Олаф и Эрин - легенда -полный текст

ПРОЛОГ
К зеленеющим травам ирландской земли
Из холодных враждебных туманов
Приплывают драконовские корабли
Беспощадного дикого стана.

Эти викинги с воем, подобно зверям,
Рвутся в бой, несмотря на потери,
Волю дав своим копьям, мечам, топорам,
В христианского бога не веря.

Страшен сумрачный люд, но их вождь не таков,
Воин, прозванный Белым Олафом,
Белокурый гигант, Повелитель Волков,
Принц норвежский, не знающий страха.

По ирландской земле он впервые идёт,
Но легенды, знакомые с детства,
Говорят: ты познаешь строптивый народ,
Здесь создашь ты своё королевство!

1. ГРЕНИЛДЕ.
Датский лагерь у озера к ночи умолк.
Бой с норвежцами грянет с рассветом.
А на фоне заката стоит Белый Волк,
Красный плащ развевается ветром.

Цель его - не грабёж с продвиженьем вперёд,
Увлекают мечты ещё дальше:
Чтоб зелёного острова стойкий народ
Его принял без злобы и фальши.

Пусть жестокость и сила норвежских волков
И строительных навыков опыт
Растворятся в культуре ирландских богов
В тесной близости к странам Европы.

Он не вздрогнул во тьме, не схватился за меч,
Ощутив за спиною дыханье.
То Гренилде, пробравшись тайком из-за плеч,
Руку тронула лёгким касаньем.

Боевая подруга, ведущая в бой
Сотни воинов в лёгких доспехах,
Он пленён её храбростью и красотой,
Нежной страстью в любовных утехах.

Как прекрасно сиянье сапфировых глаз
Под волною волос золотистых!
Но предчувствие душу терзало не раз:
Лишь бы бой был не слишком неистов!

В том сражении, все  свои силы собрав,
Каждый бился с отчаяньем тигра.
День ещё не окончен, но понял Олаф:
Бой жестокий датчанам проигран!

Кровь текла по лицу, было трудно смотреть
Сквозь сплошные кровавые капли.
Тленный запах на поле посеяла смерть,
Кисти рук под мечами ослабли.

Сражена и Гренилде. Периною - дёрн.
Прошептала она: "Мой любимый,
Мне так холодно, словно на родине в шторм,
Мне тепло твоё необходимо..."

И закрылись глаза, слабый шёпот затих.
Он издал страшный вой, голос смерти.
Трепетать он заставил своих и чужих,
Все от страха дрожали, поверьте!


2. ВСТРЕЧА
Неспокоен Ирландский верховный король,
Знает он: этот бой беспримерен.
От исхода зависит ирландская роль
И судьба его дочери Эрин.

Перед Эрин противники падали ниц,
Братьям в доблести не уступала,
Шумный бал замолкал, если тень от ресниц
Изумруд её глаз открывала.

А теперь, из поместья тайком убежав,
Мчалась Эрин верхом к полю битвы.
Там враги: и датчане, и Белый Олаф -
За кого к небесам слать молитвы?

Ей с обрыва предстал ужасающий вид:
Стаи хищников, трупы на поле,
Запах смерти над битвой прошедшей висит...
Сердце сжалось от страха и боли.

Пробираясь к ручью , лесом, между ветвей,
Эрин вынула меч осторожно.
Но сверкающий чистый весёлый ручей
Прозвенел ей: "Расслабиться можно!"

И упав на колени, смывая свой страх ,
Эрин жадно пила с наслажденьем.
Вдруг... увидела тело всего в трёх шагах,
Скрыто  частью в ручье, без движенья.

Торс могучий, на нём вся кольчуга в крови,
Но вздымается грудь от дыханья.
На бедре видна рана, ужасна на вид -
Шевельнулось в душе состраданье.

Но норвежцы - враги, между нами - стена.
Он теперь её пленником станет,
Если, страх подавив, изловчится она -
Его руки ремнями затянет.

Эту мокрую голову, смыв с неё грязь,
Обнаружила вдруг златокудрой.
Вдруг открылись глаза, синевою светясь,
Словно небо в морозное утро.

Отскочила она, меч наставив в упор
(То лицо из ночного кошмара!):
"Пёс норвежский, вставай! Ты насильник и вор!
Ждёт тебя неизбежная кара!

Если ты моей воле, по сути простой,
Из строптивости не подчинишься,
Я вот этим мечом отрублю тебе то,
Чем ты, жалкий мужчина, гордишься!

Так вставай же, иди, обернуться не смей!"
Эрин ткнула мечом его грубо.
Он поднялся с трудом, рана ныла сильней,
Сделал шаг и пошёл, стиснув зубы.

Эрин быстро вскочила на лошадь свою,
Меч сжимая в руках наготове,
Вместе с пленником снова вернулась к ручью,
Губы сжав и нахмуривши брови.

Вид у девушки был неприступен и строг,
Но попить из ручья разрешила,
Насадила на меч хлеба чёрствый кусок,
Чтобы он подкрепил свои силы.

А когда её лошадь шарахнулась вдруг,
Вышел промах: меч выпал невольно,
И сомкнулось кольцо хоть и связанных рук,
Но сжимающих талию больно.

Эрин в бешенстве зубы вонзила в плечо
И ударила в рану ногою.
Дикий стон - попаданье пришлось "горячо",
Он увлёк её вниз за собою.

Свою мёртвую хватку держал Белый Волк,
Они вместе скатились на землю.
На мгновенье растерянно каждый умолк,
Поворота судьбы не приемля.

Непривычно вблизи оказались глаза,
Они замерли вдруг без движенья:
В его синих свирепо металась гроза,
В изумрудных - недоуменье.

Он был ранен и слаб: то  сознанье терял,
То в себя приходил силой воли,
Но её своим телом к земле прижимал,
Шевельнуться могла - но не боле.

Как её ужасали могучая стать
И железная хватка в ручищах!
Напряженьем кистей смог ремни разорвать
И промыть свою рану почище.

Вся от страха дрожа, не владея собой,
Неожиданно Эрин сказала:
"Рану надо прижечь." - Он кивнул головой.
Скоро пламя костра запылало.

Докрасна раскалив в этом пламени меч,
Он вложил ей в дрожащие руки.
Молвил только: "Давай!", - вот и вся его речь.
Сам готовился вынести муки.

Ей казалось: сознанье уходит порой
И от запаха кожи палёной,
И от вопля, что душу пронзил ей стрелой,
Как свидетельство боли бездонной.

Он лежал без движения, сжав кулаки.
Эрин съёжилась от состраданья.
Но ведь он -  её враг, а друзья далеки,
До седла - велико расстоянье.

Как ему удалось её план разгадать?
Хрипло молвил норвежец устало:
"Не надейся, ирландская сучка, сбежать,
Ты теперь моей пленницей стала!"

Да, она понимала, что выхода нет.
Странно:  это внушало отвагу.
 - "Никогда, - гордо бросила Эрин в ответ, -
Я не буду в плену у варяга!

Мой отец нас найдёт. Ты добычей для крыс
Скоро станешь, дикарь и невежда!"
Тяжело навалившись, он крикнул: "Заткнись!
У тебя нет на это надежды!"

