совесть

Глеб Светлый



сказание





Совесть



1


И вроде, казалось бы, кой чёрт занёс маяк на острова Медвежьи! Кому в этой ледяной пустыне нужен вообще маяк? когда полгода ночь, когда на ветру под сиянием звезд, можно превратиться  в ледышку за минуты, где единственная отрада это белый медведь, который смотрит на тебя, как на банку тушёнки, или на шашлык — короче, как на вкусный обед, которым можно позабавиться и после хорошо так соснуть притулившись спиной к льдине, как к дивану.
Ещё есть одна отрада, это конечно же полярное сияние. Полыхнёт так бывалочи по небу и ну чертить и выписывать разноцветные узоры в жутком мраке. То дорогу к Богу вдруг начнёт показывать, да так, что не захочешь, а пойдёшь туда — сам не зная куда... по дороге-то этой полярного сияния... на север, на север, на север... То просто занавесями разноцветными играется, как шторка на сквознячке в жаркий и летний полдень... и хорошо так, и красиво, и отрадно...
А в остальное время что?.. Да ничего! Жмись только к тёплой батарее, да прячь нос под пуховое одеяло, да мечтай о вкусном обеде из консервов, да ужине. Такая, как бы так сказать, романтика севера. Ждёшь ещё раз в месяц вертолёт с питанием, который облетает таких вот идиотов живущих на маяках, в таких вот далях, что намного дальше и хуже чем Тмутаракань. Ну, и в общем-то всё.
Ну, летом конечно. Бывает отрада! Прилетают миллионы птиц! солнечного света столько! что хоть продавай за границу — пол года день! Зацветают арктические пустыни — лепота! Что уж тут скрывать — лепота! Каких только цветов здесь не увидишь?! И синенькие, и жёлтенькие, и красненькие, и в крапинку и в горошек! туточки и камнеломка, и лапландский мак! Птицы кричат так! Пищат и причитают так! носясь по острову, махая крыльями, пикируя и паря, что в конце концов плюнешь на всё на это, да уйдёшь в маяк крепко хлопнув за собой дверью, да врубишь там какую-нибудь чудесную волну - типа авто-радио, или радио-дача, чтобы перестать слышать их неуёмную озабоченность продления потомства, вернее продления себя в потомстве... Ну, в общем, как-то так.
Бывают деньки — тянет побродить по острову, полюбоваться морем, послушать прибой... Сходить до тюленьего, или моржового лежбища, пообщаться со зверушками — так... по дружески!.. Они людей не боятся, ты их — лепота!
Залюбуешься бывалочи волнами, прибоем... Часами так сидишь на выброшенном штормом дереве... сидишь очарованный... Да ещё бы не очароваться — ведь дичь вокруг тебя несусветная! (в смысле места), ведь это же всё было за миллионы лет до появления человека... Так же волны били в камень измельчая его до состояния пыли, так же ревели и урчали моржи, так же седые от времени, от дождей и морской соли валялись на берегу стволы дерев... Так же дул порой прохладный, порой тёплый ветерок... но не было ни одного человека — нигде и никогда...
Да и мы, сменив миллионы поколений уйдём все в конце-то концов, а волны всё так же будут бить в камни, шуметь и греметь прибой, и животные всё так же будут жить подчиняясь закодированным инстинктам, и рычать, и реветь и вскармливать на берегу потомство...
Что жизнь человека перед этой вечностью бытия-небытия?.. Песчинка сдунутая нордом от прибоя?.. Несколько выгребонцев в дурацкой и слепой игре жизни?.. Пародонтозный плевок в пространство?..
Что наша жизнь?! Слепая бормотуха молекул? как заявляют учёные! То есть, какая-то эдакая первоначальная барда, и конечная брага, что выдаёт нам миллионы сумасшедших (а что вы хотите?!)
Но потом, правда, ежели с ножом прижать эту сволочь — ну, учёного, в тёмном переулке, требуя денег, то он ведь зараза и про совесть вдруг вспомнит, и про «есть ли хоть капля жалости?», и есть ли вообще сердце?! Это ж просто браво! Это ж брависсимо!Это ж муси-пуси!
Жизнь, значит, зародилась на земле, как бульон, потом, значит, в соусе в этом развивалась по закону — побеждает сильнейший, быстрейший и проворнейший! И сейчас, ты гад с ножом у своего горла, с меня требуешь, какой-то совести, жалости и сердца! Ну, это очень смешно! Что такое совесть там, где работает естественный отбор? Мне твоя совесть что?.. еду, или бухло даёт?
Ты уж как-то до конца определись сначала!.. Если совесть, то значит, Бог есть, и Он всё создал и бессмертие души... А если нет бога, то какую же совесть ты от меня требуешь? Какую жалость ты во мне вызываешь, и какое сердце ты у меня ищешь?! 
Наша жизнь это миг между прошлым и будущим! И мне в этот миг надо всадить в себя все кайфы, которые только есть на свете! И я плевал на все ваши морали, устои, законы и традиции — зачем ты меня смешишь? Наша жизнь это пародонтозный плевок в пространстве!..
Или наша жизнь созданная Богом по образу и подобию Его? И тогда... Тогда наша жизнь это огромная ответственность, это борьба между тьмой и Светом, это ж тогда совершенно, совершенно всё другое! Это ж тогда каждый день это подвиг! И тогда уместна советь, как напоминание души, что ты, что-то делаешь не по образу и подобию Божьему!
Ну, потому что не могла совесть появиться в процессе эволюции! Так вот, не могла и всё! Во первых везёт в этой жизни только бессовестным! Они более удачливы, более счастливы, везде и всегда первые! Ну, и этого вполне достаточно, чтобы понять, что совесть это не то, что атавизм... это что-то не от мира сего... Ну, как ученье Христа: «Возлюби врага своего...»
От мира сего — земная сермяга — она у всех животных: это ярость, месть, жадность, алчность — ну, вся земная палитра, эдакая поллитра земной отрады! Есть совесть у акулы? Возьмите высших животных, есть совесть у медведя? Ну, про белого я вообще молчу — мы для белого, это типа, заливное с холодцом. У него, мы люди, это вопрос питания. А бурый нас порвёт, хотя сытый и в тепле. Так... мимоходом разорвёт и пойдёт дальше. Вы думаете его будет мучить совесть?
Или собаки. Все в восторге от собак. Человеческие глаза! Преданнейшее существо! У суки течка и всё! Опьянённой гопкомпанией втроём-четвером, эдакой свадьбой, разорвут любого, кто проходит мимо! Вы думаете их будет мучить совесть? Нет уж, земная сермяга, она и есть — земная сермяга. Понимают только силу! По сусалам, по мордасам мохнорылым! Это да! И сразу почёт и уважение! А так, и хозяина сожрёт — не почувствует коль силу! Такое вот, преданнейшее существо.
Нет уж, только люди обладают совестью — причём явно привнесённой. Вот, по другому не скажешь, как только созданы по образу и подобию Божию... Общение с вечной душой...
Нет, вытворяем тоже самое, что и звери! разорвём любого! кто проходит мимо! Так... просто позабавиться! 
От ярости великой, и от осознания своего величия! О-о-о-о-о-о! От важности бесконечной! От наполеоностости возвеличеннейшей! А уж у суки течка!.. У зверей хоть иногда!.. А у нас до бесконечности!!! И ради блуда (только Любовь сюда не надо...) готовы разорвать  любого! Да всё тоже самое, что и у гориллы!.. Но... Вот это НО, буквально всё перекрывает!
Идут годы, десятилетия, бывает, что и двадцатилетия... И вот, однажды, тёмной-то ноченькой, и эдак смачно, как копиём в жопиё! Эдак х-х-х-х-ха! Х-х-х-х-х-ха только! В-в-в-в-воспоминания... Воспоминания своей:  скоторылости, хамовитости, ублюдочности, озверелости, опошлелости, блудовитости в оскотинелости и  прочие перлы! и вот, так вот, это всё в подкожно-то! Копиём-то в жопиё! А-а-а-а-а-а-а.... Подкожно! Рвёшь на себе волосы! А-а-а-а-а-а-а... Главу посыпаешь пеплом!
О-о-о-о-о-о, здесь всё!.. И твоя зависть, и твоя трусость, и твоя подлость, и твоя гадость... Совесть жжёт, грызёт и выгрызает — и ты хочешь мне сказать, что совесть появилась в процессе эволюции? О нет! Нет. Конечно же нет! Это явно, что-то с душой... Что-то с Богом... Что-то вечное и неистребимое... Что-то, что мы не можем понять, а только можем ужасаться своим гадким и пошлым поступкам. Ужасаться своей грязи пред чем-то чистым, Светлым, Величайшим, Бессмертным и вечным, и сокровенным и родным...
И тогда не помогают никакие оправдания, что кто-то был не прав, что кто-то был моральный урод, кто-то был дебил, кто-то был бандит... Не помогает ничего!!! Лишь я! Лишь я!!! Один я был виноват! Всегда! Везде ! И всюду! Только я! Только я один виновен!
Дама бросающаяся на тебя с ножом, психически недоразвитая дебилка, оправдывается в два счёта! Ну, папа её, по пьянке, всунул маме и родилась чудесная дочка, но психически недоразвитая. (Карма от утончённости сатанинского кайфа). А ты что не видел, что она психически неполноценна?! Зачем ты её донимал?! Ах ты ещё её и поил?.. И наливал ей?..
Или же ребята трясущие тебя, как Бур-р-р-ратино в подворотне. Они, что виноваты, что их папы алкоголики, и они родились на свет неполноценными: имбецилами, олигофренами и идиотами?! Да, вот так распорядилась для них судьба — дома папа урод, мама истощённая от стрессов, и сумасшедшая от сумасшедшей жизни, просит сына, чтобы нашёл денег на хлебушек...
И тут ты!.. Такой весь правильный! Кристальночистый кристаллик! Ожившая совесть во плоти! Ну, дали в зубы, ну попинали по рёбрам, ну отобрали деньги... Но что ж ты гад побежал жаловаться в полицию? У тебя через месяц рёбра зажили, а ребят посадили — и они из одного ада, попали в другой, и всё в их жизни, и в их окружении только усугубилось.
И так пред совестью оправдываются все, кроме тебя, меня, и нас всех вместе взятых. Все оправдываются! Любой кто против тебя, что-то совершал, любые ужасные, мерзкие, дурацкие поступки — он был просто глупый, или больной, развивающийся ребёнок, которому ещё учиться и учиться Любви! Почему учиться Любви?! И надо ли это?!
Ну, чтобы жить без боли, без ада, без ужаса, без болезней — для всего, для этого, надо учиться Любви. Ну, а они малые все, неразумные дети, у которых даже и мыслей-то таких не было, о которых мы здесь толкуем... 
Ну да, по глупости своей вселенской ошибались, совершая против тебя преступления и ввергая свою душу в ад, заселяя в себя болезни, несчастья и страдания (то есть открывая в своей душе ящик Пандоры), так ещё и ты им в след, всю свою оставшуюся жизнь, посылал одни проклятия, ненависть ругательства и злобу. Т.е. ещё больше усугублял их и без того треклятое существование - вселяя в них ещё больше болезней и ада. Вот ведь в чём ты виновен всегда, везде и всюду — в усугублении болезней твоего родного брата.
Вот ведь, что такое совесть!.. А что говорить про тех кто ничего против тебя не совершал, а наоборот ты сам на них набрасывался: кричал, унижал, оскорблял...
Ну да, мама глупая старушка: старческие болезни, альцгеймеры, склерозы, полное выживание из ума, старческий маразм — она не слышит, не видит, не понимает ничего...
А ты-то! Ты! Весь такой из себя! Со здоровыми-та сосудами! Со здоровым-та телом — полным мышцами и половыми желёзами переполненными взрезь и всклянь семенами и генами! Ум работает быстро и игриво! Мысли обрушивающиеся от бесов переполняют мозг! (а ты ведь ещё думаешь, что эти мысли-то — они все твои!) О е! Олрайтна! Жидкокристаллически! Майн гот! Майн либен! И тут мама!.. О-о-о-о-о-о...
Сказал раз — не слышит, сказал два — не слышит, кричишь десятый раз — не поняла! Да тут же скала раскалится до бела! д и расколется на мелкие частичечки! Это ж море выйдет из берегов и затопит все окрестные деревеньки с дебилоидными жителями! Это ж каменный лев сдвинется с места и набросится на придурошного Магбета!
И вполне естественно, что ты здоровенная-то детинушка, открываешь свой здоровенный рот со здоровенными зубами, и орёшь так!.. протухшими остатками пищи между зубов, что здоровенный колосс Родосский рухнет на хрен от этих децибелов издающихся тобою! О е! О да! В кайф! В подкожно! В тартарары! Бедная и опешившая матушка пятится, пятится ничего не понимая, ничего не соображая — откуда эта ярость, откуда это зверство, откуда эта неутолимая кровожадность и садизм?! Вот, она уже хватается за сердце, вот, уже её ноги подкашиваются об диван и старушка падает на него...
А тут уж ты подгоняемый бесами и повторяя за ними:
- Никогда ведь на пол не упадёшь! Всегда до дивана добегаешь!
Вспоминать всё это, после смерти мамы, просто невозможно! Немыслимо! Непереносимо! Это же ж лучше казнь любую принять! чем вот это вспоминать! О
Боже...


