Есенинская женская триада...

редакция

             -  1 -

Уход Певца земли, до боли русской,
Был Роком уготован в зимний час...
А лик на дне хранился то ли узких,
То ль всепрощеньем высветленных глаз.
По-разному любя, но все ласкали:
Такой русоволосый колосок…
Но в страсти не однажды забывали:
Принадлежать он ни одной не мог…
Дитя земли, кормилицы – берёзы.
И «Божья дудка» – ангельский рожок…
Звучаньем вызывал у многих слёзы,
Кому приятель, а кому дружок…
Сейчас я не о пагубных привычках:
Что ж, фаворитам их не избежать…
И не о том, что был не раз «отмычкой»,
И пошлости и похоти служа…
Но женщины!.. созвездье бриллиантов,
Талантов ярких тела и души!..
Не будь их, может, кто-то б стал гарантом,
Что век иначе проведёт в глуши.
Не ведая, что он растёт поэтом,
На языке бы птичьем говорил
С травинкой малой, с алостью рассвета…
Ну, что с того: не повидал Париж?!..
У Снегиной служил бы, наслаждаясь
Пьянящим видом барской красоты,
Поэзии при этом не чуждаясь
И не стыдясь крестьянской простоты…

             -2-

А он попал совсем в иные сети,
И город алчно лапы распростёр
Над ним… таким лишь мука жить на свете,
Когда горит рябиновый костёр,
Высвечивая невидаль отметин:
Златоволос, румян и светлоглаз…
И – обаяньем Бог его отметил,
А что талантом – это высший класс!
Но непригодно для таланта время,
И к братьям меньшим жалость не в чести.
Когда без шутовства, то с недоверьем
Глядят: не зло сумел ли припасти?!..
Соблазном постоянно проверяли:
Не жаден ли?.. не слишком ли умён?..
Ах, под какие только ни вставали
В разброде страшном – древки от знамён…
Но – женщины!.. доверчивая Зина,
Еврейка с миловидною красой,
Любила… не простила то ли сына
Внебрачного, то ль маятник весов
Качнулся в сторону непримиренья
С несобранностью и по пустякам...
Глазами, излучавшими горенье
И горечь, отхлестала по щекам
Словами… холод стен стал главной темой,
В какие вжался, как шкодливый щен…
И отрыдал отчаянной поэмой,
И отрубил… как не был вообще…
Всегда готовая помочь Галина,
И друг ему, и больше, чем сестра.
Прощающая всё неоспоримо,
Дышала им… все ночи и утра,
На первый зов готовая и – сразу,
Да только редок был Поэта клик.
Лишь раз о ней он вспомнил, на Кавказе,
Где Шаганэ был очарован вмиг.
А до того – и драки, и попойки,
И ощущенье, что попал в капкан,
И новые долги, и неустойки…
И балаган, похожий на канкан…

            – 3 –


Но встретилась случайно Айседора –
Жемчужина, подвластная огню.
Американка с негою во взоре,
Что танцевала в стиле полу-ню,
Очаровательная босоножка,
С трагедией измученной души,
Утратившая двух прелестных крошек
И – в одночасье… что поделать? – жизнь…
К Нему, что схож с погибшим был Патриком,
Успевшим в виртуале подрасти,
Рванулась, понимая: сладким игом
Дано лишь горе вскоре обрести…
И не помог ни выезд за границу,
Где испытанья не оставят их,
Ни то, что он окольцевал Жар-Птицу…
Им не светило счастье на двоих…
Надломленный, почти опустошённый,
Сожительницу Галю не любя
Как женщину… он, вновь заворожённый,
Актрису Гутю встретил… для себя,
Очнуться чтоб и снова поклониться
Не Бахусу – оставленным стихам.
Августа стала Музой… вновь жениться
Не суждено: доверчива, тиха,
Пылала страстью к некому танцору,
Красавица имела и сынка
И, чаще склонна только к разговорам,
Хоть локоны лелеяла слегка…
А он всё вдохновение растратил
На пылкие влюблённые стихи
Для гимназистки словно в белом платье.
Едва расслышав в Камерном шаги,
Ему казалось: чаще билось сердце…
Но... что ни напридумает поэт!
И вот – утих… и вновь раскрыта дверца
Для новых впечатлений, вроде? – Нет…
Пора усталых разочарований.
Брак новый – в спешке – с Софьею Толстой,
Уже без слёз и странных волхований,
Да, с внучкой графа… всё ж не холостой.
И думалось: за ум пора бы взяться…
Да вот… некстати, Чёрный Человек
В друзья решил поэту навязаться…
В июне свадьба, в декабре шёл снег…
+========================+



28 декабря 2016
Годы жизни Поэта: 03.10.1895 – 28.12.1925
ЕСЕНИН И ШАГАНЭ…)