Дева смолкла, дышать умудряясь едва.
Время шло, наступило молчанье.
Поняла, что она потому лишь жива,
Что он снова лежит без сознанья.

У Олафа виденье: в Вальгальском* пиру
Он, хмельной, принимает участье,
Дорогая Гренилде ведёт с ним игру,
Он окутан любовью и страстью.

Её мягкие волосы, тёплая грудь,
Алый рот изнывает и стонет...
Но открылись глаза - больно даже вздохнуть,
И дрожащее тело в ладонях.               

Эрин тоже проснулась, и ужас волной
Отразился в глазах изумрудных,
Хоть во сне ощущала тепло и покой,
И уют от объятий -  подспудно.

Он заставил её снова рану промыть,
Вновь насмешки, угроз перепалка...
В голове у неё мысль крутилась: как быть?
У ручья вдруг увидела палку.

Он заметил, привстал. На  секунду иль две
Эрин всё-таки опередила               
И удар нанесла по его голове,
Словно в битве мечом, что есть силы.

Он упал без единого слова, ничком.
Эрин знала, что шок ненадолго.
Сразу бросилась прочь, лишь мечтая о том,
Чтоб подальше умчаться от Волка.
               
 *Вальгалла - загробный мир в норвежской мифологии.
               
3. ЭРИН У МЕРГВИНА
Наступила весна. Затяжные дожди,
Звук капели, безудержно-звонкий.
Кто Ирландии враг - тот пощады не жди!
Крут отряд Золотой Амазонки!

Это Эрин с кузеном на битву  спешат,
Всех коварных измен не приемля.
И датчан, и норвежцев карает отряд,
Защищая ирландские земли.

Золотые доспехи, сверкающий шлем...
Разве можно узнать дочь Аэда?
Страшен облик её неприятелям всем,
И сраженье приносит победу.

Но сейчас не с врагом разговор предстоит,
И не битва на лоне природы.
Эрин ждёт мудрый Мергвин, тот старый друид*,
Кто и боль отведёт, и невзгоды.

"Мергвин, ты мой наставник, я жду, наконец,
В чём угроза, скажи мне на милость?
Завтра срочно Совет собирает отец,
Что тревожное в мире случилось?"

 - "Да, случилось. Угроза для всех наших стран.
Белый Волк с новым войском вернулся,
Занял Дублин, столицу союзных датчан." -
Эрин чувствует бешенство пульса.

"Он вернулся! О, боже! И страх, и позор"! -
Пеленою густого тумана
Вдруг закрылся её ослепительный взор,
Сердце  сжалось предчувствием странным.

Друид*- маг, предсказатель.

4. В ТАРЕ
"И ни шагу из Тары*, - промолвил Аэд. -
Мы сражаться с норвежцами едем.
Ты поплатишься, если нарушишь запрет,
 Помни, Эрин, о нашей беседе!"

"Да, отец", - так покорно кивнула она,
Братцу Грегори тронула стремя.
"Золотой Амазонки судьба решена, -
Он шепнул, - пусть исчезнет на время!"

Кто-то нежно погладил её по плечу,
Это Феннен, жених наречённый.
"Мы вернёмся, - сказал он, - и я так хочу,
Чтоб ты стала женой мне законной".

Не решилась она жениху возражать,
Прошептав только: "Будь осторожен!" -
И умчалась к сраженьям готовая рать,
Все мечи вынимая из ножен.
----------//---------------
В Таре время мучительно долго текло
В повседневной домашней рутине.
Солнце щедро дарило и свет, и тепло,
Овцы с Эрин дружили в долине,

Где мечтам предавалась, всем битвам взамен.
Конский топот встревожил однажды.
Прискакал юный Грегори, милый кузен,
Изнывая от зноя и жажды.

- "Как отец, братья, Феннен? Жду новости дня!" 
- "Успокойся, сестра, всё в порядке!
Твой отец специально отправил меня
Передать наши действия кратко.

Мог он выбрать, конечно, любого из нас,
Но я сам напросился поехать.
Ты нужна мне, сестрёнка, как воздух, сейчас,
Уверяю, что мне не до смеха!"

 - "Я понять не могу твою странную речь".
 - "К Золотой Амазонке взываю.
Ты должна вновь поднять свой карающий меч!"
- "Но отец запретил мне!" - "Я знаю.

Нам разведчик донёс: обнаружил он  стан
На пути, прилегающем к Таре,
Из ирландских изменников, подлых датчан
И приблудных, без имени, тварей.

Нет у Тары защиты. Они нападут,
Учинят грабежи и насилье,
Наших родичей в рабство к себе уведут,
Кровь прольётся в большом изобильи.

Войск у нас больше нет. Вся надежда - твой меч.
Положение очень серьёзно.
Ты должна нам помочь, наш отряд вновь привлечь,
А иначе всё может быть поздно!"

Вновь отвагу испытывать в битве, в бою...
Что-то было ей невыносимо:
Облачение снова в кольчугу свою?
Гнев отцовский, витавший незримо?

Эрин вздрогнула: "Надо поместье спасать.
Обнаружим бандитов по следу.
Сохраним нашу тайну, пусть думает мать:
Болен Мергвин, и я к нему еду.."

Тара* - столица верховного короля Ирландии

               
5.ПОЕДИНОК
Шёл к успеху уверенно Белый Олаф:
Крепок Дублин, надёжен в осаде.
Свою тактику боя врагу навязав,
Заманил он ирландцев в засаду.

Находясь в пекле боя , Аэд сожалел
О годах, что легли тяжким грузом:
"Как я стар, непригоден для воинских дел,
Для соратников - только обуза."

Оказался врагами он вдруг окружён,
Все друзья отступили от страха.
Потемнело в глазах, в голове страшный звон
И виденье норвежца Олафа.

Излучал этот викинг божественный свет
(Не напрасно сложилась легенда).
Но без робости меч первым поднял Аэд,
Не теряя в бою ни момента.

"Я сражаюсь почти что в долине теней", -
Мысль стучала в висках у Аэда.
Продолжался стремительный танец мечей,
Пляска смерти, борьба до победы.

От удара мечом зашатался Аэд,
Поскользнулся, упал на колени.
В голове - только отблески прежних побед
И любимых далёкие тени.

Он старался упрямо сдержать свою дрожь.
Меч противника горла коснулся,
И Аэд побеждённый подумал: "Ну, что ж..."
Но внезапно Олаф усмехнулся.

И, играя для всех непонятную роль,
Протянул свою руку по-братски:
"Поднимайся, ирландский верховный король,  -
Произнёс он на чистом ирландском. -

Знает только ваш Бог, что достиг ты высот,
О которых другие мечтают:
Смелый воин, правитель, смотрящий вперёд,
Я тебе твою жизнь возвращаю".

Расступились шеренги норвежских бойцов,
Шёл Аэд, оставлял поле боя,
Но запомнил могучую стать и лицо -
Образ Волка унёс он с собою.

6. ЭРИН У МЕРГВИНА.
Далека от тех мест дочь Аэда. Она
Возле Тары с мечом своим звонким.
Отступили враги. Тара вновь спасена
Силой войск Золотой Амазонки.