2


Вот ведь, что такое совесть! Вот ведь, что такое ад! А как мы измывались над своими учителями, над товарищами, над родными?! Нет это всё не перенесть. Этого всего психика перенести не может!
Вот ведь, какие мысли начинают посещать тебя на островах Медвежьих, д на острове Крестовском — там, где прибой ласкает душу. А ведь согласитесь, ведь есть над чем задуматься, право!.. Есть бог, или нет!? Есть бессмертная душа, или мы просто мерзость поганая? И если мы живём один раз и жизнь наша копейка! то всё, как-то сразу обессмысливается, обессмысливается, обессмысливается — до точки и до пустоты и до отвращения ко всему, что только не видишь... и сразу в душе поселяется только ад — коли нет никакого смысла для существования. И только ад нам остаётся тогда.
Уж вроде бы и говорят наркозависимые и алкозависимые: «Ребята, ад есть. И с той стороны, со стороны ада, есть адские существа, которые очень умны, хитры, страшны и гадки. Они прямо таки ждут нас там, вцепляются в нас и питаются нашими ужасами, и пьют наш страх, и впитывают нашу боль! Никогда не пейте и никогда не колитесь... дорожите каждым мгновением жизни!..  радуйтесь простым радостям!.. ручеёчку, листочку, травинке... Не желайте ничего больше... Иначе ваша жизнь превратится в ад».
Но кто же и когда, здесь на земле, кого слушал?! Каждый не больше-ни меньше, плевал на высказывания других, считая себя самым умным на свете, со времён появления вселенной!
Д мало ли, какие скучные гипотезы не выдают древние старцы, у которых всё позади и ни один орган не работает! Чо им завидовать если всё уже протухло? Чо им злиться, если руки поднять не могут? Чем им гордиться если ничего не стоит? Чем им блудить ежели осталось только раз пописять?! Ну и т.д.
А эти алко и наркозависимые — да мало ли чего они не нагородят! Это же абсолютно больные, сумасшедшие люди, особенно во время абстиненции. Всё им мерещится, всё им кажется... Ну, мозг отравлен ядом! Отравой мухоморовой! Ну, и начинаются галлюцинации, бред не проходящий!
Хотя, вот так, тоже спросить у учёных мужей, если вы утверждаете, что галлюцинации это бред отравленного воображения, то почему же тогда эти галлюцинации проявляют порой явную разумность, а порою поумнее нас выходят. К примеру выдают мысли невиданные и неслыханные больным. Поют похабные и гадкие  частушечки человеку, который в жизни их не слышал, который в жизни не писал стихов (а как известно, чтобы сочинить даже одну ладную и складную частушечку надо для этого потратить не мало времени! Напрячь, как говорится мозг! Экспромтом выйдет белиберда). Далее галлюцинации спорят с тобою так, что ставят в тупик любого умника и не раз выходило так, что они (видения) поумнее нас будут.
Отсюда напрашивается сам, как бы собой, следующий вопрос, господа учёные. Раз с той стороны тоже разум! то не являемся ли мы сами, по следующей учёной теории относительности, не являемся ли сами мы галлюцинацией для галлюцинации! Ну, раз всё в мире относительно и с той стороны явный разум! Не являемся ли сами мы бредом сумасшедшего?! Возможно чьёго-то!.. Ежели мы сами, всеми фибрами души стараемся это подтвердить, подчеркнуть, похвастать, какие мол, мы сумасшедшие - посмотрите ка на нас!
Ведь это вообще всё так относительно — вменяемый, невменяемый... Причём определяют это сумасшедшие врачи — потому что психические болезни заразны - ну, это во первых. А во вторых, мягко говоря, самонадеянность этих врачей... Ведь чем больше ты возвеличиваешься в собственных глазах и чем больше ты к людям относишься, как к подопытным кроликам (да ещё к больным людям), тем больше твоя собственная крыша начинает съезжать. И ты уже сам, не видя этого, и не замечая этого за собой, становишься доказательством существования вселенной добра, и вселенной зла, и чем больше ты переходишь на негативную сторону мира — тем больше ты становишься сумасшедшим.
И не являемся ли вообще, все мы, этим самым доказательством, что чем больше мы вдаёмся в любую низменную страсть из: гордыни (когда над всеми смеёшься и всех осуждаешь), из тщеславия (эдакая прелесть, что ты самый лучший), из злобы ( когда ты просто ненавидишь соседа за то, что он есть! - этим самым вселяя в него болезни и убивая его), зависти (когда завидуешь для того, чтобы завидовать, и тут же проклинаешь — кто живёт чуть дальше от туалета чем ты — потому, что иначе нельзя...), из алчности (когда мало (солнца, травки, листочков...) мало и всё тут! И ты, или в наркотики, или в игроманию, или в накопительство денег... Сие уже не важно куда... Мало ручеёчка и всё тут!), из блуда (когда с женой всё ищешь позу, но никогда не найдёшь её! Хоть не вылезайте из туалета! Хоть поубивайте друг-друга — ведь нет дна у извращений!), из чревоугодия (когда, или обжираешься, как проклятый, или гурманишь со вкусовыми сосочками, и новому взрыву вкуса посвящаешь всё своё время, свои силы, ум, талант...), из уныния (ну это не вылезание из депрессухи, самоубийство - пошлый, гадкий и мерзкий мир вокруг тебя...) - тем больше мы начинаем ехать своей крышей избушки в сторону леса, где один только бред сумасшедшего и ничего кроме бреда в том лесочке.
Ведь даже учёные, чего уж там скрывать! Признали, что если увлечься игроманией, или алкоголизмом, или наркотиками, то можно запросто сдвинуться умом! И стать постоянным завсегдатаем сумасшедшего дома! Тако ж учёные признали, что если не вылезать из депрессии, то тоже можно стронуться умом, наверняка 
даже у них есть и такие заметки, что гордыня и тщеславие тоже ведёт в дом скорби — откуда же берутся бесконечные Наполеоны, Македонские и т.д.
Иными словами учёные стоят на правильной дороге признавая, что негативные мысли, негативные проявления, мерзкие поступки — ведут человека к сумасшествию. Т.е. вместе с религией доказывают, что подобное к подобному! Что посеешь, то и пожнёшь!
И вместе с тем мы знаем людей (и не только в среде священнослужителей), что те из них, кто избавился от негативных страстей: игромании, алкоголизма и т.д. и т.д., те уже так говорят о себе, что они уже здесь живут в раю! Здесь живут в раю!
Страсть доведшая их до сумасшествия научает их многому... и всю оставшуюся жизнь они ведут себя тише воды, ниже травы... У них вдруг пробуждаются ранее не виданные таланты: любоваться на цветочки, на небо, на облака, часами сидеть у речки, слушать шум листвы... Д и не перечислить всех этих чудесных удивлений... Воистину возрождение из пепла! И подобное к подобному...
И разве всё это, чему сами мы являемся свидетелями (ведь в каждом из нас бурлят и клокочут, как вулкан, все эти страсти), разве всё это не является доказательством того, что чем дальше от Любви, тем больше в любом из нас сумасшествия и обратной стороны луны и медали... И чем ближе к Любви — тем больше: отрады, счастья, расслабленности, благодати...
И зачем нам куда-то далеко так ходить: забираться в глухой скит к староверам, покорять горы Гималаи - чтобы добраться до великого гуру, штудировать христианских святых, или прорываться к священнику... Когда в твоей жизни всё! У тебя в груди всё, в твоей голове всё! Ты сам и есть доказательство и Бога и чёрта и дьявола!
Ты абсолютно живая, первоначальная и открытая цель для всех вселенных! Пожелай только, что-нибудь... И это будет! И это будет! Причём так, что не убежишь от этого вала своего желания.
Не веришь ни во что, что здесь сказано, что говорит Христианство?.. Не верь! Не верь и всё тут! Твоя жизнь это целая страна открытая для абсолютно любых завоеваний. Хочешь сотворить прелюбы?! Да пожалуйста! Было бы желание! И девок у тебя будет десятки, и развратишься абсолютно во все отхожие места. Мечтай только об этом и все твои мечты сбудутся! Правда Любви не будет...
Ведь тебе же сказали,что это из вселенной негатива — блуд. Но тебе то, что? Ведь ты же молодой, здоровый, заводной, героический — оба-на! Так! Оба-на!
Да плевал ты на всех пеньков замшелых! На старость эту трухлявую! Сами не живут и другим не дают! «Не пей, ни гуляй, там, ни кури!» Да на хрена тогда вообще и жить-то на белом свете?! Опачки! Так! Опачки! Цыганочка с выходом! Эй ромалы! «Эй жги, жги, жги, кучерявенький! Эге-гей наяривай, черноголовый! Р-р-р-р-р-разговаривай!»
Девки аж взахлёб сосут — чуть ли не вырывая друг у друга твоё мужское достоинство... Вот ведь, где кайфуха т привалила! Водку уже пьёшь литрами — гордясь этим перед другими, которые с поллитры уже падают! Слабаки! Вот это житуха! Вот она жизнь взрослого человека! Не зря же один мальчик насмотревшись порножурнала (где тётенек во все дыры), так и сказал мол: «Хачу быть взрослым». Ему: «Ну, это всё понятно, что взрослым... Но всё таки  кем, там: космонавтом, шофёром, доктором?! Кем ты хочешь стать?» А мальчик своё: «Да нет... Вы не понимаете. Я хочу быть взрослым. И всё. Взрослым хочу быть я».
И тут тако ж! Вот она тайна мироздания! Вот она житуха попёрла! А тайна мироздания одна (и имбецилы это чётко видят): «Все девки — соски! И после бутылки водки и ноль семь портвейна все звереют и пыряют друг дружку ножом!» Вот и все тайны мироздания. Правда Любви почему-то нет в этом диком и бесконечном разгуле. Ну, да её вообще нет, как недавно выяснили учёные. Мол, одна химия! Да и вообще всё классно так, пока молодость и здоровье! Здоровье и молодость пока!.. Оба-на так! Оба-на! И даже несколько лет так вроде действительно сбывается всё по твоей самой новейшей в мире философии. А потом...
Потом начинаются звоночки. И сначала такие негромкие, типа: очухиваешься в тюряге — весь в чужой крови со сбитыми на кулаках казанками, или тащат тебя из перевернувшейся машины пьяного в жо...
а все мертвы и в твоём авто, и в том в кого ты врезался,
вот у тебя обнаруживают триппер, сифилис, спид, вот сгорает дом от того, что ты отрубился с окурком...
Потом начинаются звонки — это уже инфаркты, инсульты, прободные язвы — лежишь просто трупом и месяцами не вылезаешь из ада... Уже знаешь, что такое ад, адские рожи, адовые видения, адские сущности, адовые муки... Ну, что продолжим?!
Не веришь в то, что крутость и разгул ведут к полному убожеству? Ну, так кто же тебя держит? Давай, дерзай! Тебя просто предупреждают, те кто это прошёл и чудом остался жив... Разгул и крутость! Смелость и героизм — в негативе, с другой стороны луны, ведут только в ад. 
Пойдём дальше о мой девственночистый друг! Развился ты вдруг до такой степени, что в голове созрело удивительнейшее открытие — грабить и воровать по интернету, а то ещё какими-нибудь путями — типа взяток. Но загляни только на год, или два вперёд, где ты уже в тюряге возле отхожего места принимаешь бесконечные унижения... Почему? Ну, потому что ты всё таки интеллектуал и далёк от ада, а сокамерники твои: имбецилы, дебилы и идиоты — олигофрены короче. И они чувствуют, что ты не из их круга - ты не по пьянке рождённый от алкоголички-матери и от алкоголика отца. Не из их ты круга! И значит тебя надо унизить в отхожее место.
И значит, пока не поздно одумайся, мой юный гений по доставанию денег. Если ты думаешь, что тебя пронесёт хоть с одной из низменных страстей, то ты далеко ошибаешься. Возьмём самое распространённое — осуждение соседей и злоба на них. Тут сразу две страсти: гордыня и злоба. Или осуждение молодёжи и злобствование на них, или зависть кому либо и проклятия. Всё это практически работает одинаково — ты своею злобой убиваешь: соседей, молодёжь, того кому завидуешь. С ними случаются несчастные случаи, болезни, смерть. И это заметь не кому-то нечисть услужила. Нечистая сила услужила тебе, а значит готовься к оплате. Долги, силы тьмы, не прощают.
И поэтому тебя не пронесёт, и потому, что закон кармы распространяется на всю вселенную. Закон кармы гласит — что посеешь, то и пожнёшь. И от этого закона не освобождается никто.
И если ты своею злобой и проклятиями убивала: соседей, сослуживцев, молодёжь, того кому завидовала (а это почитай каждый из нас есть такой убивец), то оплачивай мирам разрушения долг такою монетой: сахарным диабетом, нарушением обмена веществ, сердечными болезнями, инсультами, сумасшествием — в общем этих болезней не перечислить, которыми надо оплачивать свои долги мирам страха. Монета эта — боль и ужас.


