Мятый сто первый листок

Верю, что раз на раз аксиомой не сходятся,
Верю, что боль, может дарить и покой.
В сердце твоём, может статься, бьётся горлицей
Раненой хищником птица-любовь.
Знаю, что перед сном смахнёшь ты слезу перед образом,
Я до утра не усну под «Молитвослов».
А вечером новая сказка дочке на день рождения,
Ты в меру приветлива и, как всегда, холодна,
И мне не нужно совсем молитв исполнение,
Лёд ждёт мой лоб, а я – звонок до утра.
Знаешь, один только жест отделяет мгновенье от вечности,
Знаешь, одна только буква – стон ото сна,
Знаю, что скоро с тобою снова мы встретимся,
И ты, как всегда, будешь строга и холодна.
Верю, что раз на раз аксиомой не сходятся,
Знаю, что молния бьёт круглый год точно в цель.
Ты перед сном так часто ставишь Высоцкого,
Я до утра не усну даже под «Dead can dance».
А на рассвете маршрутка до ветхой церквушечки,
С Богом торговля – обеты – за немножко чудес,
Лёд ждёт мой лоб в третьей полочке морозильника,
Мятый сто первый листок – неудачный портрет,
Мятый сто первый листок – тебя рядом нет…
Знаешь, что гордость во зло превращает все добрые помыслы,
Знаешь, один только миг от молитв до греха,
Знаю, мы все стали с возрастом очень уж чёрствыми,
А прощение пылится забытым по тёмным углам.
И утром маршрутка, чекушка – никак я не выберу,
Иль то и другое, - приколюсь над бесёнком своим,
Лёд ждёт мой лоб в третьей полочке морозильника,
Мятый сто первый листок – получился лишь нимб.