Эрин в ратном бою избегала не раз
Рукопашной борьбы - круговерти,
И в минувшем бою только Грегори спас
Вовлечённую Эрин от смерти.

И теперь жгла тревога её всё сильней
О здоровьи любимого братца:
Он был ранен, и Эрин спешила быстрей
До жилища друида добраться.

Мергвин в хижине ждал. Здесь повсюду царил
Дух спокойствия, мира без бедствий.
Утром завтрак из рыбы прибавил им сил,
Эрин было уютно, как в детстве.

Но когда, уходя, обернулась она,
Сердцу было спокойно едва ли:
Мудрый старец в раздумьи смотрел из окна,
И в глазах была бездна печали.

7. РЕШЕНИЕ АЭДА
У Аэда Финнлайта тревога в глазах:
Как жестоки, бессмысленны войны!
Кровь ирландских сынов истекает в боях,
Хоть с врагом они бьются достойно.

Эти викинги. Их предводитель Олаф
На могучем коне перед войском,
Жуткий клич издавая и меч свой подняв,
Стал для воинов чудом геройства.

И решился Аэд. Всех собрав королей,
Объявил им: "Закончены споры.
Посылаем к норвежцам надёжных людей,
Ждут нас трудные переговоры".

Королям в их молчаньи пришлось осознать
Несравненную мудрость Аэда:
Притомилась в сраженьях ирландская рать,
Боевые походы изведав.

Бесконечные войны, потери в боях...
Прав верховный в решеньи задачи!
Распри приняли недопустимый размах,
Мир с соседями - выбор удачен!

Ночью думал Аэд, как отважен Олаф,
И о дочери думал любимой.
Вдруг он с ужасом вскрикнул, внезапно поняв:
Эти думы слились воедино!

Как отец, он испытывал муку и боль,
Как король - верил в прочность союза,
Если Эрин исполнит ей данную роль -
Свяжут с Волком их брачные узы.

За сестрою был послан брат Эрин, Ниалл,
Цель поездки он понял едва ли.
Ранним утром, когда уже лагерь не спал,
Они оба верхом прискакали.

Брат молчал, и вину ощущая вдвойне,
Вёл сестру до палатки Аэда:
"Наш отец хочет встретиться наедине,
Я оставлю тебя до обеда".

Эрин сразу хотела с себя снять вину
За поход Золотой Амазонки,
Но отец только фразу промолвил одну,
Прозвучавшую звуками гонга:

"Я призвал тебя, дочь, договор заключив
На предмет твоей с викингом свадьбы".
 - "С этим варваром? - дочь закричала, вскочив. -
Лучше новости этой не знать бы!"

Прежний ужас нахлынул, ей стало невмочь,
Застревали в гортани все звуки...
"Он убъёт меня в первую брачную ночь
Или сделает жизнь вечной мукой!"

 - "О, пожалуйста, смилуйся, сжалься , отец! -
На коленях, в истерике Эрин. -
Не могу я с Олафом идти под венец,
Он меня уничтожить намерен!"

Непреклонен Аэд. Твёрдо он произнёс:
"Не пристало нам спорить без толка!
Ты должна  -  я Ирландии клятву принёс -
Стать женою Норвежского Волка!"               
               
8.СВАДЬБА
Ночью Эрин рыдала в объятьях сестры,
Но осталась в душе непреклонной.
"Я прибегну к защите мечом до поры,
К слову "НЕТ" в процедуре церковной."

Умоляла сестра: "Ты должна отдохнуть!" -
Но у Эрин глаза засверкали:
"Ночью я убегу. Будет труден мой путь,
Но мятежный мой дух крепче стали!".

Слыша  дерзкую речь, огорчилась сестра
И к палатке отца поспешила:
"Эрин даже не думает спать до утра,
В ночь умчится от свадьбы с немилым!"

Дал Аэд ей с собою сосуд с порошком:
"Половину пусть дочь выпьет сразу,
Утром в пищу остаток засыпь ей тайком -
Бунтовать не захочет ни разу!"

Эрин словно в тумане лежала всю ночь,
Свет лениво мелькал сквозь ресницы.
Пелену на глазах не могла превозмочь,
Ей казалось, что всё это снится.

А сестра и служанки одели её,
Уложив её кудри в причёску.
Как сквозь сон, Эрин видела тело своё,
Всё казалось прозрачным и плоским.

Дальше Эрин попала в украшенный зал,
Вёл отец её крепкой рукою,
И забавный монах что-то громко читал,
Заставлял повторять за собою.

А потом её пальцы из кисти отца
В чью-то мощную переместились.
Подняла она взгляд от руки до лица -
И улыбка её испарилась

В её радужный сон снова вторгся Олаф,
Златокудрый гигант ненавистный.
Он смотрел с изумлением, Эрин узнав,
И в глазах искры гнева зависли.

Они жгли её синим огнём ледяным,
Но внезапно Олаф рассмеялся.
Поняла Эрин: мщеньем доволен своим,
Ведь не знал он, что сон продолжался...

Наклонившись, он девушку поцеловал.
Поцелуй был уверенным, тёплым.
И веселье затем охватило весь зал,
Воздух трясся от радостных воплей.

А Олаф был действительно ошеломлён,
Как же странно и невероятно:
Столь нежданный подарок Аэдом вручён,
Пробудив в его памяти пятна.

Но с Ирландией он не хотел воевать.
Он жестоким не будет с женою.
Пусть она ненавидит его, но, как знать,
Жизнь заставит смириться с судьбою.

До сознания Эрин внезапно дошло,
Что предательство членов семейства
В её участь крутой поворот принесло.
Беспримерное вышло злодейство!

В изумрудных глазах засверкали огни:
"Пёс норвежский, тебя ненавижу!
В твоей жизни настанут ужасные дни,
Я тебя уничтожу, унижу!"

На Олафа, как в первой их встрече, опять
Накатились вдруг ярость и злоба:
"Я не тот, кого можно вот так оскорблять,
За тобою следить буду в оба!"

9. ПЕРВАЯ НОЧЬ
Две служанки пришли. Сняв корону с волос,
Отвели Эрин в светлую спальню,
Быстро вымыли в ванне с бутонами роз,
Уложили в постель моментально.

 - "Я убью тебя, варвар. Убью, только тронь", -
Лихорадочно Эрин шептала.
Крепко сталь острых ножниц сжимала ладонь,
Сдвинув лёгкую ткань покрывала.

Появился Олаф. Испытующий взгляд:
"Что ж, ирландка, мы встретились снова" - .
На пол медленно сбросил венчальный наряд.
Эрин сжалась, к удару готова.

До неё доходил, как волна, аромат -
Смесь сандала и чистого тела.
Неприятным он не был, смягчив её взгляд,
Но смириться она не хотела.

Он стоял перед ней обнажённый, и вдруг
Руку свёл напряженья избыток.
Звонко выпали ножницы на пол из рук,
С резким эхом от каменных плиток.

Сдёрнув Эрин с кровати, Олаф, как вандал,
Разорвал на ней белое платье,
Отступил, издеваясь, с поклоном сказал:
"Любопытства не буду скрывать я,

И хочу посмотреть, что отец твой вручил
Мне в награду. Какое богатство,
Драгоценную дань за союз наших сил,
За норвежско-ирландское братство!"
               