3


То есть сам ты! к себе самому, ходи за мудростью! к своему телу, к своему мозгу, к своему сердцу, к своей душе. Ну, будь только чуть-чуть повнимательней к самому себе, к тому, что делал, делаешь...
Ну, вот к примеру у тебя простатит, или аденома простаты, или по женски там какие болезни... Ну, давай вспомним твою жизнь. Пусть даже жил с одной и жила только с одним! Были честные и почётные супруги на все времена! Но с каких-то пор входить друг в друга в темноте, в одной позе — дама на спине... ну прискучивает что ли... Ну, как-то приедается это как-то... И хочется чего-нибудь ещё эдакого!.. Ну, такого!..  Взъерошить чувственность!.. обыденность, тэк скэзэть...
Тем более, что прогрессивная общественность, во главе с медициной, ратует за полную свободу действий в постеле, а так же за мастурбацию! - короче за всеобъемлющее снятие запретов от всего.
И даже одна немолодая дама, и вроде бы даже культурная, и вроде бы даже интеллигентная высказалась таким образом, что мол, зачем мне мужчина бревно!? А вы, хоть кто, дойдите до церкви и спросите у священника, что есть блуд? Что имел в виду Иисус Христос, когда говорил: «Не сотвори прелюбы». И вдруг выяснятся удивительнейшие вещи! Оказывается не блуд, это только с одной женщиной, в темноте, изредка, в одном положении. А всё остальное — блуд!
И самое смешное, или печальное, из всего этого, что о самых твоих интимных и таинственных мечтах, которые ты сотворяешь со своей супругой знали тысячи лет назад все священники и говорили об этом так (причём, ни разу не вступая в интимные отношения с женщиной — ну, это были монахи...), они говорили так: «Никогда тебя не удовлетворит ни одна поза, ни одно извращение. Так... порадует ненадолго новенькое, интимное отрада... И снова, и снова надо, что-то новое... Новое извращение. И нету этому ни конца, ни края.
Там кажется, вот ужо будет минет — вот, ужо там я буду на небе! А оно не так, совсем даже не так! Всё низменное прискучивает, всё низкое надоедает — и раза, через несколько, блуд требует нового извращения! Есть у блудовитости начало — нет у блудовитости конца! И ты постепенно, потихоньку, сам не замечая этого, попадаешь с этой чувственностью в ад из которого просто нет выхода! Обрушиваются болезни, ключ от бездны не встаёт, а если и встаёт, то с болью неимоверной —  сие есмь хронический простатит, а дальше рак простаты - это уже голимый ужас.
Тоже самое у женщин. Любые женские, интимные болезни  связаны только с блудом. Ад никогда не прощает долги».
Так представьте говорили тысячи лет назад!.. всё самое интимное!.. все самые интимные подробности из твоей личной, сокрытой от всех, жизни. Ведь ты же наверняка, когда сидел к урологу, или ещё будешь сидеть, то будешь думать так: «Как я до этого дожил??? никому вроде, никогда, ничего плохого не делал! И вдруг не могу даже пописять! И вот, выкладывай всем на обозрение своё тайное достояние... свой тайной уд... Да ещё рассказывай все свои интимные подробности...» - это ты так думаешь, или будешь думать. Но две тысячи лет назад, об этом (о твоём самом тайном интиме) знал любой девственник веривший в Христа. Об этом — да, да, да, что ты самый чувственный на всём белом свете! И нет нежнее и чувствительней твоего отхожего места!.. (о какой отстой!) и никогда не было более чувствительных подробностей (о какое, вот уже действительно отхожее место!) чем у тебя.
И никогда, никогда врачам не понять, откуда? ни с того - ни с сего, берутся болезни? и куда они, бывает, ни с того — ни с сего исчезают...
А ответ самый, что ни на есть простейший! Организм человека — это и есть, ещё одно, из бесчисленных доказательств слов Христа: «Что посеешь, то и пожнёшь», «Какою мерой меряешь — такою и тебе отмерено будет», и: «Какою монетой платил ты — такою и с тобой расплачиваться будут».
Тут имеется в виду конечно — если выбрал ты не Любовь, а фальшивку, которую все, как идиоты называют любовью... то есть если выбрал ты половуху (потому, что Любовь к половухе не имеет вообще никакого отношения) то, что же ты сейчас орёшь, как дурак, что простату твою оккупировали адские сущности.
И если организм наш подтверждает слова Христа, то значит  и всё остальное, что говорил Христос истинная правда: и Бог Любви, и бессмертная душа, и ад и рай и карма. И значит правда и то, что надо двигать от адских сущностей обратно к Богу! Через раскаянье, через молитву, через Любовь! Ну, надо как-то меняться... Ну, сколько можно мучиться?..
«И так, сам организм наш — это и есть главное доказательство Бога!» - так думал Калина. Он был уже не молодой, практически весь седой... и уже мог... точнее был просто обязан иметь о жизни, какие-то незыблимые установки, платформы, скалы гранитные (в Божественном понимании этих слов конечно же...)
В основном, на практике, как это ни прискорбно, мы видим совершенно всё обратное от старцев - не мудрость веков, не Любовь спасёт мир, не луч света в тёмном царстве от знаний их седовласых — Божественных откровений!.. Нет. В подавляющем большинстве случаев мы от старцев наблюдаем только осуждение всех и вся (т.е. гордыню) и злобу на всё и вся. И больше ничего. То есть вообще ничего! Одни проклятия сыплются тебе во след — будь ты молодёжь отчаянно одетый, будь ты средних лет - и чтобы ты не делал всё неправильно, или будь ты такой же старец — всё одно дурак.
Но Калина был не такой! Есть в нашей стране всё таки эти лучики Света в океане тьмы. Он был вдумчивый старец, и даже на молодёжь смотрел не как на одних олигофренов, а просто радовался их розовым и гладким, как персики, щёчкам! Наверняка из-за вдумчивости, он, когда первый раз попал к урологу, он, как-то так задумался - а почему? Почему он? Почему простатит?
И тут ему, от ангелов конечно, попадает в руки книга, где святые, жившие ранее и очень давно, делились опытом своим, как противостоять восьми смертным грехам. Описывались конечно и сами эти грехи и печальные последствия их разрушительных воздействий на душу и организм.
И на душу, любой укоренившийся грех, действует так  — ты просто становишься сумасшедшим. А на тело бесконечными болезнями соответствующих частей тела. С этим кстати согласна даже медицина, которая подтверждает, что злоба поселившаяся в тебе, одаривает тебя язвенными и желчнокаменными болезнями.
И Калина, проходящий бесконечный курс лечения от хронического простатита обратил внимание, конечно же, на это... Вспомнил свою жизнь... Содрогнулся... И всё у него, как-то так по полочкам-то разложилось.
«Если две тысячи лет назад, - так думал он, - неведомый монах-девственник описывает блуд с моими самыми, что ни на есть интимнейшими подробностями (а именно поисками счастия в постеле — вместе с клопами, поисками позы в камасутре, что само по себе уже смешно... внедрение в садомазо, что уже совсем не смешно...) и когда я наконец увидел и ощутил все эти бездны ужаса в возбуждении от грязи и насилия... Именно ощутил тайным удом и ключом от бездны!.. То тогда конечно же я просто ужаснулся...
А вместе со святыми письменами всё и зачало сращиваться в моей голове! А именно вечная ненасытимость в этой бездне блуда, когда всё время нужны новые ощущения... а ещё больший ужас от присоединения к блуду — гордыни и злобы — суперэрекция от унижения и насилия над другими людьми. Вот они все тайные, и интимнейшие бездны ужаса в моей жизни! Но монах-то отшельник! монах-то   
девственник! знал про это всё! Про всю эту мою жизнь и о продвижении всех грехов в моей душе, в моём теле в моей судьбе — тайной судьбе! которую я даже от самого себя скрывал!.. - так думал Калина, - особенно о возбуждении от унижения и насилия!..
И что же тогда? Что же тогда это всё значит? Что же тогда  следует из всего из этого? Как это всё можно растолковать?! А только следующим образом. Существуют, какие-то бессмертные и незыблемые истины. Истины эти существуют уже миллиарды лет, а может быть даже были всегда. Да. Да. Именно так — были всегда. А именно - с одной стороны существуют силы вечного разрушения. С другой стороны - силы вечного созидания. Как Свет и тьма. Как ужас и счастье, как позитив и негатив...
И вот, в этих вечных и незыблемых истинах, а надобно сказать, что сюда относится и карма — эдакий вечный, космический закон, т.е. по русски - «Что посеешь, то и пожнёшь». И вот в этих вечных и незыблемых истинах нарождаемся мы, которые считают себя — ни больше, ни меньше — как только ВЕНЦОМ природы! И ведём себя, конечно же, соответственно! Как ВЕНЦЫ вселенной!
По своей ВСЕЛЕНСКОЙ глупости, мы, конечно же, даже не подозреваем, что эти вечные силы разрушения и созидания — они уже в нас. А мы не больше, ни меньше, как марионетка, открывающая рот по их требованию — эдакая «остановка по требованию». То есть захватывают нас силы разрушения (во сне ли, или ещё, каким-то нам неведомым способом...), и мы сразу же раскрываем свою вонючую пасть (мы ведь так же, как мерзотные комодские вараны, можем своим инфекционным укусом убить быка), и изрыгаем проклятия.      
Подёргают за ниточки гордыни — и вот, мы, приняв соответствующую позу Наполеона, понимаем всей душою, что ну, не было доселе такого высокомудрого, как мы и так же высокоумного. Подёргают за блудные ниточки и ты уже не то что не вынимаешь руку из своих «органов счастья», но ещё и уверен, что и другие  - только об этом и думают. А если ещё подёргают за зависть, и ты начнёшь думать: «Почему одним всё, а другим ничего?!» - то вот тебе уже маньяк готовый.
И единственное наше спасение от того, чтобы все мы не стали маньяками это противодействие, в нас же: сил созидания, сил освещающих мрак, сил сопротивления — Любви и всепрощения. И если бы не эти силы сопротивления  (т.е. да, тот же Гамлет, только с точностью до наоборот — не мстить, и Любить...)  то мрак свёл бы нас полностью с ума, и сделал бы из каждого - последнего маньяка, за несколько ночей.
Ну, что греха таить, каждый из нас (ведь в каждом действуют силы разрушения), каждый из нас приходил к мысли: кого-нибудь убить, изнасиловать, отравить, стереть в порошок, погубить. И вот пол ночи бывалочи возишься по одеялом, смотришь на звёзды, на луну — всё раскладываешь по полочкам... досконально обдумываешь все мелочи!.. как будешь прятать улики, что будешь говорить, как действовать, как заметать следы, выбираешь оружие, отраву и т.д. и т.п.  Засыпаешь весь измученный мыслями, спишь мёртвым сном...
А просыпаешься, вдруг, как на другой планете — по синему небу плывут белоснежные облака, пинькают синички, солнышко играет в занавесках!.. Что было ночью?.. Что за наваждение?.. Что за вселенский позор? 
Содрогаешься только: «Как я мог, как я посмел даже думать так? Как я мог допустить в себя эти мысли? Ведь я же не страдаю идиотией, когда совершенно не отдаёшь себе отчёта в своих действиях! Как мог, так думать я, который на пианино играет Моцарта и Бетховена?» - и в этот чудесный, Божий денёк, ты даже мыслей негативных в себя не запускаешь!..
Но... Но наступает какая-нибудь осенняя ночка, и вот: опять, вдругорядь, паки и паки, как комар — зу-зу-зу, зу-зу-зу, зу-зу-зу... потекла в твой больной мозг негативная мерзота... И ты сначала вроде: споришь, не допускаешь, сопротивляешься, высмеиваешь... но потом гении мрака: вожделяют, услаждают, подтачивают шашелом крышу, убеждают, гипнотизируют... И вот, опять начинаешь обдумывать, какое-нибудь преступление, подтасовывать факты, искать алиби, заметать следы... Негатив вселяется в тебя, внедряется, впитывается... и ты на чёрное уже говоришь белое, на белое — чёрное... И засыпаешь в абсолютно сумасшедшем состоянии.
А просыпаешься!.. Да пусть даже дождь льёт в три ведра! Пускай ни лучика света не пробивается к тебе! Пусть мерзкая осенняя погодка. Но тебе-то!.. Тебе даже вспоминать не хочется того, что с тобой было ночью! Ведь это же: отстой, ужас, помои, выгребные ямы — все мысли, какие только были с тобой ночью.
И вот, в этой, своей, интимной жизни — кто-то пытается ничего не видеть? Ничего, мол, нет в этой жизни — ни ада ни рая... ни ангелов, ни бесов... Само собою, мол, молекулы, так вот, сложились. Или просто тупого включили? Ведь, ну ясно же! Что в нас борются абсолютно противоположные силы... которые друг с другом не стыкуются, ну, ни с какой стороны. И ощущается ведь ясно, ясно, что эти силы нас сильней, и мы, как марионетки способны только кивать головкой — соглашаясь с ними во всём, когда нас дёргают за соответствующую верёвочку. 
Но мы же не инфузории туфельки!.. Ну, надо же , как-то, хоть немного, следить за процессами, которые в нас происходят. Осерчал на кого-то, разозлился — сразу же 
в голове рождается масса предложений, как оскорбить человека, как наорать на него... и ты попробуй пойди на поводу у этих мыслей — потом, может быть, много лет будет стыдно. Перебори себя, выйди в другую комнату, покинь поле сражения со своим противником — и сначала будешь винить себя, что надо было наорать на него, оскорбить... Но перетерпи, и перебори не себя, а бесов в себе, и потом будет хорошо.
То есть если мы хоть немного в себя самих заглянем, то мы же сами узреем, в себе, все эти вселенские силы! и сами ощутим себя частью мироздания — вечного, незыблемого, где мы каждое мгновенье выбираем за кого мы — за позитив, или за негатив. Что мы постоянно к себе притягиваем — счастье, или ужас? Добро, или зло? Куда мы идём? По какой дороге мы едем? В ад, или в рай?
Ну, ведь это же всё ясно, ясно, ясно! Это же всё видно, видно, видно! Ведь не инфузории же мы туфельки!!!


