Русалка

Стук.
          Боль пронзила.
                Закричал.
Забылся звездным пируэтом.
В глазах один лишь мутный бал.
Объекты стали мягким цветом.

Упало яблоко на голову. Вот это смех!
Создатель хочет что-то мне поведать?
Но вдруг за деревцем другим увидел тайный свет.
Лучистые глаза, сиреневый сюртук, Джульетта?

В тот миг Что было ощутимым
Вдруг стало метафизикой санскрита.
Передо мною лес непогрешимый,
А рядом с ним гора с волчицей,

Львом и барсом. Но что же на ее вершине?
Я, словно К., в руках необратимого процесса.
Но дух мой крепок, во мне есть сила!
Я смело все врата открою, не побоюсь последствий!..

Взобравшись быстро на ту гору,
Я увидал юнца,
Он был воспитанник монастыря
И выглядел убитым страшным горем.

Я подбежал к нему в тот час,
Спросил, в чем кроется великий страх.
Он мне ответил, со скорбью на губах:
«Мой друг, мой добрый друг ушел во мрак.

Проклятый дуэлянт,
Зачем ты согласился?
Пропил совсем ты свой талант?
Но ты ведь не убийца!»

«Спросить позволишь?», -
Я перебил.
«Ну спрашивай, чего уж…», -
Он резко утвердил.

«Мудрец, ответь мне, где мы пребываем?
Как Данко, освети мне путь домой.
Я здесь совсем случайно. Я в зачатках мая
Увидел ту, чья сущность овладела мной.»

«О, милый мой, тебя я понимаю.
Таким же был, из-за чего мне жаль тебя.
Я Богу каждый день уж каюсь,
Чтоб воротил меня назад туда…

На той горе… Там, где, сливаяся, шумят,
                Обнявшись, будто две сестры,
                Струи Арагвы и Куры,
                Был монастырь.

Тот монастырь, я жил в нем век.
Пока не заподозрил вздор:
Мне были незнакомы русла рек,
Вокруг которых патрулировал дозор.

В мой ум пришла одна лишь мысль:
Спускаться в лес нельзя – зарубят.
Спускаюсь только поутру,
Когда дозор в отрубе…»

Взошла Луна, оставил я поэта,
Развел костер, позвал зверей.
Похож на Ноя, но без ноева ковчега.
Спросил у них. Они мудрей.

Не спалось мне всю ночь,
Писал письмо к тебе,
Аккорды подбирал: Соль, Фа диез…
И далее, как у retuses, в точь.

Однако сон нагрянул на меня внезапно.
Привиделось болото и много омерзительных свиней.
Потом болото превратилось в нары,
А свиньи – в зеков. И тут же зрелище сие
Перенеслось в астралы…

Когда закончился ужасный «Трип»,
Проснулся я в саду.
Открыл глаза, открыл дневник,
А там письмо – заумь!

Смотрю вперед, а там она
Плоды все собирает.
На небе светит серая Луна,
Вдали собаки лают.

Поднялся я, иду вперед.
Хочу к ней подойти.
Ко мне сбежался весь народ
И говорит: «Сиди!

Не подходи ты к ней, юнец и плут!
Она из низших,
Её сейчас в глубь леса увезут,
Чтоб перерезать днище.

Мои глаза – в непониманье.
И слова молвить я не мог.
Открыл сундук с холодными огнями.
И упиваться начал…