Самолюбия чувствуя лёгкий укол,
Эрин Волку с презреньем сказала:
"Я надюсь, ты с выгодой сделку провёл,
И богатства досталось немало."

Засмеялся Олаф, но потом, помрачнев,
Он шагнул к ней. Она ощутила
Все бурлящие в Волке неистовость, гнев
И мужскую огромную силу.

Улетучились гордость и храбрость, как миф.
Она думала лишь о спасеньи.
Всю борьбу с ним и слабость свою оценив
Как напрасное сопротивленье.

Он, железными пальцами плечи ей сжав,
В изумруд её глаз впился взглядом.
"А ты всё же боишься, - промолвил Олаф. -
Я - супруг твой, жена, так и надо.

Но весь ужас насилья со мной испытать
Этой ночью тебе не придётся.
Я невинное тело не склонен терзать,
Для утехи другое найдётся.

Не желанны мужчине, норвежцу вдвойне,
Зимний холод и злые метели.
Эти свойства, пригодные лишь на войне,
Неуместны с женою в постели!"

И внезапно её он отбросил рывком.
В замешательстве Эрин смутилась.
На широкую спину взглянувши тайком,
Отползла в дальний угол, укрылась.

"Как ещё никогда, я от страха дрожу..."
К ней Олаф повернулся устало:
"Я в душе своей зла на тебя не держу,
Но строптивость уйми для начала!"

Эрин слабо кивнула норвежцу в ответ,
Они оба как будто уснули.
Но на ножницы сбоку упал лунный свет,
И они, соблазняя, блеснули.

Эрин встала - был этот сигнал неспроста,
Если вдруг нападёт викинг снова.
Прозвучал его окрик ударом хлыста:
"Ты и вправду глупа, как корова!".

 - "Повтори ещё раз - грозно вымолвил он,
Гневом полнились синие очи. -
И узнаешь, как викинги бьют своих жён,
Даже первою брачною ночью!"

Он немного порылся в большом сундуке
И потребовал: "Вытяни руки!"
Появился ремень в ненавистной руке -
Это вызвало новые "трюки":

Эрин быстро ударила мужа ногой,
Попыталась добраться до глаза.
Заскрипел он зубами, мотнул головой,
Пригвоздил её к лежбищу сразу.

Его бёдра лежали на бёдрах её,
Задыхалась она от обузы.
Вдруг с неё передвинул он тело своё,
Скинул часть непосильного груза.

 - "Успокойся, прошу я борьбу прекратить,
Не смущай моё тело соблазном.
Я тебя как блудницу сумел оценить,
Их я видел в обличии разном".

Но зажмурив глаза, чтоб не видеть, не знать,
Эрин власть над собой потеряла.
Он касался её, заставляя дрожать,
И её это очень смущало.

А когда он ремнём её руки связал,
Прикрепить к спинке ложа пытался,
Золотистые кудри ей лезли в глаза,
Торс Олафа пред взором качался.

Превратилась она в раскалённую сталь,
А весь мир плыл в туманном тоннеле.
Ею вдруг овладели тоска и печаль,
И дышала она еле-еле.

Своё чёрное дело закончил Олаф
И спокойно улёгся на ложе.
Эрин слёзы сдержать не могла, осознав,
Что никто ей теперь не поможет.

Оказалось, что он ещё вовсе не спит,
Удивил её мягкостью речи,
Сожалел, что он должен был так поступить,
Рядом с нею нельзя быть беспечным.

Воцарилось молчание. С моря шёл гул.
Долго ждал он от Эрин ответа.
Не дождавшись, затих, как младенец, заснул,
Все дела отложив до рассвета.
               
 10.УТРО.
От рассветной зари скоро стало светло.
Ночью сон отступал ежечасно.
Мышцы девушки ныли, и руки свело:
"Как беспомощна я и несчастна!"

А Олаф мирно спал, чуть подавшись вперёд,
Головой упираясь ей в рёбра.
Обнимала рука её плоский живот,
И весь вид был спокойным и добрым.

Встал вопрос: как подвинуть ей тело своё,
Чтобы руки его не касались?
Вдруг взглянула в лицо - он смотрел на неё ,
И глаза его явно смеялись.

 - "Так тебе неудобно? - с издевкой спросил. -
Хочешь, я изменю свою позу?" -
И в движеньях его, полных утренних сил,
Эрин вновь ощутила угрозу.

А когда грубый палец коснулся соска,
Так мучительно жарко ей стало!
К состоянию обморока близка,
"Ну, пожалуйста..." - тихо сказала.

К удивленью, он пытку решил прекратить.
 - "Так, жена, от тебя слышу просьбу.
Значит, скоро мы в мире с тобой будем жить,
Чтобы связывать мне не пришлось бы".

- "Но сейчас-то ты можешь меня развязать?"
- "Да, конечно, довольно науки".
Он поднялся, под ним заскрипела кровать.
Вниз упали затёкшие руки.

Вдруг послышался в дверь неуверенный стук,
Вслед за ним появилась и ванна,
Её молча, бесшумно внесли двое слуг.
Муж на Эрин посматривал странно.

 - "Подойди, - приказал. - я хочу, чтоб жена
Мне усталую спину потёрла".
- "Ни за что!" - сразу быстро сказала она
С подступившим рыданием в горле.

Взгляды встретились: холод норвежского льда
И ирландская гневная зелень.
Прежде Эрин не знала преград никогда.
Взгляд Олафа - жесток и смертелен.

 - "Ты опять восстаёшь! Надо мной у ручья
Издевалась, когда был я ранен.
Заключив договор, господином стал я,
Так смирись, подойди к моей ванне!"

В его речи звучал непреклонный металл,
Ей пришлось примириться с повинной.
Уступать было больно, но ум подсказал:
"Я потру твою чёртову спину!"

Долго длилось мытьё, диалог их иссяк,
Лишь в конце, в завершенье процесса,
Он промолвил: "Всё будет у нас только так,
Как мне хочется. Помни, принцесса!
            

11. ТРАПЕЗА
Эрин день провела, изучив до конца
Мирный быт её нового дома.
Все дела были те же, что в доме отца,
Все заботы близки и знакомы.

Главный трапезный зал, всех под вечер собрав,
Будто замер в немом ожиданьи.
Дверь открылась, и в ней появился Олаф,
Словно бог в золотистом сияньи.

Быстрым взглядом окинув гостей у стола,
Протянул Эрин твёрдую руку.
С горделивой осанкой её приняла,
Материнскую помня науку.

И ирландцы, и викинги - в зале одном.
Среди бывших врагов шла беседа.
Всех союзников новых за общим столом
Примирила обильность обеда.

12.  ФЕННЕН
Вся неделя для Эрин прошла во дворце
В бесконечной печали и скорби.
Но сегодня она изменилась в лице:
Навестил её Феннен Мак Кормак.

- "Ты страдаешь, и призван я освободить
Твою душу от боли и страха".
- "Нет, ты должен уехать, смириться, забыть.
Я повенчана, друг мой, с Олафом!"

- "Не хочу я на гибель оставить тебя
С этим варваром северных далей!"
- "Феннен, он не жесток, это участь моя,
И побег мой уместен едва ли".