4


Такие мысли, такая вот, отрада приходила к Калине во время отдохновения его у полосы прибоя. И было хорошо, хорошо, хорошо... Он вдыхал полной грудью запах водорослей, запах моря, запах отрады... и чувствовал Божескую Благодать всею душой, всею грудью, и каждой клеточкой тела.
Так проходили целые часы его оцепенения... Надо было возвращаться на маяк. Хорошо мыслить: глобально, вселенски, космически, масштабно! Ох и хорошо же!..
Но только чуть-чуть касаешься суеты, какой-нибудь, ну абсолютной дряни, на которую и внимания-то оскорбительно обращать!.. Там типа: мерзкий окурочек, разбитая бутылка, дерьмо в неположенном месте... и это наносит такой удар по мыслям ВСЕЛЕНСКОГО масштаба, что хоть стой, хоть падай. Я уж не говорю о том, чтобы сойтись с себе подобным и всею своею шкурою ощутить безвыходное сумасшествие твоего оппонента... О-о-о-о-о-о... Это очень сильно разбивает мысли ВСЕЛЕНСКОГО масштаба. Ну, т.е., когда ты всеми фибрами души понимаешь, что никому и никогда не нужны эти твои мысли приближённые к основе мирозданья. И вообще тебе подобным, просто плевать даже на это всё! А интересует их только суета — типа: деньги, кормёжка, наряды, амбиции болезненные, гордыня, зависть, злоба, наркотики, ну и т.д. и т.д.
Всё это, надобно сказать, разбивает в пух и прах всю отраду, Благодать, общение с Богом. Калина ощутил это, как треснула в душе Благодать, как только переступил порог маяка. То есть ступил с красного, гранитного камня в цивилизацию.
Прометей сидел за столом и как обычно бухал своё шило — точнее спирт (если по русски), который им выдавали, как заполярный паёк, плюс для очистки зеркал маяка, для технических нужд — но всё это в конечном итоге оседало в желудке Прометея, а приборы Калина вымывал просто водой, потому что одеколоны и зубной эликсир — в общем всё что горит: выпивал, вылакивал, выхлёбывал Прометей.
- А-а-а-а-а... - смачно затягиваясь папиросой буровил Прометей, - т-т-т-ты... Всё релаксируешь?.. Ну, ну. Релакс превыше всего. Я вот, тоже релаксирую.
- Тебе как бухать не надоест?
- Бухать? Надоест?! Да это единственный приемлемый способ существования. Это же основа мирозданья — быть вечно пьяным в жо... - даже удивился Прометей, - обидно даже... - он икнул.
- Я знаешь, что сейчас подумал? - произнёс Калина усаживаясь за стол и смотря в окно, где виден был и остров и море синее и белоснежные чайки. - Именно про основы мироздания. А ведь одна из основ мироздания это «Подобное к подобному», «Что посеешь, то и пожнёшь». Ты я надеюсь согласен с этим?
- Абсолютно, - пьяно кивнул, Прометей и локоток его сорвался со стола — его явно штормило.
- Ну, а если ты такой согласный... почему же ты без конца и без края вливаешь в себя молоко от бешеной коровки? и всё больше  и больше влезаешь в безумие, в сумасшествие. Ведь пьянство это добровольное сумасшествие. Все люди больше всего на свете (даже больше смерти) боятся потерять память, сойти с ума. А ты абсолютно добровольно, каждый день, сходишь с ума и ещё и уверен и убеждён, и объявляешь во всеуслышание, что это единственный и правильный способ существования. Чуть ли не основа мироздания.
Прометей ухмыльнулся и пожал плечами.
- А я отвечу. Я отвечу. Спасибо за вопрос, - забавлялся он. - Но не «чуть ли», я тебе скажу. «Не чуть ли». А именно основа мироздания — что истина в вине! «Ин вино виритас!» Да.
Мир мерзок и гадок! Ты ещё этого не заметил? - Прометею тоже было лет под шестьдесят, как и Калине, он тоже был седой, как лунь и общались они, как сверстники. - Единственный способ не видеть этого — это вино. В моём случае это шило, как называют спирт на севере. Не видеть гадость этого мира. Я кончил.
- Но мы сегодня уже говорили с тобой об одной бесспорной основе мироздания это «подобное к подобному». И если бы ты не жрал ханку и не убивал свой организм, а выращивал бы например цветы, или разводил птичек, то и жизнь бы была твоя прекрасна, как цветы и птички.
Но ежели ты без конца и края, травишь и травишь свой организм, то и жизнь твоя гадка и мерзка. Я бы даже сказал омерзительна, - так пафосно закончил Калина.
- Всё дело в том, - ответствовал Прометей ничуть не смутившись, - что займись я цветочками, или же, как ты правильно заметил — птичками. Займись я даже всем этим — мир не перестанет быть мерзким и гадким. Гадость это основа мира — самая, как говорится, его стать! Стержень! Становой хребет! - Прометей вдарил кулаком по столу так, что полетел стакан. - Ты думаешь, что если я буду выращивать цветы, то перестанут гибнуть дети? Перестанут дети умирать от болезней? Прекратятся войны, перестанут люди насиловать и убивать друг друга, и те же дети перестанут гибнуть от наркотиков? Ты думаешь это всё будет?!
Воцарилась тишина и только Прометей тяжко и надсадно дышал своим астматическим от табачища дыханием. Наконец Калина разверз уста:
- Интересные люди. Интересен человек. Со своей жизнью разобраться не может - весь в низменных страстях, в пороках, не знает ни сколько деньков жить осталось, ни что дальше делать со своей никчемной жизнью... со своей испорченной и отравленной жизнью им же самим! Но туда же! Оперирует только мировыми масштабами и мировыми проблемами! Решает за всех всепланетные задачи и вопросы! Осуждает всех и вся! Весь мир на суд вызывает!
А сам ни в унитаз попасть не может, не сухим и не описянным проснуться, не провести хотя бы неделю по человечески — без белой горячки!
- А мне плевать на то, что ты говоришь! - опять вдарил кулаком по столу Прометей и поставленный им же стакан вновь рухнул, - я мерзок — так же, как мерзок мир! И не собираюсь изображать здесь из себя ангела в мире дерьма!
- Ну, почему же? Это мир белоснежных снегов, чудесной природы: горных речек, озёр, сказочных и бескрайних лесов, цветов... и всё, вокруг нас, в природе, кристальночисто, всё цветёт, растёт и благоухает!
Нормальные люди, среди нас, пишут возвышенные стихи, Божественную музыку, чудные, великие произведения!.. художники сами пребывая в нирване рисуют для нас нирвану, и все они счастливы от своего Возвышенного Светлого творчества, и уже здесь, на земле, пребывают в раю, общаясь с музами разных искусств! — и только потому, что живут!.. и вдыхают кристальночистый воздух земли! А сколько миллиардов людей тоже пребывают в раю, здесь на земле — лишь только потому, что не употребляют наркотики, не кроют матом, ходят на свою любимую работу, да ещё и деньги за это получают! Ведь сколько счастья на земле — ведь не объять!
Прометей нахмурился:
- Про кого это ты сейчас? Про извращенцев творческих? Даже не называя фамилий, заявляю — все до одного извращенцы, а значит дерьмо! все твои великие творцы!
А про быдло, которые счастливы, как свиньи на свиноферме, от того, что живут в вонючем хлеву... Что говорить про них?! Они просто скоты, потому что  в жизни даже не задумывались о всём том негативе и непрухе, которые нас окружают — почему в нашей жизни одни несчастья всегда, везде и во веки веков! Аминь!
- Да нет, почему?.. - возразил Калина, - они счастливы! Вообще мы созданы для счастья, как птицы для полёта! Другое дело, что Бог наш — Он Любовь... и именно поэтому каждому дадена свобода выбора — а именно выбрать — счастье, или ужас. Ну, ты выбрал ужас, который к тебе приходит во время белой горячки. Ну, кто в этом виноват? А ты знаешь — кроме тебя никто.  Ты сам, из-за свободы выбора (потому что Бог не царь... Он Любовь...), т.е. ты сам выбрал негатив. И поэтому, тебе ли говорить, как ужасен этот мир — если ты из своей жизни сделал только жуть, и тебе ли говорить о других?
Изменись сам, и мир вокруг тебя изменится — если ты понимаешь аксиому — подобное к подобному.
Думай о прекрасном! делай прекрасное! и жизнь твоя будет прекрасна!
- Как можно быть счастливым, когда кто-то несчастен? Да здесь надо последнюю совесть потерять! - изверг из себя Прометей.
- Всё таки ты не можешь понять - «подобное к подобному». 
Пойми, что когда тебя самого надо спасать... Когда ты убогий, вонючий и больной, то кому же ты поможешь? Кому ты можешь помочь, если всё у тебя со знаком минус и с приставкой НЕ?.. Когда всё у тебя в негативе.   
Но если всё у тебя прекрасно. Если ты здоров духовно! Если ты переполнен счастьем!.. То ты им тогда можешь поделиться! Не оплакивать всё и вся... А реально спасать кого-то! И это Спасение! Это, опять же, счастье к счастью! Так что, где у тебя совесть?! Раз ты выбрал не спасение... Ты понимаешь хоть о чём я?
- Да где уж нам... Но что толку, о великий философ, спасать кого-то — если он завтра сдохнет. Если все мы завтра сдохнем. И на этом точка. Сдохнем и всё. И вот это перечёркивает вообще всё! Ты можешь хоть это всосать! Всё!
- О-о-о-о-о-о... Прометей... Да ты снова ущёл в свой ад. Это как раз и есть основа. Это вера!  А без веры человек, так... Дрянь одна... Ветошка вонючая валяющаяся в углу.
- Хоть верь, хоть не верь — исход один, - рычал Прометей.
- Да нет не один. Есть вера в ад и в рай. Есть твоя бессмертная душа. И если ты с Богом, с Любовью, то ты идёшь в рай. А если ты с дьяволом, с отравой, с чувственностью, со злобой и гордыней, то ты идёшь в ад. Что ж тут непонятного?..
Ты прожил шестьдесят лет здесь на земле, и неужели ты так и не заметил, что если писять против ветра, то ты скоро провоняешь и будешь валяться вонючей ветошкой в углу, и все люди будут от тебя отворачиваться и морщить носик.
- Ну, есть этот закон и что? - пьяно кивнул Прометей и налил себе полстакана спирта, - и что?! Ты мне всё время говоришь, что если прыгнуть со скалы, то разобьёшься. И я с тобой согласен. Да, это так. Ну, и что? Причём же здесь бессмертная душа? - он жахнул спиртягу и занюхал её дымом от беломора.
- Бессмертная душа... - протянул Калина.
- Да, бессмертная душа! - воодушевился Прометей и смачно затянулся папиросой, - где она? Ты мне всё время талдычишь там: «Что посеешь, то и пожнёшь». Дак это, я тебе верю! Чего ты? Ежели выпить много отравы, то потом произойдёт блювариус! Эт-т-т-т-то и без всякой отсрочки ясно! Но причём здесь бессмертная душа? 
- Нет, ты всё-таки отсрочку- то не отбрасывай! Смаху-то так, не отбрасывай отсрочку-то. Ну, хотя бы потому, что с этой отсрочки всё и начинается. А именно с отсрочки наказания за грех.
Потому что говорят тебе святые: «Не ходи туда. Не надо!» Имеются в виду восемь смертных грехов. Говорят тебе: «Не ходи туда, не надо...»
А тебе-то, что? Кровища-то молодая бурлит! Проста-та юная клокочет! Да плевать же тебе на всю эту старую плесень и на все эти ветхие законы, когда ты юн и свеж, как огурец! и пробиваешь эт-т-т-та!.. все препоны! Ну, огурцом!!!
Но вдруг, проходят времена, десятилетия. И тебе, с развалившимся и заплесневелым огурцом, вдруг, начинают лупить обратным концом (ведь у палки два конца) по тому же месту! Согласись, что это не в кайф!?
- Ну и что? - выпуская из себя клубы дыма, как змей-Горыныч, буровил Прометей.
- А то, что мы имеем первое доказательство того, что святые старцы молвили правду и истину! Когда через много десятилетий сработало то — о чём они предупреждали.
- А с тобой ни один медик не согласится, - буровил Прометей.
- Я понимаю.
- Эт-т-т-та, всё, как говорится, бездоказательно! Я то тебе, так, наживку кинул... А ты уж и первое доказательство!.. - изгалялся он же.
- Я понимаю, - кивал головой Калина. - Я понимаю. Ты видимо в своей жизни не шастал по бабам.
- А причём здесь это?
- Да, ты знаешь, всё вроде бы не причём. А оно причём. Поверь мне — это только на первый взгляд не причём! А оно всё причём. Всё причём.
- Ну да, ну... Ненавидел я всю жизнь этих баб! Чтобы понять, что море солёное — зачем его пить литрами?!. Достаточно один глоток сделать. Была у меня одна стерва: «Деньги давай, деньги давай, деньги давай...»
Как старая, заевшая пластинка с хрипами и стонами. Да идёшь ты пишешь! «Мужчина без денег — это скот!» - и прочее мне, всё в таком же духе. Послушал я эти перлы, плюнул и ушёл! И зарёкся с тех самых пор! На хрена мне нужен этот хомут?! Расчёсывание нервов бесконечное!
- Ну, вот и я про это. Про это я. И вот, ты имеешь здоровую простату. Ты даже не знаешь, что такое простатит и с чем его едят!
- Ну, да, - согласился Прометей, - что есть, то есть.
- И возьмём меня! - воодушевился Калина, - грешен я батюшка, грешен. Пошастал я по бабам. В торговоденежные отношения я с ними не вступал, но под днищем лежал не раз.
И что же ты думаешь?! И простатит у меня хронический, и аденома простаты была, но правда врачи её вылечили. Но без таблеток и без трав я не живу! Не выжить мне без трав — аденома простаты и смерть. Причём более ужасной смерти трудно себе даже и представить. 
А всё потому, что совал его во всякие непотребства, блудил — вот и получай фашист гранату! А ты, как бы ни бухал, кого бы не проклинал — но имеешь ты болезни другие! Другие болезни-то!
А у меня именно эти. Именно эти болезни-то! То есть те болезни, которые надо болезни! Ты прощучиваешь вообще эту тему? Т.е. то, что было со мной тридцать лет назад - начинает сейчас ко мне возвращаться валом, тайфуном, ураганом — все мои плевки в кристальную чистоту. И именно об этом, тысячи лет назад говорил Христос: «Не блуди» - это о том, что сейчас со мной произошло.   
Прометей ухмыльнулся:
- Ну и мало ли откуда взялась у тебя эта болезнь? Может где инфекцию подхватил? Может, где-то замёрз... Мёрзнул.
- Ну, замерзал. Мы все здесь на севере замерзали, но простатит у того — кто блудил! А, какого? Любая простуда лечится, любая инфекция лечится, а эти болезни хронические. Сильно?! И всё совпадает с тем, о чём говорил Христос, когда говорил: «Не сотвори прелюбы, уйди от чувственности...»
- Но врачи и наука с тобой не согласятся никогда! - пьяно мотал головой Прометей, - никогда!.. - махал он пальцем перед глазами  Калины.
- Но причём здесь врачи? Они что видели, или знают куда я запихивал своё величайшее достоинство — в какие выгребные ямы и в какие отхожие места? Они видят мясо, мышцу, загноение, опухоль... Пенициллин, укол... всё! Они же ж дальше своего носа, ни хрена не видят.
А я тебе говорю, что тысячелетия назад, меня — юного птенчика, предупреждали: «Не ходи туда. Не надо». Потому что тысячелетия назад они говорили мне об этой пагубе — куда она может меня завести. Я сейчас понимаю слова Христа, когда Он говорил про блудные взгляды друг на друга, что: «Лучше бы тебе глаз у себя вырвать, чем вожделяться от летящей походки!» И когда я представляю, как дедок какой-нибудь (ещё один бывший поклонник своего ключа от ада, или просто извращенец) не может никак проссаться и орёт от боли... я думаю он согласился бы перед гибелью от аденомы и глаз себе вырвать — лишь бы избавиться от этой боли (ведь когда-то, очень давно, падение его в бездну началось именно с этих невинных взглядов...).
А впереди, после смерти, ещё блудный ад, где все живут и ползают в дерьме. Поэтому, чтобы туда не попадать — я думаю, он бы и два глаза согласился вырвать себе, лишь бы спастись от этого ада. Вырвать себе оба глаза, чтобы никогда уже с похотью не смотреть ни на одну женщину.
Ты думаешь русская секта, где мужики оскопляли себя, возникла так... от нечего делать? Да нет, здесь величайшее прозрение и понимание слов Христа, и куда, в какой ад, могут затащить их эти яйца — если во время их не отрезать. Ведь блуд, он как любой смертный грех  - многолик и многогранен, здесь и: мастурбация, и гомосексуализм, и педофилия, и бесконечные извращения — их не перечислить этих ужасов. И мужчины, которые чувствовали в себе этих бесов, оскопляли себя. Но мы то сейчас не об этом, а обо мне и моём простатите.
- Ну и причём здесь бессмертная душа? - налил пол стакана спирта Прометей, и вновь закурил беломорину, чтобы после занюхать огненную воду.
- Душа бессмертная? А о ней говорил Христос. Он же говорил не только про то, что: «Не сотвори прелюбы...»,
Он говорил про все восемь смертных грехов, и про бессмертную душу, которую надо спасать от этих грехов, чтобы попасть в рай.
Прометей уже жахнул спиртягу и занюхивая его дымом от папиросы вопрошал:
- Это где это он интересно говорил? Нет про козлов, которых в геенну огненную, которые есть все мы — козлы, это я слышал. А вот про рай...
- Читай: «Нагорную проповедь», Евангелие от Матфея — там в каждом предложении говорится про Царствие Небесное, про Царствие Божие. И вообще побольше читай. Ну, что ты засел на острове, безвылазно пьёшь... И ещё вдарился в философию, мол, ежели у тебя с утра блювариус, то мол, весь мир таков! Не хорошо Прометей.
Прометей кайфовал глубоко затягиваясь «Бэломором кэнэлом» и коптил натурально, как труба.
- А нету ведь у тебя доказательств! - грохнул он наконец, - во-о-о-о-от почему ты меня так боишься. Ну, нету у тебя доказательств, что он жил когда-то... Вообще никаких доказательств у тебя нет! - гоготал Прометей! - врёшь ты всё, козёл ты вонючий!
- Дал бы я тебе в зубы, - спокойно сказал Калина, - да ведь придётся тебе уроду вертолёт вызывать. Тратить государственные деньги.
- А ты дай! А ты попробуй дай! Я тебя к ногтю! - орал буян.
Клина встал, открыл окно и двери — ворвался сразу гомон птиц, но чуток посвежело от табачного дыма. Прометей продолжал буровить чтой-то несусветное, а Калина вдохнув несколько раз кислорода продолжил свою спокойную речь:
- Доказательство жизни Христа — это Его учение, которое не от мира сего, как Он сам про это говорил. Не
могло родиться, здесь, на земле, никогда (живи хоть тысячу лет) - «Прости врага своего». Это нонсенс!
Это не лезет, если быть честным, ни в какие ворота. Ведь если ты не будешь мстить — враг так и будет к тебе ходить пока не перережет всё твоё семейство и тебя в том числе.
«Не гордиться»?.. Да тебе же на голову нагадят если ты не будешь мерить всех скотов надменным взглядом. Это же главные законы жизни (других ведь законов здесь просто быть не может!) - будь крутым! «Не верь, не бойся, не проси». Если какой шакал начал тебя задевать  сразу бей в торец, чтобы другим было не повадно! Не будешь ежели таким — дак об тебя же все ноги будут вытирать! Вот главные законы жизни! Живи хоть тысячи лет! Ничего не изменится!
А тут вдруг: «Уйди от зла...», уедь, убеги, не ввязывайся в месть. Оставь гордыню — ты не лучше других... Да это до Христа даже представить себе не возможно было! Как это: «Я не лучше других!? Я есть Я и нет других вариантов!» Ну, ясно, что все остальные это просто фон окружающий солнце — которое есть Я!
И вдруг: «Скромнее надо быть...», «Без смиренья нет спасенья...», «Блаженны кроткие, ибо их есть Царствие Небесное». Какого-с?! А? Да такое ни в одной голове не могло возникнуть! Ибо выгоды-то от этого, ну, совершенно никакой! !!!
И только много после, когда кто-то стал пытаться жить по заповедям Христа стали замечать такую странную закономерность. Что если например, ты прощаешь соседа и изо всех сил, соединяясь с Богом в молитве, спасаешься от того, чтобы убить соседа... А сосед твой от злобы исходит на дерьмо и продолжает тебе гадить и поносить, то ведь обязательно же с соседом, что-нибудь случается — или несчастный случай, или болезнь какая. Тако ж гордецы — ну, как-то всегда плохо заканчивают: или сумасшедший дом, или тюрьма - несчастий ведь ни счесть.
А кто поскромней — какая-нибудь незаметненькая, убогонькая старушечка, и живёт и живёт, и скрипит и скрипит, и всем нам добра желает. Ни один разбойник, ни один революционер (ведь любая революция это только гордыня и больше ничего) — долго т не живёт в здравом уме и твёрдой памяти, короче любой кто крут — тем и швах.
А кого не видно и не слышно: с каким-то вечным вязанием носочков, шарфиков; с какой-то дурацкой геранью на окне, с ещё более дурацкими блинчиками, плюшечками, оладушками; с каким-то вечным беспокойством: как там Витюшечка, Арсюшечка, Танюшечка; как там кошечка, собачка, курочки... как там лучок, укропчик на грядке, свёколка... д не перечислить этой дряни и дурости.
Но именно ведь — вот эти людишечки-то и живут, и именно ведь эти убогонькие и счастливы здесь на земле! Причём вещами такими, как: петрушечка подросла к приезду Витюшечки, связала носочки на зиму Танюшечке, купила клизму от запора Арсюшечке, и сегодня, наконец-то! его прочистит! Кто
счастлив здесь на земле тем, что лечит собачку, кошечку, что помогает кому-то, что накормит и напоит кого-то и спать уложит, кто счастлив от того, что другим будет хоть какое-то счастье!.. Тот и счастлив здесь на земле! Тот и живёт здесь на земле! Тот и здравствует здесь! Именно тот и здравствует — это кто других бесконечно спасает!
Вот это, как-то вдруг, все заметили, кто попытался жить по заповедям Христовым! И именно, как-то, вот это все заметили! Как-то вдруг все вот это заметили! А до этого т и понятия-то такого не было, чтобы прощать врага, или не гордиться тем, что мол, такой хороший, что даже там отстёгиваешь нищим и значит, уже здесь на земле заслужил царствие небесное! Ведь даже и понятий-то таких не было и до сих пор нет в других религиях! (кроме православной) Мол: «Как же возможно не гордиться мне собою, когда я не: насилую всех подряд, с ножом, в белой рученьке, не режу встречных и поперечных, мужеложеством и скотоложеством не занимаюсь! Да я святой уж! Чо уж, если честно! Ну, скажем так, без лишней скромности! Место моё, на небесном троне, рядом с богом!» - вот ведь, как и рассуждали и рассуждают и будут рассуждать! Потому что это наше, родное! Земное! Наше, что в крови! В кореньях! Я! Есть Я! И мне плевать абсолютно на всех! Потому что всё остальное! это не Я! И ежели я делаю, что-то доброе, то лишь для того, чтобы заслужить награду на небесах! Вот оно! Родное-то! Сермяга-та! Скотобаза-та!
И вдруг нам говорят, что это самый страшный, смертный грех — гордыня! Возвышаться над другими!    
И относиться к другим, как к нижесебястоящим (к тем же алкоголикам), по сравнению с твоей святостью и величием! По сравнению с твоими заслугами перед богом! (одна молитва четыре часа!) Дак вот, это оказывается самый страшный грех! И даже, тем же алкоголиком быть, не такой страшный грех, как твой — возвеличиваться над ним!
Вот, всё вот это! на земле изобрести невозможно! Не изобрести, не придумать! Будь хоть семи пядей во лбу! Это привнесено на нашу землю! И привнесено из миров, каких-то других! Из каких-то совсем других! Из мира Света и Любви! Где совершенно, совершенно всё другое! Где именно понимают это всё! Всё то, что даже и сейчас далеко не до всех, православных даже священников доходит! «Как это, - думает священник, - если я, там, молюсь и пощусь, и даю подаяние, как это я не лучше (хоть на капелюсеньку) эфтого вонючего алкоголика!»
Но если Я, на эту самую капелюсеньку, лучше всё таки всей это алкашни (ну, полюбасу!), то это и есть гордыня 
- сиречь осуждение. Не понять земному мозгу это! Не понять даже! Не то что там изобрести! Придумать! И вот, поэтому-то, это и есть главное доказательство существования Иисуса Христа! Это и есть главное доказательство того, что Он сюда прибыл из Светлых и Дивных миров! Из мира Любви и счастья! И оттуда Он привнёс эту Великую, Светлую мудрость! И именно оттуда Он привнёс эти невиданные и неслыханные нигде заповеди: «Прости врага...», «Не будь выше других...», «Не гордись... Нечем тебе гордиться... Каждый из людей есть разбойник! и более ничего...», «Не стремись к богатству — всё земное тлен... Молись и кайся перед Богом! И уповай на Божее Спасение! Старайся сам, как можешь — Спасать других...»
Вот и всё доказательство! - так кончил Калина, но даже быстрее чем ему самому хотелось бы, потому, что боковым зрением, он уже давно заметил какое-то шевеление в пространстве Прометея - он уже видел, что тот привстаёт: «Хорошим это не кончится...» - мелькнуло в его голове. Он тут же постарался отклониться и почувствовал, как воздух взрезал, у самого его лба, гранёный стакан, который разбился о стенку в мельчайшие даже дребезги.
«Если бы не отклонился, - опять же пронеслось в голове Калины, - удар гранёного стакана пущенного с космической скоростью приняла бы на себя височная кость черепа, которая естественно бы вмялась в мозг — вот тебе быстрая и не мучительная смерть! Как близко ходим мы от костлявой... Вот ещё живой, а вот уже и нет...» - всё это проносилось в голове Калины, опять же, с космической скоростью. Прометей орал, завывал и брызгал пеной, но из всех его завываний он понял только: «Падла!.. зарою!..» Схватив лежавший на столе нож, Прометей кинулся на него, но получив удар в переносицу, как-то сразу обмяк, как-то осел, как-то осадил сразу, сдал и развалился прямо на глазах, и рухнул, как подкошенный - захрапел и обмочился одновременно.
Калина посмотрел, как под Прометеем растекается вонючая лужа, сделал гримасу фатализма: «И так каждый день...» - произнёс он и хотел было удалиться, но был остановлен голосом Варвары, которая жила здесь же на маяке вместе с ними.


