.
    Видно, мышь, тебе благодаря,
    Пуповину ту и перегрызла.

    Мать меня засыпала зерном.
    Кто-то бросил, откопав, к ограде,
    Не прогнав собак...И всё равно
    Я остался жив. Чего бы ради?

    Столовался по чужим садам
    Всем подряд я с пятилетним другом.
    Мой понос был гимном: "Всем воздам,
    Не смотря на ранги, по заслугам".

    Домом был мне старый сеновал.
    Подворотня - вот мой детский садик.
    Как-то сторож свёл меня в подвал,
    Снял штаны и долго мучил сзади.

    Матерел я. Но душой мельчал.
    За руку здоровался с Иудой.
    Выл белугой, плакал и мычал
    Горлом, перетянутым простудой.

    Переждать бы...Скрыться, убежать...
    Запросилась прочь душа из тела.
    Иногда хотелось горло сжать
    Самому до сладкого предела.

    Нет, Его на помощь я не звал -
    Тернями боялся уколоться.
    В рамочник упрятан, твой овал
    Был мне вроде зеркала в колодце.

    Я пустел. Отринулась душа
    От груди, к тебе ища дорогу.
    "Где та бойня? - , блеял, чуть дыша.
    "Рядом - говорили - слава богу".

    Господи! Всё сущее - не зря...
    Но ведь есть и что-то без причины.
    Я порой на корке "Букваря"
    Ел рагу из чьей-то мертвечины.

    Нет пути ни в общество, ни - в круг,
    Ни во что, не порознь и не вместе...
    Мытарь я...Я - баловень от рук.
    Я забыл понятие о чести.

    Неужели вор, отброс, изгой
    Никому я, в сущности, не нужен
    В этой жизни, вовсе не мирской?..
    Дай другую, лучше этой...Ну, же!

    Ты - Отец. А я не знал отца.
    И мечта моя парит в истоме,
    Видя, как Ты учишь подлеца,
    Разложив на лавке в отчем доме.

    Пусть воздашь за все грехи сполна -
    Плоть моя не дрогнет, не застонет.
    Я готов. Уж чешется спина.
    Надо мной - лишь Ты. Отвергнешь? О, нет!

    Тщусь во мраке...Плоть, как пух, легка,
    Лишь напоминание о коже...
    Пусть один, во тьме, издалека,
    Но - к тебе, какой ни есть, о, боже!

    Ведь и там, где миллионы тел
    Увлекла кладбищенская тина,
    Мне не знать, того ли Ты хотел
    Увидать во мне простолюдина?

    Дай мне шанс исправиться, Отец!
    Я, как пёс, ищу его. И что же?
    Да, ответчик я...Но и - истец...
    Кто кого? Ответь же мне, о, боже!

    Я молю: яви мне благодать.
    Не чини судьбы голодной мыши.
    Я готов ещё поголодать,
    Сытый обещаниями свыше.

    Что; отъесться, чистое одеть,
    Выспаться до зевоты? Не верьте!
    Не об этом надобно радеть -
    Лишь о тихой и скорейшей смерти.

    Что осталось? Вон из бытия
    На суку ворованной мной сливы
    С мыслями, что, может быть, и я
    В той петле единственно счастливый.

    Сорняком засохну на корню.
    На меня в аду иные виды.
    Всё равно червям себя скормлю,
    Не оставив за себя обиды.

    Нет! Не тот я! Вовсе не пустой!
    Не смотри, что весь я в нечистотах.
    Не гони, Отец, меня! Постой!
    Может быть, сгожусь ещё на что-то.

               * * *