Вдруг у Феннена взгляд стал суровым и злым,
Он застыл, словно в зимнюю стужу.
Эрин сразу умолкла, и чувством шестым
Ощутила присутствие мужа.

 - "А, лорд Феннен! - он даже готов был шутить,
Что беседу нарушил фатально. -
Мы с женою должны кое-что обсудить." -
Извинившись, увёл её в спальню.

 - "О побеге мечтаешь," - как сталь, голос твёрд,
Взгляд насквозь прожигает принцессу.
- "Это только пустые мечтанья, мой лорд,
Не испытывай к ним интереса!".

-  "Мир хочу я спасти от кровавых забот,
Мне важна эта цель среди буден.
Коль мужского внимания не достаёт -
Дай мне знать - и проблемы не будет!"

Время шло. Викинг будто бы Эрин простил,
Заживлял ей душевные ранки:
Так, любовницу он из дворца удалил,
Мажордома женил на ирландке.

Эрин радовал этих событий исход:
Муж внимал её просьбам так чутко!
Во дворце её значимость быстро растёт,
И в делах нет свободной минутки.

13. ПОСЛЕ УЖИНА
Ужин в трапезной. Мрачный, усталый Олаф
Был в тот день раздражённым, печальным.
Чан с водой приготовить ему приказав,
Он велел принести его в спальню.

Напряжение смылось горячей водой.
Эрин будто спала, лёжа молча.
Вдруг нахмурился викинг, тряхнул головой,
Взгляд действительно сделался волчьим.

- " У меня был сегодня тяжёлый денёк.
Подойди и потри мою спину."
Не ответила Эрин. Тогда он извлёк
Из постели свою "половину".

- "Ты не хочешь, жена, прикасаться ко мне,
Тогда я твою спину помою.
Для меня это радостно будет вдвойне:
Я тебя в своей ванне устрою!"

Эрин видела синий огонь его глаз,
Приводил он её в жуткий трепет.
От касания рук дрожь по телу неслась,
Вместо слов исходил жалкий лепет.

Он почувствовал вмиг, как желанья волна
Поднимается в нём неуклонно,
И от ласки ответной трепещет она,
Изумрудная эта мадонна.

Поцелуем своим он ей в губы проник,
В ритме бешеном пульса удары.
Приняла его натиск, издав слабый крик,
Растворившийся в страстном угаре...


14. ЗАРОЖДЕНИЕ ЖИЗНИ
О, как много датчан на ирландских холмах!
Жаждал мести Фриггид Кривоногий.
Часто чувствовал Мергвин томительный страх
От враждебности воинов многих.

А Олафу судьба начертало давно
В поединке сразиться  с Фриггидом.
Мергвин знал: Провидением так суждено,
И тревожило это друида.
           -----------------------------
На обрыве, с которого были видны
Все просторы Ирландского моря,
Наблюдала игру бушевавшей волны
Эрин,  с ветром неистовым споря.

Растревожило утром не боль и не гнев,
А какое-то чувство иное.
Ночью, телом невинным её овладев,
Муж Олаф завладел и душою.

Не была она пленницей. Только вчера
Королевою Дублина стала.
А для мужа любовная эта игра
Создала его власти начало.

Подчинилась она его чарам мужским,
Несмотря на свои убежденья,
И не знает, как дальше вести себя с ним,
Как построить своё поведенье?

Развевается плащ королевский её
И блестящие чёрные кудри.
Море волнами дышит, а ветер поёт...
Как же стать королевою мудрой?

Углубилась в раздумья. Кто даст ей ответ?
Тут Олаф незаметно подъехал.
- Как красив этот стройый её силуэт,
Для души и для взора утеха!

Да, Аэд без обмана вручил ему дочь,
Утончённую эту натуру.
Предстоит ему гордость её превозмочь,
Пусть не сразу, хоть с третьего тура!

Он спешился и ласково глянул в глаза:
 - "Будет шторм, надо двигаться к дому."
Буйный ветер крепчал, начиналась гроза.
Небо рвалось от молний и грома.

 - "Говорят, что так Один по небу спешит
На коне восьминогом Слейпнире.
Молний трещины в небе от звонких копыт -
Чтобы помнили люди о мире."

Необычную нежность в словах ощутив,
С удивлением слушала Эрин.
Улыбнулась задумчиво: "Правильный миф.
Если б каждый был в этом уверен!"

Заглушая их, северный ветер задул.
- "Едем, - крикнул Олаф, - есть пещера!"
Они въехали вглубь. Руки он протянул,
Снял с седла, для костра принял меры.

Эрин тихо сказала: "Позволь мне помочь,
Для меня это будет наградой."
С удивленьем взглянул. Сердцу стало невмочь
От зелёного влажного взгляда.

- "Я так рад," - так же тихо ответил Олаф.
Эрин брошь на плаще расстегнула,
Тело влажное поцеловав.
Он не вынес сердечного гула.

- "Ты - жемчужина острова", - ей прошептал.
Кровь Олафа кипела так бурно!
От желания в нём нарастал грозный вал,
Страсть металась во взгляде лазурном.

Шторм снаружи пещеры утих, несравним
С бурей чувств, что внутри нарастала.
Эта буря теперь результатом своим
В Эрин новую жизнь зарождала.

15. ПРЕДСКАЗАНИЕ
Берег озера. В мшистом лесу под дождём,
Протянув к небу мокрые руки,
Мергвин долго стоит в балахоне своём,
К небу шлёт непонятные звуки.

Перед магом - алтарь, в нём лежит тяжело
Жертва - труп молодой оленихи.
Разгадать Мергвин хочет грядущее зло,
Заклинанья свои шепчет тихо.

К небесам и земле он взывает, скорбя,
Чтобы малыми были потери.
Просит он горячо, не свою жизнь любя,
Все молитвы у старца - за Эрин.

-------------------//----------------------
Вместе с Эрин к воротам подъехал Олаф,
Для волнения были причины:
Все мечи и другое оружье собрав,
На войну собирались мужчины.

И возглавив те сборы на воинский стан,
Муж шепнул ей: "Мне так интересно:
Не таишь ли ты мысль,чтоб мечами датчан
Я убит был в сраженьи бесчестном?"

Она долго пыталась рыданья сдержать.
- "Я люблю тебя!" - рвалось к ответу.
Но начался поход, к битвам двинулась рать,
Растворясь в полумраке рассветном...

------------------//-------------------

Зятя с войском увидел Аэд за ручьём:
Верен честный Олаф договору!
Он готов защищать его земли и дом
От датчан из Фриггидовской своры.

На привале Олаф был весьма удивлён
Появленьем в палатке друида.
Раздраженье, усталость испытывал он,
И не скрыл недовольного вида.

Заявил очень резко, что должен поспать
И беседу вести не намерен,
До тех пор, пока маг не решился сказать,
Что он многое знает про Эрин.

А ещё предсказал, что Олаф примет бой
И убъёт в поединке Фриггида.
Но готовится зло беспощадной судьбой,
И грозит ему чем-то планида.

Сомневался Олаф: этот Мергвин - пророк,
Или он  - полоумный лунатик?
Ход больших судьбоносных решений предрёк
Или бред, перед битвой некстати?

