Закольцованный

Между первой землей и девятым небом
затянуло в пасть временной спирали,
даже тот, которому страх неведом,
перепутал файлы, программы встали,
звездолет струной на визгливом звуке,
вразнобой разряды, амперы, герцы,
и пошла волна по трещащей рубке,
огоньки по телу, иголки в сердце.
Влип, короче, и дергаться бесполезно,
угодил в ловушку петли возвратной:
от июльской Москвы до грядущей бездны —
кольцевым тоннелем туда-обратно.
Аргонавты галактик несут потери.
Паруса срываются штормом грозным.
Астронавтика — это наука терний,
и они не всегда пропускают к звездам...

Был настроен сносить лишения гордо,
перебарывать скуку, тревоги, стрессы,
в тридесятом небе искать Голконду,
а к седьмому не было интереса.
А теперь ведут хоровод сирены,
не сбежать, не спрыгнуть с кольца простого,
как привык башкой колотиться в стены,
так и будет черепом бороздить просторы,
каждый раз утыкаясь в больную точку,
на которую жребий-насмешник выпал —
первый знак, засевший в памяти прочно:
летний вечер, начало конца каникул,
грандиозный объем стадионной чаши.
Он стоял с отцом и держал плакатик,
был ростком в густой человечьей чаще,
растворялся в песне, в траве, в закате,
постигал пацанским своим умишком
иероглифы времени, свитки дали...
Уронил слезу олимпийский Мишка,
улетел наш ласковый, до свиданья.