Варенька

вечереет. прян и медоносен
волости стареющей мирок.
редких ос, опробовавших осень,
рамы заготавливают впрок.

тихий свет колышется, не режет.
в горницу доносятся вразброд –
створок, перемолвившихся, скрежет,
голос у отворенных ворот.

вот опять – прощальнее и резче.
крестный дым ложится на село.
страшно заглянуть в глубины речи,–
сколько здесь веков перетекло...

1.
В памяти люблю бродить и я,
Прошлые страницы не мешая:
Дом отца, сестра моя меньшая.
Рядышком – родня и кумовья,
Сонный сад собой преображая.
Вечер после сбора урожая.
Ожидает ужина семья.
Дразнятся копчения, соленья,
Бражка будоражит аппетит.
Нагло прерывая лицезренья,
Говорю, с улыбкой набекрень, я:
– Варенька, попробуйте варенье,
Вишенка на блюдечке блестит!

Чей вихор вился за огорожей –
Не взглянула. Теребит кайму.
Девочка пыталась быть хорошей,
Да хороших надо ли кому...

2.
Не поймёшь, какой-такой поганыш
Накряхтел, мол, доля удалась.
Сказывают, рано вышла замуж.
Мужика с войны не дождалась.
Пёс брехал, захлёбывался лаем,
Люд гудел, но Варенька цвела:
В ночь гуляла с певчим Николаем,
Утром исповедоваться шла.

К Пасхе с алтаря пахнуло серой...

Вскрикнула, схватилась за подол.
... Муж вернулся к ночи. Мрачный. Серый.
Скинул с лавки ляльку. Сел за стол.
Крепок стол был... Тёсаный, сосновый... Стародельный...

С той поры Рябой люто пил.
Потом сошёлся с новой.
(И, хотя бранился чин сановный,)
Бил её наотмашь, на убой.

3.
Был я здесь и после – за стихами,
Благости в себе не находя.
Ветер полинявшими штрихами
Ласковил прелюдию дождя.
Под ногами – глина, глина, глина...
Всюду глина, хоть о стену лбом!
Страшно голосила Акулина,
Словно свет сошёлся на Рябом.
Но за нею – темью на иконах,
Муки покаяниями для,
В оспинах последних насекомых,
Старая косматится земля...

4.
Стыло ныне. Уголья в кадиле
Греют поредевшее село.
Николая в балке подстрелили.
Акулину тифом унесло.

Мгла да гладь, да взвар на зверобое.
Молкнет лай умаявшихся свор...
Говорят, отчаявшие двое
Осень доживают через двор.