И прожил ты как прижался б

               *     *     *
И прожил ты как прижался б
к лучезарной теме.
Снег проходит в дирижаблях.
На пороге — темень.

За декабрьской прохвалой —
красный, как отжался б, —
в подкидного перевёл
не наследство — жар свой.

Не баюкать, не учить —
досмотреться б в кадрах,
как весёлые ручьи
под апрель подкладывают.

Как бикфордов пробежит
чернотой речушки
под дома, где буду жить,
трём столетьям чуждый.

На вопросы о былом,
крепко взятый в дозе:
— Поросло не всё быльём,
что-то срыл бульдозер.

Булькать пробкою о стол
с подогревом в ужин —
что-то в памяти я стёр,
но зачем разбужен?!

Тише едешь — дальше три
мальчугана в шлемах:
под кольчугою — гастрит,
а в глазах — вселенная.

Прям как есть из-под руки —
налегай на оба.
Что там было у Луки:
спрос коней на обувь?

Но то был ведь не Лука —
Иоанн, конечно.
Вечно жмёт что-то в руках,
лоб — с пятиконечной!

Оцифрован под недуг,
под асфальт отделан.
Все пути куда ведут?
ну. конечно, — в Дели.
 
Шамбал-юген, шамбал-дук,
существо в трансфере.
Ненавязчивый продукт,
портится — по вере...

Время близится к концу.
Лоб нахмурил Дэмон.
Кали-югою кольцуй!
Сын был в эпидерме.
 
В оболочке тех времён,
где гуляли выси.
Вход в портал свой развернём,
никого не высмеяв.

Сто атлетов на сносях
свод небесный держат.
Мне за слабость не простят:
то, что входишь в те же...

Дважды, трижды — по сту раз,
в ступор как признание.
Водолазный постулат,
как ведро, позванивает.

Разомкнуться б и уснуть —
в створ параноидальный,
где замок висячий смут
мысль во сне не давит.

Размахнуться бы в три дня
в горного оленя,
и активно потреблять
жвачку всех явлений.

Атмосферный столб достал:
Ницше — антивирус:
— Ну — пусти, на пьедестал:
до колена вырос.