16. ФРИГГИД.
 Поутру оказалось, что прав был друид.
Лагерь спал, окружённый врагами.
Незаметно подкрался  с войсками Фриггид
И устроил на доблесть экзамен.

Он напал на Олафа, занёс свой топор,
Но секунды ему не хватило:
Оказавшись в руке, меч вступил в разговор,
И опять уравнялись их силы.

Ярость била ключом, вновь Фриггид нападал.
Топором он владел не на шутку.
Словно в кузне, звенел, не смолкая, металл,
Звон стоял над сражением жутким.

На поверку Фриггид оказался труслив,
В его действиях вышла заминка:
Подоспела подмога, его заслонив, -
Уклонился он от поединка!

------------------//---------------------

Зашуршало в кустах - был встревожен Олаф:
Ненасытна у Смерти утроба! -
Но, взглянув, успокоился, смех свой сдержав:
Промелькнула лишь часть белой робы.

Прошептал он с волненьем: "Спасибо, друид,
Ты мне жизнь сохранил в этой битве!
В благодарность мне нынче ещё предстоит
К небесам обратиться с молитвой!"

---------------//------------------------

Как потери с обеих сторон велики!
Хоронили погибших в сраженьи.
А Фриггид, от бессилия сжав кулаки,
Разрабатывал тактику мщенья.

Волновала его, вызывая в нём страх,
Вся судьба ненавистного Волка.
Его страшные раны, потери в боях
Проходили как будто без толка.

Хоть Гренилде погибла, теперь у него
Есть красавица - дочка Аэда.
Если женщина - слабое место его,
Не мешало бы это разведать.

  - "Нападём на рассвете" - промолвил Фриггид
 Своим грязным, оборванным людям. -
 Нас норвежцы не ждут, лагерь вражеский спит,
 Никакого отпора не будет."

  - "Хочешь умный совет? - обратился к нему
 Датский воин его легиона. -
 Я увидел в лесу сквозь вечернюю тьму
 Блеск кольчуги и шлем золочёный.

 Эта женщина, всех приводящая в страх,
 Золотой Амазонкой зовётся.
 Коль поверит в обман - будет в наших руках,
 Стать "ирландцами" всем нам придётся."

  - "Что ж, - довольный Фриггид ухмыльнулся в ответ, -
 Мы позволим вести нас на Волка!
 Нацепите побольше ирландских примет,
 А по-датски ни слова надолго!

 Кто не может болтать по-ирландски - молчи!
 Только думай о нашей победе.
 Мы от Дублина вновь завоюем ключи,
 Заманив золочёную леди!"

 17. ПРОМАХ ЗОЛОТОЙ АМАЗОНКИ
 В Тару слухи проникли: в окрестных лесах
 Собираются жалкие стайки
 Всех датчан, потерпевших в сражении крах,
 И бандитские мелкие шайки.

 Если войско Олафа в победном хмелю
 Свою бдительность к ним не проявит,
 Много воинов примет здесь гибель свою
 На своей же, на ближней заставе.

 К Эрин вновь подступили печаль и тоска,
 Овладела душою тревога:
 Ведь нельзя дожидаться, чтоб наши войска
 Потеряли здесь воинов много!

 Эти войны, опасная эта игра
 Много лет меж народами длится.
 Но теперь, безусловно, настала пора
 Золотой Амазонке явиться!

 Разгромив эти банды, рассеяв их след,
 Можно так изменить ход событий,
 Закрепить результаты ирландских побед
 Без особенных кровопролитий.

 Захватив снаряженье, оружие, шлем,
 Эрин выскользнула из поместья.
 Не секрет, и известно в Ирландии всем,
 Что она - символ славы и чести.

 Скачет долго она, мимо вёрсты летят,
 Все подковы у лошади сбиты.
 Вот как будто бы сборный ирландский отряд,
 А на самом-то деле - бандиты.

 Подскакал грузный воин, мечом указал
 Где враги. И, отряд возглавляя,
 Эрин двинулась, путь пролагая меж скал,
 Об обмане не подозревая.

 Мысль мелькнула: "Как в битву себя не вовлечь..."
 Начиналось сраженье, к тому же.
 Только воин пред ней опустил вдруг свой меч,
 Амазонка узнала в нём мужа.

 Проникала ей в душу разящая сталь
 От холодного синего взгляда,
 И приблизилась сразу бескрайняя даль,
 Ужас смерти, грядущего ада.

 Ярким сполохом вспыхнула в мыслях её
 Вся догадка о страшной ошибке.
 Вдруг она поняла заблужденье своё,
 Страх поднялся, холодный и липкий.
               
18.НОВОСТЬ
 - "Ты сражалась похвально - наш опыт не в счёт -
Он сказал, - лучше всех, может статься.
А теперь берегись, - наступил мой черёд
За измену с тобой расквитаться!"

Он спешился -  наручники Эрин замкнуть,
 К жеребцу привязал, дёрнув грубо,
Поскакал перед войском, наметив свой путь,
Всё вперёд, до привала под дубом.

Задыхаясь, стараясь ничком не упасть,
Эрин молча на привязи билась,
Ощущая всем сердцем, как злую напасть,
Беспощадного мужа немилость.

Вот привал, остановка. Упала она.
Как в агонии, мышцы дрожали.
Но Олаф исчерпал свою жалость до дна.
Меч на горле жены - холод стали.

 - "Встань, ирландка! Тебя хорошо изучил,
Ты проворна и зла, словно кошка!
Нынче много бойцов враг в бою положил,
Пострадай же и ты, хоть немножко!"

Вдруг до Эрин донёсся копыт лёгкий стук
И знакомый уверенный голос:
"Я спешил для спасения Эрин, как друг,
Чтоб с неё не упал даже волос!"

 - "Но она предала наше войско, друид,
И подход к ней с добром невозможен!"
 - "Знай: беременна Эрин. Тебе предстоит
Вся забота о ней. Да, ты должен!"
               
Эрин то приходила в сознание вдруг,
То кружилась в водовороте.
Зелье Мервина – помощь из дружеских рук –
Приняла с ощущением рвоты.

 - «Помолись, моя леди, ирландским богам,
Ты получишь теперь передышку.
Рисковать моим сыном тебе я не дам,
Ты о нём не заботилась слишком!».

Но напрасно летели слова в пустоту,
Зря гремел этот голос знакомый.
Погрузилось сознанье опять в темноту
До спасительной цели, до дома.


 19.ДОПРОС.
О потерях в сраженьи Фриггид не жалел –
Наберёт ещё разных подонков!
В своих будущих кознях он видел пробел –
Это роль Золотой Амазонки.

Оказалась ирландской принцессой она
И женой ненавистного Волка.
Это знанье поможет датчанам сполна
Взять реванш над норвежцем надолго!

Храбрость, смелость Фриггида отнюдь не видны,
Он по силе не может быть равным.
Но коварство и хитрость Природой даны,
Применять их умеет исправно!

-------------------//--------------------

Эрин плохо запомнила пройденный путь
Под влиянием зелья друида.
Ей бы надо в постели своей отдохнуть,
Но на сердце - и боль, и обида.