5


Она похоже давно уже вышла из своей комнаты, из-за пьяных криков Прометея, и стояла возле своей двери слушая речь Калины. Варвара была орнитолог, изучала птиц на острове, плавала так же на соседние острова, и
писала, какую-то диссертацию о них, ну тут имеется в виду о птицах.
- Бедный Прометей имел в виду только то, что вы говорите ересь, - так начала она. - У него просто скудный запас фраз и выражений. Иначе бы он вам это непременно сказал.
- А Варвара... Это ты. Извини нас за нашу, так сказать, повседневную обыденность.
- Ничего, я привыкла, - она пошла к столу убираться, чтобы спиртовый дух исчез из маяка. Калина поставил чайник на газовую горелку.
- Вы будете чай?
- Да, можно, - согласилась Варвара и долгое время молча - она убиралась, он готовил чай. Потом он оттаскивал за шкварник Прометея в его комнату — точнее волоком волочил до подстилки. И только таким образом, плюс проветриванием, они перекрыли полностью запах перегара. Когда же наконец ароматный чай начал испускать парок на столе, он осмелился спросить Варю, что она имела в виду под словом «ересь».
- Да то и имела, что ересь... - Варя почерпнула ложечкой грушевое варенье и с удовольствием отправила в ротик, - бог топит, бог огнём выжигает города - с живыми людьми заметьте. Ну, подумаешь немного извращенцы, как сейчас вся Европа. И что это означает? Что всю Европу надо жечь огнём неугасимым? Причём именно неугасимым! «Вечные муки» - так пророчествует Христос. И вы называете этого бога — богом любви?
Калина помотал головою низко опустив её.
- Вы же ж меня, Варвара, ниже пояса бьёте этим вопросом. Вы же ж меня им просто убиваете.
- Ну, раз уж вы вступили на путь дискуссий, то уж извольте оппонировать. Отвечать на вопрос, раз вы такой велеречивый, - Варваре было лет двадцать семь, и она была максималистка.
- А что я на это могу сказать вам, Варвара Лукоморьевна? Да ничего я вам на это не могу сказать. Разве что... ну вот, завтра очнётся Прометей Черноморович, и наверняка он так и брякнет сходу спиртовым т перегаром: «Эх, - брякнет, - бог-то, наказал
всё ж таки меня». А можно ему на это и так сказать: «А не сам ли ты упился и отравился — морда ты суконная?»
Может какой-нибудь и гордец, который не с другой какой-нибудь планеты сюда прибыл, а все мы есть гордецы считающие себя лучше всех... И вот, этот гордец (который все мы), из-за спеси своей необычайной и необыкновенной, с кем-то подерётся (ну, покажется ему что-то... взглянул кто-то не так, или сказал не так...), или просто толкнёт кого-то... и тот человек, или убьётся, или покалечится... и вот, попадёт он в тюрьму из-за спеси своей фантастической, неисчерпаемой... ведь может и он, так же вот там сказать! «Эк, - мол, - бог-то, как меня наказал».   
Любитель адреналина, так же может сказать, когда сорвётся собака всё ж таки, с какого-нибудь крана, и чудом оставшись в живых — весь переломанный в больнице, может ведь и он сказануть, мол: «Всё ж таки бог меня наказал».
Может и злющая старушечка (которая все мы), которая осыпает весь мир проклятиями, и которая всю жизнь была связана с негативом, которую раскорячит, какая-нибудь болезнь, и у неё, у пакостной (которые все мы), даже ведь язык отсохнет... в общем, короче говоря,  не дохнуть ни пёрнуть!.. и ведь, и её дуру, может посетить эта гениальнейшая мысль — мол: «Эк, Бог-то меня наказал!»
Но поимейте же совесть, сволочи! Ну, хоть, какую-нибудь совесть поимейте! Может всё таки, когда-нибудь, совести у всех хватит сказать, что: «Не бог нас травил водярою!.. Что если мы попали в тюрьму, то это только потому, что мы не тише воды и не ниже травы... Что всю свою жизнь мы живём, как последние скоты — ублажая только своё тело, а тако ж: гордыню, тщеславие, злобу, зависть, алчность и т.д. и т.п., и поэтому только за связь с негативом, расплачиваемся своими бесконечными болезнями (потому что негатив долги не прощает — никому и никогда).
И только мы сами грешим и расплачиваемся своими болезнями — за наши бесконечные грехи. Наступит ли когда-нибудь это время, когда все скажут, что: «Мы сами только во всём и всегда виновны!» - патетически закончил он.
- Но вы же ж, Калина Смородинович, вы же ж совершенно на вопрос-то мой не отвечаете, который я вам задавала, - пеняла, корила,  тако ж сетовала ему Варвара Лукоморьевна
- Разве? О боже... А по моему я только и делал, что отвечал на ваш вопрос. Когда мы выпиливаем последний лес в округе — будь-то один человек, или целый народ... То Бог ли виноват в пустыне — в которую мы попадаем? Или мы сами виновны в наших грехах? Это уж по моему чересчур, чтобы и грехи наши и наказание за них... всё приписать одному созданию — Богу.
- И тем не менее это так, - проталкивала свою линию Варя, - написано ж ясно: «ни один волос не упадёт без воли божией...», а вы, как я уже сказала ранее, несёте просто ересь. Возьмите даже, тех же, оптинских старцев, которые в своей оптинской молитве так прямо и говорят: «На всё твоя воля, господи, зло ли, добро ли — всему покоряюсь, как должному! И никогда не ропщу ни на какое зло».
Ну, они да!.. Они действительно, так, как надо, восприняли слова Христа о наказании божием. Бог карает! И без него ничего не происходит! А вы, я повторяю, несёте просто, какую-то бесконечную ересь и ахинею! Да ещё против всех святых! И против оптинских старцев!
Калина только и делал, что мелко кивал головою во время всего выступления Варвары, и разводил безнадёжно руки. Наконец вымолвил:
- Послушайте, Варвара Лукоморьевна...
- Можно просто Варвара... А вообще я вам во внучки гожусь, поэтому просто Варя.
- Хорошо Варя. Видишь ли, Варя, есть две противуположные точки зрения на Бога. И одна, как бы так помягче сказать — не совсем логичная. В ней утверждается, что бог-любовь, но он карает. Что личности вообще не существует! Свободы воли, ни в коем даже разе, в этом мире не присутствует! На всё, что ни происходит, есть только воля божия! Бог это царь! (ну, как на земле есть царь...) А наше т дело вообще телячье — обкезался и стой! Ну, рабы божии, слуги господние — это в самом, слышите ли, в лучшем случае! Но бог — любовь, заметь!.. И если ты покорный раб господен, то может быть тебя и определят в рай... И то, столько препонов на этом пути в рай, что скорей всего всё равно в тебе гордыня (что ты лучше кого-то) и всё равно попадёшь в ад — к козлам, гадам и т.д. и т.п., и будешь гореть в аду без конца и без края. Наверное половина святых придерживаются именно этой точки зрения. Непонятно только почему их не называют слуги дьявола — потому, что тащить птенчика в ад, потому что он птенчик — это надо быть  последним сатаною.
Есть другая точка зрения на Бога — и в этой, в другой точке зрения, прослеживается, ну, хоть какая-то логика. Бог Любовь, и Он всем даёт полную свободу — ну, потому что Он не диктатор, и не царь. Т.е. каждый из нас обладает полной свободой действий, воли, свободой выбора! Любое существо само выбирает: добро, или зло; негатив, или позитив; Свет, или тьму; порядок, или хаос; красоту, или безобразие; Любовь, или всё остальное...
Именно потому в мире столько зла. О нет!!! Не по попустительству Божьему (что само по себе является бредом, из-за тех же законов кармы — подобное к подобному), а только потому, что каждому Он дарит полную свободу выбора. Он не царь, а именно Любовь! (и именно поэтому Бог является самым счастливым существом на свете — потому что подобное к подобному!.. Ну, что же здесь непонятно!!!) И тогда всё действительно сходится! (Это насчёт того почему Бог попустительствует болезням и убийствам детей...)
Интересно вообще про тех святых, которые всю жизнь преклонялись богу-палачу и богу карателю... как же дальше-то вы жить будете?.. Как же дальше-то они бедные намереваются жить после бесконечных проклятий: всем козлам, молокаям (ну, это которые дрочатся), геям; женщинам - которые делали аборты; кто не каждую неделю ходил в церковь — и так до бесконечности. Короче всех, кроме себя, прокляли, всех записали в козлы - себя в святые!..
И вдруг оказалось, что Бог только Любовь, как сказано в нагорной проповеди, а они посвятили всю свою жизнь — кому-то явно не тому! Какому-то козлу! А Бог Любит всех тех — кого они записали в козлы, и всех проклятых и сумасшедших какие только есть... Ведь все они просто заблудшие овечки, дети Его больные... 
Итак мы продолжаем — Бог даровал всем свободу, Любовь, сотворчество. О Боже, д если будешь так жить в Любви, в сотворчестве, в свободе, где Любовь конечно же только на первом месте, а свобода на последнем... Если будешь так жить, то ты уже здесь будешь жить в раю! Здесь на земле!
Коли будешь постепенно, всё больше и больше, отходить от восьми смертных грехов, то ты будешь, вдруг... неожиданно! оказываться в Любви!.. В Любви ко всему, что тебя окружает! В раю уже здесь на земле!
Чем больше же ты будешь удаляться от Любви, и вдаваться в те самые, пресловутые восемь смертных грехов — тем более ты будешь оказываться: в аду, в страданиях, в ужасе... Но кто в этом виноват? Скажи, кто в этом виноват?
Продолжаем вторую точку зрения на Бога. Спасутся все!!! Ну, потому, что по другому, у Бога Любви, просто быть не может! Как это можно, хоть какое-то больное, сумасшедшее дитя забыть и отдать на растерзание упырям? Это возможно только у бога-царя, диктатора, но не у Бога Любви!
И так Спасутся все!!! Но надо этого хотеть, чтобы тебя начали лечить. Т.е. насильно тебя лечить не будут от твоих ужасов. Надо хотеть уйти из ада — надо молиться Богу! Обязательно надо молиться! Не успел на этом свете — молись на том... Но только молись, иначе не Спасёшься. Ну, а уж сколько тебя будут лечить зависит от тебя самого и от количества твоих грехов. Выбирай!
- Вы кончили? - это Варвара Лукоморьевна.
- Можно и так сказать.
- Тогда скажу я. Во всех евангелиях описана только одна точка зрения на бога. Это, где бог любовь, но жечь в геенне огненной будет бесконечно. А ещё в евангелиях сказано и следующее, что это единственная истинная книга, а все остальные книги от лукавого. Значит получается, что все ваши словеса, Калина Смородинович — они от лукавого. То есть от лукавого и то, что вы утверждаете, что волос может упасть не по воле божией. А так вот!.. Сам захотел и отпал.
- Ну, этот вопрос, а скорее утверждение на засыпку Варвара Лукоморьевна, - повесил свою седую голову Калина Смородинович.
- Для вас, просто Варя.
- И даже от этого не легче, Варя. От этого даже не легче...
- Ну, вы когда соберётесь с мыслями, дайте мне знак какой-то, что ли...
- Спасибо за ободряющий юмор... - всё так же повесив голову говорил Калина. - Вообще есть несколько вариантов почему оно так вышло. Несомненно одно: истина действительно была, истина о Боге Любви, истина не от мира сего, и нёс эту истину - Иисус Христос. Но, что же было дальше? Что произошло потом?
Есть вариант, что люди бы и тогда не поняли Бога Любви, и сейчас, кстати, не поймут Бога Любви. И поэтому Христос сознательно, под скотов, которыми мы все являемся, подгонял Бога Любви. Ну, представь себе, что все поколения боялись бога-карателя — боялись грешить... и вдруг им говорят: «Не бойтесь!.. Бог вас всё равно Спасёт! Ведь Он вас Любит...»
Ну и как у скота срабатывает сразу мышление?! - «Пей,  гуляй сколько хочешь! Насилуй кого хочешь! Убивай кого хочешь! Раз бог всё равно спасёт! чего уж?.. Хочешь наркоту? Колись сколько влезет! Любые колёса, таблетки?! Д пожалуйста! А уж если захотел соседа, или соседку! Д иди да пользуйся! Ну, нет запретов! Хочешь в сладострастии убивать женщин?! Вперёд бамбино! Бог ведь всё равно спасёт всех нас! Ну, и поэтому надо отрываться по полной!»
Вот ведь, что получится от этой правды. И последнее время, кстати, я всё больше склоняюсь к версии, что скорей всего, именно так оно и было. Т.е. кому надо поймёт все эти нестыковочки, несоответствия, несуразности — и Благодать сойдёт на того. А скотине, лучше всего, бояться грехов и трястись — чем нежели он с Богом Любви распоясается абсолютно! Т.е. это, как бы так сказать, ложь во Спасение. 
- А ещё какие версии? - прихлёбывала Варвара ароматный чаёк, и уже вторую кружечку, заедая вареньицем.
- Ну, есть версия - «Неправильный перевод», точнее даже «Неправильные переводы», потому, что переводилось несколько раз с одного языка на другой, а в каждом языке есть непереводимые понимания слов, предложений и выражений. Как например ни на один язык не перевести «Кузькина мать», мы можем на гусей сказать — свиньи! Как это перевести? На свинью мы можем сказать - «Не мычит не телится», а на неожиданную ситуацию - «Ёрш твою медь», то есть здесь нужные ассоциации, представления, образы возникают только у народа, которому этот язык родной. А другой народ близко не поймёт о чём идёт речь.
Но я сомневаюсь в этой версии, - Калина тако ж, как и Варвара прихлёбывал чаёк. - Есть вариант, что бесы, которые в Евангелии боролись за каждое слово, во сне и наяву, внушали апостолам и гипнотизировали их на неправильные воспоминания, искажали, как могли запутывали их память и диктовали им вымышленные воспоминания, ситуации, явления! И скорей всего все эти версии имели место быть.
И поэтому, ну, всё хорошо у апостолов, но пишут-то они, описывают какой-то театр абсурда, и просто ахинею, где «Возлюби врага своего», и «Нет прощения грешникам»! Где Христос омывает ноги своим ученикам, но он пришёл к избранному народу, а не ко псам. Где «Не суди никого и не судим будешь», и вечные муки всем козлам! То есть Любовь Божественная и ад смешались воедино сделав какой-то Бедлам для только что вылупившегося цыплёночка и желторотика, который вообще ничего не поймёт, и только клювик так разевает и закатывает глаза от этой тысячелетней мудрости.
Да вообще это ещё даже не все версии. Ведь были ещё какие-то не совсем понятные редакторы, при Константине, которые сортировали правильные и неправильные Евангелия, ну и т.д.
Нет, я всё таки склоняюсь к версии, что это была ложь во Спасение. Ну, потому, что слишком во многих местах, и у разных апостолов всплывает версия, что бог покарает — и хреновым переводом, и внушением всем и каждому, это всё не объяснить.
- Я вам расскажу одну историю, - развалилась в кресле Варвара и ногу закинула на ногу, - только вы не обижайтесь, если сможете.
У меня, в моей жизни, было несколько, как бы так сказать, романов. И один из моих парней, будучи со мной, рассказывал мне про своих любовниц, вообще про свои победы над женщинами. Ну, я всё время думала так: «Это он меня просто проверяет... Там... Ну разыгрывает!.. Заревную я, или нет!? Брошусь ли за него бороться, или нет?! Ну, прикалывается он так!  Ну, шутки у него, таки дурацкие... А оказалось-то нет. Самая пошлейшая пошлятина, какая только подразумевалась под всем этим, и оказалась правдой!
Другой был игрок. Какие только причины нужды денег он мне не накидывал — и кто-то его обдурил, и трясут деньги, и скоро его убьют за долг, и иногда он действительно приходил весь избитый. Я залезла во все долги, какие только могли быть, продала квартиру в Москве. И всё время верила, верила, верила — вот, сейчас наступит светлое будущее, сейчас мы заживём!
Действительность же  оказалась ещё пошлей чем я ожидала. Он просто играл — потому, что играл. Потому что не мог не играть. И даже и говорил мне порой правду. А я не верила и всё тут! Ну, так видимо устроена психика — не верить в этот надвигающийся ужас...
Мол, это шутят... Сейчас пошутят и перестанут. Мол, этого не может быть — потому, что не может быть никогда... потому, что это слишком уж пошло и ужасно и гадко... Это мол, уж, как-то чересчур...
Третий мой парень был наркоман. Он за дозу потащил меня отдаваться торговцу наркотой. Он упросил меня, мол, так надо, иначе он умрёт... Я шла и думала: «Нет, ничего... Не до такой же степени люди звери... Не до такой же степени может упасть мой любимый... Не до такой же степени мир этот гадок... А оказалось до такой. До такой!
И вот, что в связи с этим, я про вас-то думаю, Калина Смородинович — не являетесь ли вы, просто-напросто страусом, которым я была раньше, пряча свою голову — перед надвигающимся ужасом. Мне вот, почему-то, так вот, всё время это кажется, что вы просто страус. А   
бог — он именно палач, который с нами, с птенцами, просто забавляет свои болезненные амбиции. Просто забавляется!
Хочет создаёт, хочет уничтожает: жжёт, топит, посылает неисчислимые страдания... По крайней мере только этому богу преклонялись все люди тысячи лет — соревнуясь только в услужении этому страшному и жуткому молоху, который всё равно покарает. Забота, все века, у людей, была только такая — кто больше овца и раб пред богом! Кто более раболепствует! Кто больше ребёнок!!! Это мол, он (бог) ценит! Вот, что самое главное было для всех!
И вдруг, вы такое отмачиваете, что хоть стой, хоть падай! Это ж надо такое сказать - «у каждого своя собственная свобода воли! И каждый, в этом мире, делает, что хочет! А бог только любит всех, спасает и прощает бесконечно!»
- Ну, во первых это не я придумал и изобрёл. Это всё говорит вторая половина святых, что спасутся все, а я лишь за ними повторяю.
Во вторых — возможно ли, с точки зрения бесконечной Любви, хоть кого-то оставить в аду? Любого ребёнка, которого просто свели с ума, который просто сумасшедший!.. Да мало ли кто, как ошибается, кого как нечисть гипнотизирует во сне и затаскивает к себе в ад!.. Да мало ли, как становятся болезными на головку. Ну, надо любого Спасать — рассуди сама по совести.
- Дак, как раз это-то и подвергается сомнению, что бог это любовь! Что же вы талдычите одно и тоже? Я вам говорю, где доказательства, что он любовь?
Калина покивал головой:
- Ну, во первых я вам уже сказал, что это говорят святые, а у них даже святые мощи исцеляют!
- Они еретики! Тем более ни все святые с ними согласны! - вставила Варвара.
- Но мощи их исцеляют после смерти. Это выделение мирра невозможно без небесной поддержки. Как вы думаете?!
Во вторых — все умершие, но ожившие... точнее те — кого оживили врачи. Все они рассказывают одно и то же, что за гранью смерти, их встречал несказанный Свет... Это была Любовь... И больше ничего! Только Любовь. И Свет спрашивал умерших, что они в своей жизни сделали для Любви?!
Те кто был за гранью смерти видели бессмертие! Там не было никакого времени, а была только Любовь... только Любовь...
- Ну, это допустим галлюцинации.
- Ну, не такие уж они и галлюцинации — если вновь ожившие рассказывали после — кто, что делал в операционной и даже за стенами! тогда, когда по всем медицинским параметрам он был мертвец. Ну, и в третьих — это в конце-концов совесть!
- Совесть? - удивилась Варвара — искренно удивилась.-   Я как-то у всех своих мужчин этого не заметила.


