мата Хари. гл. 13

13

Присяжных суд над Матой Хари
Свой твердый вынес приговор:
Не танцевать без всяких «сари»,
Шпионство ставят ей в укор.

Её лишили права жизни,
Ей дали смертный приговор,
Ей наказание – не лишне
И к славе липнет к ней позор.

Услышав это их решенье,
Поникла Мата головой,
Но на какое-то мгновенье
Пустила в ход весь голос свой:

-- Но – это просто невозможно,
Ещё я слишком молода,
Во многом обвиненье ложно,
И я, по-прежнему -- горда.
 
Хотя и подано прошенье
Её защитником Клюнэ,
Но поддержал суда решенье
Сам Президент Пуанкаре.

Она узнала всё об этом
Лишь в день последний, на заре,
Когда дневным последним светом
Жизнь оборвалась на земле.

Когда авто с приговорённой
Венсенские прошло врата,
В нём по дорожке проторённой
Везли заклятого врага.

Уже стоял отряд солдатов,
Готовых выполнить приказ,
Фигура Арбоза – прелата
Приблизилась к ней в тот же час.

Короткая прошла беседа;
«Повязку»! Крикнул офицер,
Он предвкушал над ней победу
И дал команду на прицел.

Стояла вся невозмутимой,
Не дрогнул мускул ни один,
Она ушла «непобедимой»,
Достойная любых картин.

Сквозь щели сбоку на повязке
Ей виден саблей его взмах,
И приговор пришёл к развязке,
Но не испытывала страх.

Мгновенье выстрелы гремели,
В единый превращаясь звук.
Вперёд подавшись еле-еле,
«Земля её коснулась рук».

Она с какою-то задержкой,
Колена преклоняя вдруг,
Как будто чья-то ей поддержка
Помогла сдержать недуг.

Но голову держала прямо,
Вся гордая и – высоко,
Показывая телом явно,
Своё спокойное лицо.

Назад, вся скорчившись, упала
И обращённым вверх лицом,
Как будто всем им доказала,
Как нужно быть всегда борцом.

Расстрела показалось мало,
Фельдфебель дело завершил,
Из револьвера «брызнул жало»,
Уже он мёртвую добил.

Оценку дал её деяньям
В последствие один майор,
Похоже, вроде, покаянья,
Он вынес личный приговор:

«Насчёт успехов в жизни Маты,
Бесспорно – в танцах весь фурор;
Но вот в разведке её «сваты»
Навлекли ей лишь позор.

Умела в личных разговорах
Вытягивать из нужных лиц
Секрет, присутствуя на спорах,
Где будут битвы у границ.

И наблюденья, донесенья
Её все были хороши,
И ум её, всем к удивленью,
Не продавался за гроши.

Привыкшая к шикарной жизни,
Где деньги – в танцах и любви,
Она, не знавшая отчизны,
В войне – не сидя взаперти;

Нашла источник для работы,
Другой поскольку уже нет,
А также о себе заботы,
Не забывал её бы свет.

Она же женщина к тому же,
Всем телом дивной красоты,
Не может жить она всё хуже
В разгар ненужной ей войны.

Её все данные агента,
Блестящий ум и красота,
Пришлись, как раз, на пик момента,
Карьере дала стоп война.

А ей – вращаться нужно в свете
И завлекать в постель мужчин,
Какие ни плелись бы сети,
Каких бы ни было причин.

Ей подвернулось предложенье
Быть в жизни лишь самим собой,
Какое ж это униженье?
Коль оставалась тоже той;

Что кружит головы мужчинам,
Любовь востребована вновь,
И, вопреки любым причинам,
Взыграла прежняя в ней кровь.

Подумаешь, там наблюденья!
Их сообщить -- и нет труда,
При этом, тайны соблюденья
Присущи Мате из нутра.

Подумаешь – двойной шпионкой
Ей предложили снова быть!
«Они ж не знали, что сторонкой,
Другим я помогаю жить.

Тем более, что тоже средства,
Они не лишни никогда,
Помогут избежать ей «бедствий»,
Её любимый здесь всегда.

Тем более, что неизвестно,
На чьей победа стороне,
И ей, конечно, будет лестно,
Она -- участник в их войне».

Её такие рассужденья,
Конечно, как продукт ума,
Как истой женщины с рожденья,
Какой была всегда она.

Но об успехах, как агента,
Всегда в истории – вопрос,
Есть много разных в ней моментов,
Что в обществе находят спрос.

Возможно важные доносы
Все попадали в перехват,
И лишь немногие вопросы
Считались, как большой охват.

Она – агент немецкой службы,
Её французами расстрел
Оправдан, несмотря на "дружбу"
И других всю массу дел.