Так близки ещё с детства родные поля!
К их защите пригодны все средства.
Ведь она – дочь верховного короля,
Гордость, ум ей даны по наследству.

Почему же её так опутал обман,
Чьё-то тайное злое коварство?
В голове – карусель, пред глазами – туман,
Не помогут любые лекарства!

Вот он тут, беспощадный, бесстрастный Олаф.
Он намерен беседовать с Эрин:
- «Говоришь, что ошиблась, бандитов приняв
За ирландцев? Я в это не верю!»

- «Но они меня встретили, словно друзья,
По-ирландски приветствуя хором!
Впереди ждал нас бой, медлить было нельзя,
Предаваясь пустым разговорам!»

- «Ты хотела убить меня там у ручья,
Брачной ночью об этом мечтала.
Может быть, притворяясь сейчас и крича,
Ты начнёшь свои козни сначала?»

Эрин снова поверглась в пучину тоски:
Оправданья её бесполезны!
 - «Он не верит! – клещами сжимало виски. –
Её муж, этот викинг железный!»

Долго длилось молчание. Но , наконец,
Встал Олаф и поправил одежду:
«Я поверить хочу, как последний глупец,
Что ещё остаётся надежда!»

А в обеденном зале узнала она,
Что погибли и брат, и Мак-Кормак.
Разрыдалась, глубокой печали полна, 
Всю вину сознавая покорно.

20. НА ТРИЗНУ.
Накануне из Тары приехал гонец
И привёз от Аэда посланье.
Собирает на тризну о Лейте отец
Всех родных с их последнею данью.

И по свежему снегу, в метель и мороз,
Молчаливая мчит кавалькада.
По любимому брату пролив много слёз,
Эрин дому родному так рада!
---------------//----------------
Слышен топот копыт, приближается дочь.
Бьётся старое сердце Аэда.
Ожидание трудно ему превозмочь:
Он прощён ли? Возможна ль беседа?

Поравнявшись с отцом, соскочила с седла.
Слёзы радостной встречи блестели.
Сразу понял Аэд: он прощён навсегда,
Все сомнения вмиг улетели.

Небольшая часовня в имении – храм.
Если жизнь в небесах существует,
То и Феннен, и Лейт навсегда будут там,
Променяв на неё жизнь земную.

Свежий утренний воздух пьянит, как вино.
Эрин в Тару вернулась с любовью.
Здесь прожить детство, юность ей было дано,
Мать склонялась к её изголовью.

Но теперь её мысли ещё и о том,
Что скучает по дому другому,
Где обеденный зал, спальня с их очагом
И… Олаф, муж, хозяин их дома.

Он, возможно, не спит. Одинока кровать,
Где обычно она возлежала.
Он горит ли желанием Эрин обнять
Под уютным теплом одеяла?

От раздумий её шум за дверью отвлёк,
Дверь раскрылась. К её изумленью,
Появился Олаф. Он ступил на порог,
Как желанный мираж, как виденье.

В королевском плаще великан-скандинав
Улыбнулся, приветствуя Эрин.
«Словно фея лесная», - подумал Олаф,
Счастью встречи с женою не веря.

---------------//------------------

Время так быстротечно бывает порой,
Дни ныряют в пучину без страха.
Появился  на свет уже новый герой –
Долгожданный наследник Олафа.

Преподнёс муж жене изумрудную нить,
Имя  -  Лейт, в честь погибшего Лейта.
И судьба принялась своё дело вершить –
Всех событий разматывать ленту.


21. ПОХИЩЕНИЕ.
В Дублин было нетрудно пройти, и Фриггид
Подивился свободным законам.
Чтоб неузнанным быть, он сменил внешний вид,
Скрыл лицо под двойным капюшоном.

Нёс в руках он корзину с букетами трав,
Как бродячий колдун и целитель.
Он взошёл на крыльцо,  без труда отыскав,
Где господствовал здешний правитель.


Там для странников зал содержался простой,
Слуги заняты были уборкой.
Окружённый царящей вокруг суетой,
Всё Фриггид примечал взглядом зорким.

В зале стихло, наш мнимый колдун иль  монах
Заглянул во все комнаты мельком,
Хоть в душе он подспудно испытывал страх.
Вдруг увидел в одной колыбельку.

Где-то рядом звенел женский смех, разговор.
Он поднял малыша осторожно
И, устроив в корзине, прошёл в коридор,
Озираясь при этом тревожно.

Быстро вышел из города, место нашёл,
Где датчане – соратники ждали,
Верным слугам корзину отдал с малышом, -
Все помчались в бескрайние дали.

--------------//----------------
Рождество уже близко, но прочь все дела!
Эрин бросила всё, напевая,
Для кормления в детскую к сыну пошла,
Радость близости с ним предвкушая.

Подошла к колыбели – пустая она.
Волны паники залили сердце.
С криком в залу вбежала, тревоги полна
От вопроса: куда  мог он деться?

Люди бросились срочно Олафа искать,
Он явился, и Мергвин с ним рядом.
Понял маг: тьма сгустилась, зло близко опять,
Проверять незнакомцев им надо.

Кто-то вспомнил, что здесь отирался монах,
В капюшоне, со странной походкой.
То Фриггид на своих искривлённых ногах,
Со скрипучей простуженной глоткой!

Тут явился посланник, предатель и трус,
Заявил: «Поединок поможет
Всё уладить. Но если я к ним не вернусь,
То ребёнка Фриггид уничтожит!»

 - «Поединок пройдёт у дворцовых ворот.
Он ребёнка отдаст – бой начнётся.
Передай же Фриггиду, что время не ждёт,
Я  готов за ребёнка бороться!»

Эрин в страшном смятении крикнула: «Нет!
Сын не выдержит тяготы плена!
Передайте Фриггиду мой новый ответ:
Пусть меня в плен возьмёт на замену!»

Муж в темницу упрятал её под замок,
Но служанка с ключом - пожалела.
Как бы ни был Олаф непреклонен и строг,
Ускользнула его королева!

Вместе с верной служанкой они на конях
Подскакали к зелёному лесу.
Появился Фриггид сквозь туман на стволах,
Сквозь мучительной боли завесу.

 - «Вот теперь у меня и жена, и дитя!» -
Эрин быстро рванулась без страха
И приставила острый кинжал, не шутя,
Прямо к цели, к Фриггидову паху.

 - «Свои дни ты закончишь без силы мужской,
Даже если мне смерть угрожает!
Я готова, датчанин, для жертвы любой,
Делай выбор, твой срок истекает!»

- «Принесите ребёнка, - Фриггид проскрипел, -
И отдайте той женщине в алом.
Пусть вернётся домой, - он стал белым, как мел, -
От ворот известит нас сигналом».

Шли минуты. Условный сигнал прозвучал,
Разрядив тишины напряженье.
Эрин, слово сдержав, опустила кинжал –
Сын обрёл, наконец-то, спасенье.

А оружие вырвали тут же из рук
И лишили свободы движений.
Крепко связана Эрин, охрана вокруг,
Что ж, доволен Фриггид своим мщеньем!

 - «Я считаю, что выгодный сделал обмен, -
Заявил, улыбаясь, датчанин. –
В путь, подальше от всех этих вражеских стен!
Безопасность -  лишь в собственном стане!»