6


- Ну, это ни о чём не говорит, - успокоительно произнёс Калина, - совесть может дремать, спать, быть забитой и застёганной, как старый конь Сивко — которого укатали крутые горки... Но рано, или поздно, она просыпается в каждом и тогда её можно успокоить только молитвой к Богу.
А так не помогает ничего! Никакие аргументы! Никакие доказательства, что этот человек был гадок, ничтожен, бандит и т.д. Не помогает ничего! Только вина. Твоя вина. Ты виновен перед всеми — всегда и во всём! И никакой справедливостью ты никогда не успокоишь свою совесть! Никакой справедливостью!
Карма! Все твои грехи — бьют обратно, тем же самым, 
по тому же месту — увеличенные до состояния урагана. А ты говоришь Бог, как царь, что хочет, то и делает. Да невозможно это абсолютно ни в каких мирах! Что посеешь, то и пожнёшь! Действует всегда, везде и для всех существ! Закон обратной связи, отдачи, кармы — закон непреложный!
И если ты хочешь быть счастливым, и жить только в Любви — будь ты хоть Бог, хоть человек, то для этого надо только Спасать всех, только помогать всем, только Любить всех! И ты будешь, ни больше ни меньше, самым счастливым существом на Свете.
Совесть говорит нам - «Ни против кого, никогда, ни при каких условиях!!! нельзя совершать: никакой подлости, гадости, мерзости. Если только самооборона — и то, только тогда, когда уже с ножом к горлу — тогда только можно отбросить руку в которой нож! но не больше! Во
всех других случаях ты виновен во всём: что не дослушал, что мать твоя глухая, а ты весь из себя, что кричал на деда и обзывался, что бил своих сыновей, что заставлял жену делать не пойми чего в постели, что надо было кого-то понять - а ты и не собирался, что надо было кого-то пожалеть, помочь... а ты вёл себя, как надменный, медный памятник; надо было накормить зверушку, а ты шёл мимо — даже не замечая перед собой никого!»
Всё только барсика своего ублажал (и только о нём были все твои мысли), или курочку (и только о ней были все твои мысли...), всё только гордость свою ублажал да тщеславие, всё только злобу свою лелеял да потчевал — осуждая всех своих соседей и не забывая проклинать, это заместо-то того, чтобы помогать больным людям, вся жизнь твоя была посвящена только себе любимой — тогда, когда мир весь страждал от тебя помощи: нивы не сжатые изнывали, леса реликтовые вырубались, дети больные погибали, люди попавшие в беду напрасно смотрели на тебя голодным и больным взглядом... Ты была занята только: педикюром, маникюром, передком, или пенисом... а что вокруг мир весь жаждал от тебя спасения — ты этого т и не видел совсем!
Вот, что такое совесть. И теперь скажи — могла ли эта совесть возникнуть от амбициозного бога, или от Бога Любви?! Ну, так, как мы все дети Божии — образ и подобие Божие...
- Если я буду вспоминать свою совесть, то скажу одно, что от совести я страдала по страшному. Она меня: выжигала, выгрызала и вгоняла в великую депрессию, как последнее ничтожество в этой жизни. От совести хотелось только в петлю залезть.
- Ну, скажи за что?..
- За что? За что... Да сами наверно знаете за что, - Варя наклонилась вперёд, облокотилась на свои колени и опустила голову. - Первого мужа я травила, о втором сообщала, где он находится — тем, кто его хотел убить, а последнему увеличивала дозу наркотика, чтобы он поскорей окочурился. И он окочурился.
- То есть получается, как всегда выходит на поверку, что не они тебя убивали, а совсем даже наоборот. Ну, это если тщательней разобраться с любым подобным случаем.
- Только не подумайте, что я только этим и занималась всю свою сознательную жизнь, что травила мужиков, - впилась в Калину своими серыми глазами Варвара, - о нет... О нет. Было перепробовано всё: мольбы, бесконечные уговоры, специалисты, больницы, угрозы, лечения, лечения, лечения... Но вы знаете, что такое зверь в человеке? Когда в человеке поселяется зверь...   
Но совесть от этого совершенно не успокоилась. Никакие доводы в пользу того, что я всё делала для их спасения не помогали и не помогли. Как грызла она меня, как выжигала — так и выжигает.
- Но скажи мне на это — совесть твоя не права, когда так казнит тебя?
- Не знаю... Наверно права... Не знаю, - Варя совсем повесила голову.
- Не отчаивайся, Варя. Нет такого греха, который бы тебе Бог не простил. Только молись, кайся. Перечисли Богу все грехи, которые тебя больше всего мучают... Раскайся в них. И ты увидишь, что тебе полегчает. Поверь мне. Я это на себе проверил.
- Как это было?
- Как это было? Сначала я был молодой и надобно сказать крутой парень. Я был уверен в том, что «всё для меня — ничего от меня». Понравилась какая-нибудь женщина?! Набрасывался на неё просто сходу!.. Причём не ухаживать — нет. Обладать сразу! И если кто-то мне противился — ту я сразу же насиловал. Если кто-то вставал у меня на пути, ну защитники, тех я просто калечил — хорошо не убивал (ну, везло всегда потерпевшим...) Убить я готов был кого угодно и когда угодно! То есть, ну, вот такой я был крутой!
- Иными словами вы были сексуальный маньяк?
- О боже, деточка, как угодно меня назови — и ты будешь права. Но то, что я был бесом, сатаною — это так. Это точно про меня. Попал даже в тюрьму... Хотя почему даже? Тюрьма была мой дом родной. Туда мне одна была дорога. Но даже тюрьма мою крутость не остудила.
И вот, однажды, поднимая стакан водки, на бандитской
малине, стальной своей дланью! чтобы произнести тост - «Чтоб всё у нас было и ничего нам за это не было!» - я рухнул, как подкошенный. Инсульт разбил меня, ни много ни мало — на десять лет. Я лежал, как чурка и гадил под себя. Когда нянечка ворчала убирая из под меня дерьмо — я только хлопал ресницами и даже не мычал. 
Меня ворочали бесконечно отмывая от дерьма, которым я стал, леча ещё и от бесконечных пролежней. Поверь мне, что для гордеца, которым я был, более изысканной и высшей кары быть просто не могло. Но мать и сестра, без конца и края, меня лечили, спасали — заместо того, чтобы пристрелить, как последнюю собаку. Когда я через десять лет смог говорить и немного двигаться — первое, что я попросил это была убойная доза таблеток снотворного.
Согласись, подумать было над чем за эти десять лет, но даже здесь ещё совесть моя не проснулась. И лишь когда я снова смог понемногу двигаться и ходить — меня вдруг, как громом поразило: «Меня ли, нянечкам и матери с сестрою, меня ли десять лет отмывать от дерьма? Ведь я же урод до такой степени, что даже трудно сказать до какой! Если я сам не способен отмывать десять лет мать, или сестру от дерьма, то тогда ведь я это самое дерьмо, сам и есть! от которого меня столько лет они отмывали. Я и есть это самое дерьмо! Как же это мне раньше-то в голову не приходило?! Я достоин только этого! Я достоин только быть этим! Боже, как же мне раньше-то этого в голову-то никогда не приходило?!»
Ведь я же не людей насиловал, готов был убить и калечил! Я ведь, всё это время, себя уничтожал! Насиловал, убивал и калечил! Как это до меня дошло? я не знаю. Наверное это был Божий промысел. Но я вдруг ясно понял, что я сам себя карал своими поступками. Потому что подобное к подобному. И я сам, из себя, сделал калеку.
Совесть выгрызала меня волчьей стаей — стоило  мне только вспомнить, какой я был гордый и как со стоячим пенисом унижал людей. Легче мне было бы крючья всаживать в тело и разрывать меня ими, чем вспоминать
то, что было раньше. Причём всё вспоминалось с такими подробностями, как будто бы я снова попадал в тот ад и вёл себя там, как абсолютно больной на головку.
Иначе как полным сумасшествием, параноидальным бредом, всё то, что было раньше со мной, я объяснить не мог — всё происходившее со мной до болезни. И болезнь для меня была ничем иным, как спасением! Я видел сестру и мать, которых я до болезни и за людей-то не считал! принимая их заботу, как само собой разумеющееся! мол так и должно быть — я их защита!
И даже, когда стал никакой защитой, я ещё думал, что, ну вот, так это всё надо... Материнский там, родственный там инстинкт. А потом даже думал, что это они за пособие по инвалидности стараются.
И только много позже, когда сам я стал добираться до туалета, я подумал — а сам бы я смог за матерью, или за сестрой, дерьмо выносить десять лет? Ну, как родственный инстинкт?! Ворочать и протирать и залечивать пролежни?! Вот, когда я понял, что я и есть дерьмо — потому что не смог бы всего этого делать, как они — ни за какие деньги не смог бы. Только здесь я вот, это всё понял, что они люди. Они люди — мать и сестра моя!.. А я...
Так совесть выжигала по страшному. Потому что лучше бы мне в огне гореть, чем вспоминать, как я на мать орал, как сестру унижал, и как такое мог на них думать — когда они совершали вокруг меня Божеский подвиг.
От этих и от других бандитских воспоминаний я просто уже орал в голос не только ночью, но и днём. И мама, или сестра приносились ко мне обеспокоенные — не надо ли чем мне помочь?! Вот, за что мне были дадены эти ангелы?! Вот за что?! За какие такие подвиги!
Вот так я орал, орал и орал попадая своими воспоминаниями в ад и только в ад...Когда однажды, как-будто кто-то сказал мне: «Молись и кайся...», «Кайся и молись». И я начал молиться и каяться. Особенно говоря Богу про то, что я был уже не в силах вспоминать - подробности своего собственного, устроенного мной самим ада.
И вот, ты не поверишь, Варвара... ни за один день конечно, и ни за один месяц... но адовые муки постепенно стали отпускать меня. И я начал оживать и возрождаться! И вот, скажи мне теперь — может ли это исходить от бога-царя, диктатора, палача, который полон болезненных амбиций? Или тут, что-то другое?..

