На улице столько снега, а я срезан под самый корен

На улице столько снега, а я срезан под самый корень;
С разбегу меняю деньги на тебя в этом душном баре,
Ловлю взгляд из под непослушной челки:
Смешная, неуловимая, девчонка!
Как отважиться обнять тебя в этом предновогоднем угаре?
Ты неподвижно смотришь, а я чертовски растерян:
Я поминутно тебя наизусть запомнил.
А мне ведь приснился  Бог сегодня,
У него было твое лицо.
И вместо рук синие волны.


А мне ведь приснился сам Бог сегодня
И сказал: "Ты умрешь ближе к ночи".
Он героем из моей фантастической не дописанной книги,
В которой не хватает лишь нескольких строчек,
Мне признался, что я ничего не значу.
Как понять это? Мне язык его чужд и незнаком.
Сквозь сизый дым сигареты
ты неподвижно смотришь.
А за окном — весь мир кувырком


У него было совершенное, твое лицо.
И вместо рук синие синие волны.
Это был страшный, липкий и очень холодный сон:
Я звал на помощь, лил виски, штурмовал корабли, разбивался
И ежесекундно чувствовал, насколько это отвратительно и больно:
Умирать (по-настоящему) ближе к ночи, ничего не значить,
Сидеть в запотевшем маленьком баре

И так и не отважиться обнять тебя
В этом мутном предновогоднем угаре.

3.01.2017