 22.ПЛЕН ЭРИН.
Дни сливались с ночами, и Эрин с трудом
Поспевала за бешеным ритмом.
Но коварный Фриггид был уверен в одном:
Скорость – это спасенье от битвы!

Наконец, остановку позволил Фриггид.
Быстро лагерь военный построен,
По всем правилам техники, грозный на вид.
Труд упорный вложил каждый воин.

А на дальнем холме Эрин видеть могла
План площадки за низким забором.
Содрогнулась: какие лихие дела
Или казни намечены скоро?

---------------------//--------------------

Как Олаф был рассержен, сражён, изумлён,
Обнаужив, что Эрин исчезла!
Но служанка с ребёнком пришла на поклон –
Все догадки теперь бесполезны.

Надо действовать, общее войско собрав,
Ни минуты, ни дня не теряя!
 - "Зря Фриггид так играет, -  подумал Олаф. -
Пожалеет бандитская стая!".

-------------------//------------------------

 - «Волк придёт слишком поздно, тебе не помочь.
Эта крепость моя неприступна.
В одиночестве спишь ты последнюю ночь,
Мы подходим к событиям крупным».

 - «Про меня все забыли, - стучало в висках. –
Я должна убежать через скалы».
Но она пребывала в надёжных руках –
Ждал Фриггид на вершине устало.

 - «Знай, принцесса, ты будешь прислуживать мне,
И научишься этому скоро».
Он взглянул на восток – стал бледнее вдвойне:
Войск союзных – безбрежное море!

 - «Я хочу, чтобы ты догадалась сама,
Что погибнуть один из вас должен.» -
Заломив Эрин руку, спустился с холма.
Она знала:"Муж близко. О, боже!»

Эрин вырвалась, изверг настиг её вновь,
Потащил, напрягаясь, к площадке.
От удара его по лицу текла кровь,
Силы кончились все, без остатка.

 - «Я устроил тебе наблюдательный пункт», -
Проскрипел ей мучитель с издёвкой.
И , подняв её руки от стянутых пут,
Закрепил их на балке верёвкой.

 - «Я умру или нет – в твоих мерзких руках,
Но не это имеет значенье.
Волк тебя победит и развеет твой прах –
Это будет за смерть мою мщеньем!»

 - «Может, я и познаю горенье в аду,
Но тебе я готовлю другое.
На земле ты познаешь , у всех на виду,
И огонь, и мучения, - стоя!».

Он отправился к войску, а ей довелось
Снова взгляд устремить к полю битвы.
С катапульт вниз горячее масло лилось –
Ей казалось: ирландцы разбиты.

Только дрогнула вдруг крепостная стена,
Не сдержавши напор перед крахом.
С громом рухнула, словно бы в бездну, она  - 
И увидела Эрин Олафа.

Бил копытом под ним вороной верный конь,
Меч разящий сверкал, словно пламя,
А в глазах полыхал синий свет – только тронь!
В пыль стелился под ним даже камень.
--------------//----------------

Свист и огненный след -  пролетела стрела –
Эрин знала: сюрприз от Фриггида.
Брёвна политы маслом… Она поняла,
Что под нею – огня пирамида.

Дым уже пропитал серый воздух вокруг.
Враг придумал ей страшную кару.
Безнадёжны усилия связанных рук,
Не препятствует это пожару!

23. БИТВА.
Расчищая свой путь, продвигался Олаф,
Он высматривал только Фриггида.
Тот приблизился, кверху забрало подняв,
Не теряя победного вида.

Они замерли, друг против друга на миг,
Оценив у противника силы.
Наступил вдруг застывшего времени пик,
Злоба, ненависть их затопила.

 - «Это наш бой, Фриггид, отведи все войска,
Не толкай их на гибель, неволю!
Пусть они наблюдают, но издалека,
Как два викинга бьются на поле!».

 - «Да, бой близится, Один его предсказал.
Но не викинг ты. Стал ты ирландцем!» -
Так презрительно это датчанин сказал,
Что Олаф не сумел удержаться.

 - «Может быть, ты и прав, но запомни , Фриггид,
Я взял Дублин с ирландцами вместе.
И сейчас пред тобой моё войско стоит,
Где ирландцы – защитники чести!»

Тут для битвы принёс ему Грегори шлем,
На лицо опустилось забрало,
Клич издал боевой – жутко сделалось всем –
Для сражения время настало.

И скрестились мечи! В руку ранен Олаф,
Но он даже не чувствует боли.
Щит Фриггида отвёл, меч разящий подняв –
Враг повержен, и смерть - его доля.

«Где жена моя?» - в крике Олафа – металл.
Улыбнуться Фриггид попытался,
Указал на помост, где огонь полыхал.
В ворох листьев упал – и скончался.


24. СПАСЕНИЕ.
Всё окончено. Лучший из датских бойцов
Положил меч Олафу под ноги:
 - «Мы сдаёмся тебе, Повелитель Волков,
Нам велят всемогущие боги!»

 - «Так покиньте Ирландию, вам ли не знать,
Или все поклянитесь Аэду.
Больше я никого не хочу убивать,
Вот жену отыщу – и уеду».

Тут смутился датчанин и взгляд свой отвёл,
Бормоча неуверенно что-то:
 - «Но твоя королева… Огонь… и её
Не успеешь спасти всё равно ты…»

 - «Нет!» - всё понял Олаф, в горле  чувствуя ком,
Задыхаясь от страшного стресса:
Возвышался помост над зажжённым костром,
Сквозь огонь было видно принцессу.

Но к костру подобраться совсем не легко,
Пламя фронтом широким взлетело.
Разгорелся огонь, но не так высоко,
Не касаясь ещё её тела.

Чёрный конь. Он промчался сквозь стену огня,
Брёвна рушились, тут же сгорая.
Меч Олафа сверкнул, словно птица, звеня,
Руки пленницы освобождая.

Муж её подхватил. Пляшет огненный вал,
И они – в центре бешеной пляски,
Но могучим скачком конь кольцо разорвал  -
Вынес их на свободу, как в сказке.

25. ЭПИЛОГ.
Дублин. В нём и встречает Аэд Рождество,
Охраняя спокойствие Эрин.
Внуку только два месяца будет всего,
Он растёт весь в отца, дед уверен.

Мудрый Мергвин с Олафом ведёт разговор:
«Я слежу за судьбой неустанно.
Ты достиг всех высот, лорд Олаф, и с тех пор
Отошло время войн и дерзаний.

Ты не будешь вторгаться в чужие края,
Пусть другие сражаются люди.
У тебя есть земля и родная семья,
Жить для них – твоим счастьем и будет!

Ты на Эрин взгляни: изумруды горят
И в глазах, и на мраморной шее.
Нет печали, тоски, счастьем светится взгляд,-
Вся она – как волшебная фея!

Но согласия полного с нею не жди!
Гордость, сила – вот признаки ваши.
Будут в жизни и грозы, и снег, и дожди,-
Путь ваш ими всегда был окрашен!

Вам останется главное – сила любви,
Эта мощная сила Природы,
Неустанно бурлящая в вашей крови, -
С нею днями покажутся годы!».

            КОНЕЦ.
               
           11.01.2017 г.