Помолчали немало. Варвара всё в той же позе, локти на коленях, безотрывно смотрела в пол. Калина, сидя на стуле, смотрел в открытую дверь на море — по синеве которого скользили белые чайки, как хлопья белой вьюги.
- Я попробую то, что вы сказали, - произнесла наконец Варвара. - Я попробую это. А какую молитву надо читать?
- Вообще «Отче наш...», ты знаешь эту молитву? - Варя отрицательно помотала головой. - Я тебе напишу. А так начинай: «Господи, прости меня грешную...» - а дальше говори про свои грехи, которые уже не можешь вспоминать. Или: «Господи, помилуй меня грешную...» - за то-то, то-то и то-то... ну и не уставай повторять: «Господи, прости меня грешную...»
И Бог поможет тебе, защитит от адских воспоминаний.
От ада — в который ты сама залезла. От грехов, которые ты совершала по своей воле, и только по своей. Ну, может ещё конечно с бесом под ручку. Но уж никак не по Божьей воле.
И Бог тебя Спасёт по доброте своей. Потому что Он не может не Спасать... потому что Он Любовь... 


7


И казалось бы, ну, ладно летом там... Ну, пол года день там... Ну, птицы там — орнитология... Солнце так, иногда, и пригревает, и даже цветочечки произрастают...
Но зимой-то, кой чёрт здесь делать на островах Медвежьих, когда пол года ночь?  Когда одно полярное сияние только и освещает местность. Когда ветер такой, что на ногах далеко ни всегда можешь и устоять. Да всё это ещё при морозе минус сорок, оттепель здесь это минус тридцать.
Ну, и вообще никого: ни птиц, ни моржей, ни даже песцов там и куропаток. Одни белые медведи ходят, под созвездием писец, будоражат воображение, возбуждают кровь, омолаживают — без ракетницы за порог лучше не выходить. 
Ну и казалось бы, кой чёрт здесь людям-то делать? Ну, я имею в виду, конечно же Калину с Прометеем — потому, что никого не остаётся в это время на острове кроме этих двоих стражников России. В этой полярной мгле они возвышаются там, как былинные богатыри в чистом поле. Маяк и они двое — Святогор, Муромец и Добрыня. А дальше на север от них только льды и торосы, и трещины во льдах и так до самого северного полюса. Нет больше земли на север от них. Только одно лишь царство снежной королевы. Ну, ещё ходят там, во мгле, белые медведи выискивая в полынье тёплых тюленей, чтобы вонзить в них свои голодные клыки... Но они шуток не понимают и на тебя посмотрят только,
как на бутерброд с чёрной икрой, или на гамбургер.
Вот, интересно всё таки, что в этом хищном мозгу шевелится?.. Ну, например, любуется ли белый медведь
полярным сиянием? Видит ли он его? Или в полной мгле, только дремучие инстинкты у него - разрывать плоть и заполнять чрево.
И скорей всего именно так оно и есть. Сомневаюсь я, что кроме людей кто-то ещё способен на отвлечённое мышление, на какую-то фантазию, на какое-то творчество... Одни дремучие инстинкты, как у Шерон    Стоун, и больше ничего. Скоты — чо скажешь?..
Но вот, как раз, вот в этой полярной мгле и начиналась основная работа наших былинных богатырей. Маяк должен был светить всегда. Т.е. всегда должны были быть заряжены все аккумуляторы, всегда должен был работать дизель, всегда должна была служить рация. Да, да, да. Идут караваны судов почти постоянно! Впереди ледокол — в любую стужу он прокладывает путь, за ним сухогрузы, корабли, в общем кого там только нет — караван. 
И поэтому работа, работа и работа. Но работа в России нигде не отличается от самого крайнего севера, до самого крайнего юга — одна половина работает, вторая - или бухает, или лежит в отрубе. Как-то исторически, что ли, так сложилось?.. Какой-то, чисто местный, сюрреализм — ну, то есть сны, галлюцинации, алогичность всего происходящего...
Это кстати не так-то просто объяснить, как это кажется.
Ну, потому, что — да, все орут на алкоголиков, там... Воспитывают, дипремируют и т.д. и т.п. Но вот, например выгнать за пьянство с работы, что казалось бы любая логика подсказывает, что это единственный верный путь решения проблемы. Это нет. Вот нет и всё!
Нет конечно есть и такое, что выгоняют и со статьёй и пинками, но лучше от этого почему-то никому не становится. Ну, потому, что приходят новые алкоголики. И это кстати первый довод, который приводят аборигены, когда слышат, а почему вы не разгоните всё это быдло в конце концов!!!
Второй аргумент, мол: «Этих-то мы уже знаем. Ну, хоть не воруют и не бандитят. И специалисты!» А дальше уже идёт чистый сюрреализм, когда аборигены начинают восторженно говорить об алконафтах! - мол: «И даже, вроде бы, уж совсем порою падает — ан нет!!!
Дело-то своё делает!» - в восхищении говорят о сумасшедшем аборигены. Хотя естественно, что ничего он не делает, а только пьёт, как последняя и безумная скотина, и больше ничего.   
Потом, ну ладно бы это происходило только в каких-то  глухих уголках России, где нет людей — в каких-то медвежьих углах. Но нет ведь! Едьте в Москву — в столицу нашей родины и вы там тоже самое встретите — от центра, до самых до окраин — ну, то есть половина рабочих бухает, половина работает. Россия и всё! Хоть Медвежьи острова, хоть Москва — это одно из отличий России от всего остального мира.
Другой сюрреализм (ну, алогизм, галлюцинации, бред) этой ситуэйшин заключается в том, что если разбирать кто из всех рабочих больше работает — которые стоят на ногах, или те кто лежит, или валяется в наркотическом опьянении? То казалось бы, так бы и ответил, так бы и прокричал всю правду на безграничные Российские просторы!!! 
А ты не торопись... Торопиться тут не надо. Ведь это же всё тысячелетия здесь продолжается. И с этим шутить никак нельзя, а тем более торопиться. Дело в том, что те кто валяется, а в другое время из себя строят следующее, что мы мол, тоже люди!.. Там... Ходим... разговариваем... там... Даже что-то делаем... Это знаете, как зомби (протухающий труп, который, что-то делает,
но всё больше и больше протухает и смердит) но строит из себя живого человека... Ну мол, вот же я двигаюсь... Пришёл!.. Прохрипел чтой-то!.. Даже... вот... Что-то делаю!!!
Дак вот, те, кто вот, эти самые зомби — они энергии для того, чтобы просто двинуться, отдают много больше, чем те кто вообще не пьёт и которым за всю жизнь не понять их подвиг - дойти до работы... и тем более двинуть, каким-нибудь членом! Они же бедолаги от отдачи в работе энергии (когда даже руку поднять — это настоящий подвиг) старятся, ну просто на глазах!
Вот, вроде только что был молодой — побухал несколько лет и уже глубокий старик — причём по всем
показателям! У них конечно много энергии уходит и просто на эту отраву, на наркотики, чтобы выжить... но и всё равно, если сравнивать затраты энергии трезвого, или пьяного, или с бодуна, то получается, что больной алкоголизмом просто горит на работе!!! Тогда как трезвенник только тлеет. Хотя по сделанной работе этого вроде бы даже и совсем не скажешь. Один просто 
валяется, а другой — ящик передвинул.
Один просто дошёл до работы и сидит болезнай трясётся, другой разгружает ящики с водкой... Но сравнимо это, как если бы один дошёл до планки семи с половиной тысяч метров на Эвересте, а другой всё также разгружает ящики с водкой. А если он так же, как и трезвенник вытащит из фуры ящик с водкой, то это будет сравнимо с покорением Эвереста (или Сагарматхи) причём без кислорода (без кислородной маски) в безвоздушном пространстве... Каково, а?! Сравнимо ваще это?! Перенести ящик водки, или на Эверест на восемь тысяч восемьсот сорок шесть метров без кислородной маски?!
Сопоставимо ли это?! Доведись до меня — я бы алконафтам, которые ходят на работу, давал бы героя России за один только день похода на работу! Д я бы им памятники во всех городах ставил заместо Ленина (тот-то такого подвига в жизни своей не совершал!), тем более, что Ленин это опять же сюрреализм. 
Это под силу (без капли иронии) только былинным богатырям. А в связи с тем, что Прометей ещё и жил на работе, то я думаю, что сейчас вы не сомневаетесь, что именно он был Добрыня.
Калина, который тоже бухал в буйной своей молодости очень даже понимал адовые муки Прометея ежедневно  покоряющего Эверест без кислорода. Он очень даже был в теме русского сюрреализма. И когда Прометей в состоянии зомби выбредал утром из своей комнаты, изо всех сил строя из себя нормального человека, и подтягивая за собой члены, которые не подтягивались — он понимающе, как-то склонял голову перед этим величайшим подвигом собрата и боевого товарища по заставе.
- Ты, - пищал обычно Прометей, - меня прости за вчерашнее... - тряс он головой, вернее она тряслась у него сама непроизвольно, как-то самостоятельно... да и вообще всё тело двигалось у него, как-то самопроизвольно, не зависимо от него, совершенно ни туда, куда он хотел и одновременно с этим тряслось, как на отбойном молотке — короче тремор.
- Ну, ты же понимаешь... как это всё... это же невозможно всё... пережить... пон-н-н-н-нимаешь...
- Да сколько можно понимать-то Прометей? - возмущался он, и Прометей отскакивал от него, как от аспида египетского (ну, в таком вот, он пребывал в это время — мире...)
- Сколько можно понимать? Ну, был бы заместо меня кто другой... Ну, ты бы его давно уже уработал и укнокал! Ведь ты же ж кажинный день меня убиваешь! Ну, спасает пока реакция, бывшая юношеская подготовка — я всё таки в бокс ходил — мастер спорта. А так доведись до кого другого... Ты то полено мне в голову зашвыриваешь, то с кочергой на меня бежишь, то сзади с верёвкою подкрадываешься!
- О боже, ну хватит меня казнить... О боже, ну сколько можно!.. - умолял трясущийся Прометей.
- Сколько можно? - удивлялся Калина. - Сколько можно? А то, что вчера я у тебя в последний момент ракетницу выдрал! это как!? Вот, ты меня за что казнишь?! Ты за что?
- Я ракетницу?! - опешил он, - а зачем ракетницу? Где я её нашёл?
- Подглядел у меня, куда я её прятал — пока ещё что-то соображал.
- Боже... - Прометей сел и закрыл лицо трясущимися руками, - за что мне всё это? За что мне всё это? - причитал он. - Убей меня, Калина. Убей меня!
- А мне за что тебя убивать?!
- Ну, чтобы себя спасти... Спасти с-с-с-с-себя, как ты не понимаешь!?
- Уподобиться тебе? Стать таким же уродом, как ты! и пенсию первую получить в тюрьме. Спасибо, как говорится, на добром слове.
- Я уйду... - трясся дальше Прометей, - уйду к белым медведям! Пусть они меня сожрут. Я не могу так больше, не могу, не могу!
- Ну, кончай ты бухать! Вот, что ты причитаешь?! Что ты причитаешь, как баба!? Ну, кончай ты бухать! Ну, не кончится... Никогда это не кончится ничем хорошим! Ну, в какой-то момент не увернусь я... И что дальше? Что дальше? С бодуна связываешься по рации и говоришь: «Пришлите вертолёт, я убил своего напарника и он у меня протухает на маяке».
- Перестань! Перестань! О Боже! - орал Прометей и понёсся искать верёвку, - я не могу! Я не могу этого перенесть! Я не могу этого перенести! - лихорадочно искал он шнур.
Так как эта история продолжалась не один год... Да, да, дорогой мой читатель. Не один год — каждое утро. (А вы думаете почему говорят, что те кто живёт в семье алкоголика, или наркомана тоже живут, как и он — в том же аду). Дак вот, так, как всё это продолжалось не один год, и не раз уже Прометей виснул: то на подтяжках, то на ремне, то на шнурках от кроссовок, и Калина срезал его  буквально в последние моменты перед смертью, а то и в первые мгновенья после смерти и делал ему искусственное дыхание... В связи со всем с этим — всё, что хоть немного напоминало верёвку было попрятано на маяке и он напрасно рылся в шкафу и тумбочке. Наконец он вбежал в свою комнату ( благо запор был выбит), схватил простынь и стал рвать её, чтобы сделать верёвку — в это время на плечо его легла рука Калины:
- Харэ дурить.
- Я не могу жить! Как ты не можешь понять! - отскочил от него Прометей  и как был понёсся из маяка, чтобы отдаться котлеткой в лапы белого медведя. Благо медведи в округе были.
Калина глубоко вздохнул, покачал головой, и начал одеваться — в отличии от Прометея он не хотел простывать на сорокаградусном морозе и на ветру, который сбивал с ног. Одевшись и укутавшись, как положено, он вытащил спрятанную ракетницу (вместе с ней лежали в тайнике: ножи, верёвки и прочая отрава) и набравшись мужества шагнул в этот заснеженный ад.
Лицо заледенело сразу и не так от мороза, как от ветра, и борода покрылась инеем.
- Вот утренняя зарядка, - кругом был мрак такой, что только жуть охватывала. Одно только и было благо, что белый снег, да чуток маяк подсвечивал вокруг себя,
а так свет звёзд (хоть они конечно и были здесь яркие и разноцветные) немного разгонял мрак, если не сказать, что вообще не разгонял.
Калина бойко и привычно пошёл по следам отворачивая лицо от ветра. Прометей бежал в носках и ему тяжелей было преодолевать снежные заносы. Калина шёл в унтах, да ещё по следам, и ему было попроще. Так прошёл он метров сто: «Эк понесло его сегодня». Дальше чем на тридцать метров сложно было что-то различить. Но всё таки метрах в двухстах от маяка он увидел белого медведя.
- Ах ты гадство, - Калина снял рукавицу, нащупал в кармане заряженную ракетницу и пошёл вперёд. Ускоряя шаги, как только можно было, он только и повторял: «Вот придурок... вот придурок...» Гдей-то в подсознании проносилось: «Хорошо, что ещё два патрона...», и он бессознательно снял со второй руки рукавицу и нащупав в кармане ещё два патрона, малёхо успокоился. 
Медведь был крупный и перед тем, как окончательно добить добычу он немного с ней забавлялся — подцепляя лапой и катая по насту. Прометей же просто подлетал, как тряпичный Петрушка не издавая ни звука.
- Э-э-э-э-э! - кликнул Калина пытаясь напугать медведя бесстрашным криком. Но с медведем эти номера не проходили и Калина знал это.
Это была его земля. Точнее его Арктика. Ведь Арктус это медведь. Здесь всё было его и лёд и звёзды и солёная вода и тюлени. Вот, люди здесь были явно пришлые и чужаки. Увидев Калину медведь оставил Прометея, как уже явную свою добычу и пошёл сразу на него довольно таки скорым шагом.
- Это хорошо, - Калина вынул из-за пазухи ракетницу вместе с голой рукой и стал целиться медведю в морду. Расстояние сокращалось моментально и он спустил курок... Выстрел и промах. Ракета прошла рядом с мордой. Правда медведь на мгновение опешил от неожиданности... И тут попёр адреналин — густо и смачно... Калину затрясло, как осиновый листок — медведь уже бежал на него. Нащупав в кармане патрон он достал его. «Только бы не уронить...» - мелькало в голове, но всё происходило, как при замедленной съёмке... Он даже помнил, как из ствола не доставался старый патрон... но вот, он дымящийся отлетел... он вставляет новый... и жмёт на гашетку в последний момент целясь в морду медведя...
На этот раз сработало и медведь взвыв отскочил с пылающей мордой... Он трясясь заряжает новый патрон — пальцы примерзают к воронёной стали и не хотят с нею расставаться.
- Ну вот... так... хорошо же... - говорит Калина, - хорошо же... - видя, что медведь занят только своей мордой — остужая её в снегу.
Он засовывает заряженный пистолет в карман и идёт к недвижимому Прометею одевая по пути рукавицы.
- Все руки с тобой отморозишь, придурок, - говорит он подходя. - Ну что? Ты хоть живой там?
Лицо Прометея в крови, он что-то мычит...
- Давай вставай, пока медведь не вернулся, - трясёт его за шиворот Калина. - Вставай, щас медведь вернётся! -
но Прометей только бормочет не пойми чего и пускает кровавые пузыри. Ну, что делать?..
- Ты меня доконаешь, гадёныш, - Калина берёт его за шиворот и тащит оглядываясь на медведя. Медведь, как-то обиженно ревёт и трётся  башкою о снег... (Хотя, какой он на хрен медведь? Где здесь мёд?! Арктус он и есть арктус).
Сколько это продолжалось? Калина здесь был уже не в себе. Есть состояния, когда что-то делаешь, что-то говоришь, что-то совершаешь... но потом... Ничего не помнишь - просто белый лист. Как-будто это всё и не с тобой происходило — что через каждые десять шагов волочения  за собой этого придурка, сердце его заходилось так, что он останавливался и отдыхивался, выпуская из своего рта клубы пара на подобии паровоза. Пытаться поднять Прометея он уже не пробовал, чтобы не тратить  зря силы.
Не забывал и на медведя поглядывать. Медведь, как-то странно затих уткнув морду в сугроб и не шевелился.
«Сдох что ли...» - пронеслось в его голове, но на такие мелочи он не отвлекался. Занимало его в то время только сердце, которое вообще не собиралось сегодня у него биться и перегонять кровь. Понятно конечно, что воздуха в Арктике нет (откуда ему среди льдов взяться?) но не до такой же степени!.. «Нет, это старость, - понял он уже не впервой, - когда от малейших, каких-то движений - руки и ноги наливаются свинцом, а сердце трепещет, как загнанная птица попав в сеть...»
Как бы то ни было, но добрёл он, всё ж таки, до маяка и втащил в клубах пара, ещё в добавок и отмороженного Прометея. Тут же закрыл массивную дверь на засовы — это от медведя, и бухнулся в кресло оттаивать лёд на своих усах обнажёнными пальцами.
Смерть опять прошла очень рядом, обдав их обоих своим ледяным дыханием. И опять отошла. Наступила адреналиновая кайфуха — именно то из-за чего адреналиновые наркоманы идут на всё: ходят по краю крыши, залезают в горы, куда-то плывут, заползают в пещеры, опускаются на дно и т.д. и т.д. - лишь бы вновь ощутить эту кайфуху — когда всё тело просто поёт от адреналина! Поёт гимн жизни! гимн солнцу! И кайф здесь доставляет любое мало мальское движение.


