***

Джесс переходит по лунной дорожке, перебегает на серпантин. Джесс замерзает ночами немножко, любит взахлеб смотреть «Алладин». теплые яблоки, свежие вишни - все для нее я сегодня принес. я очевидный, дурацкий мальчишка с яркой копной светло-рыжих волос. перелетаю к Джесс я в Лондон, мокнуть с дождем зимой и весной. Джесс ненавидит прогнозы погоды - зонтик и плащ носит с собой. знаешь, я в Лондоне, а Джесс уже в Риге. Таллин зовет и её и меня.
Джесс убегает.
разорваны книги, смяты бумаги и знаешь, что я, перепродам самолеты, сдам поезда и построю мосты. я так стремлюсь оказаться в Берлине и, наконец, понять, что там ты. я покупаю яблок побольше, рву всю черешню, срываю букет. я ведь продам свою душу, наверное, чтобы узнать.
но, Джесс, тебя нет.
нет ни в Нью-Йорке, нет в Амстердаме, нет тебя в Чили и нет на Бали. Джесс, ты ведь не знаешь, что мне не хватает всех городов, да и целой Земли, чтобы попробовать смириться, чтобы попробовать дальше жить.
пусть тяжело, но я обещаю, Джесс, я попробую все забыть.

Джесс, все твердят, что ты нереальна.

нет, ты послушай, вот чудаки! может они и не знают все тайны, но не увидеть тебя не могли. легкое платье, русые волосы, теплые руки и вера в мечты. да и не надо ходить долго около, чтобы понять, что спасла меня ты.
что ты читала в палате мне Блока, пела тихонько, пытаясь лечить. что лишь твои светло-русые волосы видел я в сумраке боли в ночи. что я крупицами тешил удачу, борясь вновь и вновь, умудряясь терпеть. Джесс, почему же никто не заметил, как навсегда ты смогла улететь?
я поправляюсь.
смотрю «Алладин», ем много вишен, собираю цветы.
Джесс, я скучаю.
и да,
я вдруг понял.
я осознал.
что жизнь - это ты.