8


Ведь, что такое наша жизнь здесь? на земле... Так... писк мышонка. И в этот писк ещё надо вложить, какой-то смысл... идею... и без этого никто жить даже не будет!.. Веру! Любовь!.. И только когда всё это состыкуется в человеке... только тогда он, как-то вроде, успокаивается душой, и немного так расслабляется.
А адреналинчик по телу говорит нам, что ещё можешь,  ещё несколько мгновений можешь совершать подвиг здесь на земле — для которого ты собственно и предназначен! Для которого ты и рождён здесь на земле! и живёшь здесь! Ведь только для подвига! Для спасения всех и вся!
И только тогда  к человеку приходит спокойствие, когда он спасает всех и вся!!! Ведь человек этим Спасением — Бога в себя впускает — ни больше ни меньше. Вот, Калина сейчас Прометея спас буквально разрывая своё сердце... и чудом сам-то остался жив!.. И Бог был в нём! Бог находился в данный момент в Калине, и он, как-то всё понимал сейчас!.. Да именно так! Он всё понимал сейчас!!!
Что живём мы только для Спасения всех и вся! Это и цель и идея и смысл, и что хотите! И что это и есть главное счастье в жизни! И это и есть главное счастье Бога! И это и есть Любовь! Когда ты жертвуя собою спасаешь другого! И нет большего счастья для человека!
Нет, есть конечно, и ещё - много счастья: это природа, созерцание, любование, наполнение себя кристальной чистотой природы, её вечнодевственной отрадой... это и творчество... Количество одних муз только сложно перечислить. И абсолютно каждая муза является источником бесконечного счастья... Это и дети, и воспитание их, это и работа на благо других... Да любые проявления жизни и Любви это и есть счастье!

Но тут опять же стыкуется — работа на благо других, т.е. помощь, т.е. спасение! И опять получается, что нет большего счастья чем жертвовать собой ради других!..   И это счастье близко не равняется с захлёстом адреналина (счастье мыши, что улизнула от кошки) — о нет... Это счастье Великое, Божественное, всеобъемлющее и всенаполняющее! И - «О Боже!.. - вдруг пронеслось в голове Калины, - как же прав я был!.. ну, тогда... летом! Когда беседовал с Варварой и сказал ей тогда: «Зачем вы приписываете Богу, какой-то молох?! И строите из Бога, какой-то жупел! Наказывать кого-то - чтобы потом самого наказывали, судить кого-то - чтобы потом самого судили, карать кого-то — чтобы потом самого карали! Ну, подобное к подобному!
Почему вы не позволяете Богу просто быть счастливым бесконечно, от бесконечного Спасения всех и вся?! И для вечного Божественного счастья и нужны мы и наши миры, чтобы Он нас Спасал бесконечно! И раз наш Бог - Он счастлив безмерно!.. значит, Он и есть одна Любовь! Чистая Любовь! И больше ничего!»

И мы это можем понять в такие вот моменты, когда кого-то мы спасаем. Но для этого, конечно, не обязательно сражаться с медведем! Для этого достаточно просто для кого-то сходить в аптеку. И это уже Спасение, и это уже счастье пойдёт в вас, и Бог уже будет в вас вселяться! (но не пугайте только Его — злобой, самодовольством, самолюбованием...) И ощутите счастие! Божеское счастье!»
- Да... я счастлив, как Бог! - так вслух сказал Калина.
На ту же работу идите — не бабло заколачивать (тем более от того, что вы будете страждать - зарплату вам не увеличат), не месить проклятый цемент и орать целый день матом в параноидальном бреду, не получать отгулы за прогулы... А строить храм! 
О Боже ж мой! Это же какая ж раздница! Это же, как небо и земля! Ведь ну, полюбасу тебе деньги дадут — хоть будешь выдирать последние волосёнки на попе, хоть не будешь выдирать — д какая ж в этом разница... Ну, дадут тебе всё равно деньги. Ну, не оставят тебя без денег. Ну, не сделают же тебя счастливым — две-три тыщи... 
Но если ты идёшь на работу строить храм!.. О Боже! Вот же счастье! Работаешь в бухгалтерии? Перекладываешь бумажки? Это называется наводить порядок на производстве, в государстве. Да, да, да, чтобы в нашей жизни не наступил хаос — нужен учёт. Тако ж дебит и кредит! Ты работаешь в бухгалтерии на благо людей?! Ты людей спасаешь от хаоса?! Да, да,  конечно! И значит на работу ты идёшь уже не проклятые бумажки перекладывать, а строить храм!
Так и веди себя соответственно, спаситель людей!

Не рычи целыми днями на пенсионеров доводя их до инфаркта, не мечи громы и молнии!.. А улыбайся! Будь ко всем приветливым — ведь ты же спаситель! Настройся только правильно на работу — и будешь уже здесь, на земле, жить, как в раю! Вот ведь и ключи от счастья, о Боже! Вот ведь всем людям ключи от счастья! Правильно только настроиться — и на работу иди, как на праздник! Ну, это если идти на работу, как на подвиг — спасать людей!
Такая работа тоже была у Калины — спасать караваны, чтобы ледокол не распорол себе брюхо о скалы, а лёд не 
раздавил оставшиеся суда. Ведь именно от него зависела жизнь каравана ползущего по Арктике, и именно поэтому он был так счастлив следя кажинный день и за работой дизеля, и за зарядкой аккумуляторов и за чистотой зеркал светоотражателя. Вот и сейчас надо было взбираться на верх — проверить, как себя чувствуют лампы, как напряжение и т.д., но сначала Прометей.
Собрав силу воли в кулак: он встал, разделся, взял у аптечки перекись водорода, вату и пошёл обрабатывать раны. Серьёзных ранений у него не было — «пьяным везёт...» - факт неоспоримый. Распоротую кожу он  склеивал лейкопластырем и поставил ему укол пенициллина. Были поломаны рёбра, но это конечно же мелочи, после игр белого медведя. На это даже внимания обращать не стали. Через месяц заживёт.
- Ты не поверишь, - прохрипел Прометей (у него были выбиты два зуба и он прифепётывал), - медведь фпал. Я нафтупил на него флучайно. Он был занефён фнегом. Ну и ему это не понравилофь... Да, ефли бы не ты — недолго мне жить офтавалофь.
- Да уж. Ты слишком нежен — по сравнению с белым медведем. Слишком у нас косточки мелки, а силёнок, как у воробья против нас. Ладно лежи, пойду наше солнышко проверю.
- Подожди... Не уходи. Мне плохо, неужели ты не понимаешь?..
- Дак хватит бухать!
- Спасибо за совет. Но ты понимаешь, что такое быть в аду? Я сейчас разговариваю с тобой, а вдоль всех стенок сидят синие мертвецы... и они шевелятся... и они разговаривают со мною...
- Ну, прекрати бухать и через неделю абстиненция пройдёт.
- Ты что издеваешься? Да я минуты не переживу, когда мертвец идёт ко мне целоваться и у него, от долгого тления отваливаются пальцы...
- Ну, харэ буровить! - встал Калина.
- Сжалься! Я не могу этого перенести! И не смогу этого вынести! - причитал Прометей, - я сойду с ума! Сжалься... хотя бы пятьдесят грамм...
- Ну, полегчает тебе на пол часа, а дальше что? Опять ад?
- Я не могу... я не могу... сжалься надо мною, причитал он, - я сейчас сойду с ума. Я сойду с ума! - он закрывал лицо перебинтованными руками и причитал всё жалобнее и жалобнее.
- Только пятьдесят грамм... - умолял он.
- Иди и пей, где ты своё пойло запрятал.
- У меня рёбра... Я не смогу... Там, на верхней полке банка... Перелей в шкалик... будь человеком.
Прометея трясло уже так, что он аж подпрыгивал на кровати... «А ведь умрёт, или сойдёт с ума окончательно...» - Калина нашёл банку с шилом, перелил в чекушку и вручил со вздохом Прометею.
- Спасибо Калина... - продрожал он, - бог тебя не забудет.
Покивав головой, он снова оделся, вышел из пристройки в маяк и двинул на верх по железным ступеням гулко отдающимся в пустоте по кирпичным стенам. И таким манером, с четырьмя остановками — сильно забивало сердце, оказался на верхней площадке.
Здесь был с одной стороны ослепительный свет, с другой ослепительный мрак.
Калина сначала открывал по очереди все окна,  смахивал с них сухой тряпочкой снег, потом очищал уже само солнце от намёрзшего конденсата — или конечно же с прожектора, который светил во мглу до тридцати, а то и до пятидесяти километров — смотря какая была погода. Т.е. был смысл брести до маяка путнику — хотя...
Лёд надо было стирать спиртом по правилам техники безопасности, но спирта не было... И Калина протирал стёкла прожекторов, то стеклоочистителем до которого ещё не добрался Прометей (верней добрался, но спирта там не оказалось), а то просто сыпал  соль — смотря какое было оледенение (голь на выдумки хитра — тем более в полярную ночь — в полугодовалую ночь).
Таким вот макаром провозился он с полчаса на сорокаградусном морозе, счистил весь лёд, потом проверил аккумуляторы, потом дизель - подлил туда соляры и весь довольный возвратился в тепло пристройки — в тепло их родного домика.


9


Прометей лежал на спине и понемногу приходил в себя.
- Чайку будешь? - спросил его Калина.
- Можно, - кивнул он и через некоторое время, когда Калина вовсю уже брякотел чайником и кружками прохрипел. - Послушай. Послушай меня.
- Ну, слушаю, говори, - Калина поджёг газ.
- Вот ты говоришь любовь... любовь... Мол, Христос, так только пугал скотов вечным адом, чтоб не оскотинились окончательно, - он чиркнул спичкой и стал прикуривать свой «беломор» всасываясь в кайф всё больше.
- Ну, говорил.
- А ты знаешь, что это не просто словеса, и что вечный ад существует на самом деле, где муки бесконечны?..
- Это тебе мертвецы сейчас нашептали?
- Не смейся! - прикрикнул Прометей (значит действительно стал приходить в себя), - я серьёзно.
- Можно и серьёзно, - кивнул головой Калина, - можно и серьёзно. На том свете вообще времени нет. Время присуще только нашему измерению. Ну, и естественно, как чувствует себя твоя душа, здесь сейчас, так и дальше будет — в вечности. И если душа твоя в покое и счастлива (не от наркотиков конечно, а от сорадования с Богом жизни), то попадая в  безвременное пространство, она (душа) становится вечно счастливой.

И даже страшно себе представить например твоё посмертие — где ты, здесь уже на земле, не вылезаешь из ада — да ещё попал в безвременное пространство. То есть сразу же в вечность ада — которому нет ни конца ни края. Вот об этом собственно и предупреждал на всех Христос.
- Ну и что ты тогда чешешь тут без конца и края про любовь?
- Чешешь ты свою попу об хрен у чёрта! - моментально парировал Калина (всё таки бандитская молодость — нет-нет, да и просачивалась из него).
- Ладно не чешешь, а заливаешь! - смягчился Прометей.
- Ух ты какой ярый! Вот как с тобой разговаривать если ты такой ярый? - пенял ему Калина.
- Ну, ладно, ладно... - примиряюще буровил Прометей.
- Вот именно, что ладно. Что есть в наших окружающих мирах — о том Христос и говорил.
- Чего же ты тогда оспаривал тут? Ты же у священников всё время что-то оспаривал. Мол, бог не такой...
- Это было. Оспаривал, - Калина залил кипятком ароматный цейлонский чай. - Оспаривал. Когда алканафты, типа тебя, во время отходняка, когда допились уже суки до белой горячки — начинают, типа того, что бог мол, нас наказал! Наказывает бог, мол! Карает он нас!
То есть не сами они алкали огненной воды! Не сами они заглатывали это молоко от бешеной коровки в себя! Т.е. не лезет! Глупый желудок даже отвергает эту адовую смесь! Зблёвывает эту гадость желудок! А ты — ничо так! Заглатываешь эту блевоту обратно! Давишься, но пропихиваешь!

И если желудок не зблёвывает, а терпит, то говорят: «Хорошо пошла!», а если зблёвывает, но всё равно запихивают это в себя, то говорят: «Прижилось!» - мол!   
Т.е. когда они говорят, что бог их наказал и карает! То иными словами они хотят сказать, что это бог в них      вливал это адское пойло, против которого даже глупое мясо! желудок! восставал! А бог всё ж таки вливал это в них! Ну, раз не сами они всю жизнь себя карали и наказывали, как последние уроды! то их слова только так надо понимать - что это бог их поил!
Ну, ладно дегенераты, дебилы, имбецилы и прочие сумасшедшие. Но им же вторят священники — мол: «Вы грешили всеми отхожими местами! Вы хреном пробивали всё космическое пространство! Вы гордились тем, что ваше скоропротухающее тельце: подальше от параши, или одето в шелка и бархат — а не в хлопчатобумажность, или быстрей других кудай-то добежало, или посадили его в какой-нибудь гроб на колёсиках — а другой мол, идёт пешком!
Т.е. вы возносились (в своих глазах), злились, завидовали, блудили и т.д. и т.п., и что же вы мол, удивляетесь, что бог на вас наслал — все казни египетские!!!»
Вот, как это было состыковано?! Вот объясни мне! Вот, как это взяли и состыковали?! Ну, иными словами — я пилил сук, на котором я сидел, я перерезал верёвку на которой я висел, я рыл подкоп под своим домом пока он весь не завалился на меня!!! А наказал меня, тем не менее, бог! когда я полетел вниз и расшибся там в овраге! да, с пилой, с ножом — расшибся там внизу! Дак вот — расшиб меня, наказал меня, там на дне глубокого яра, или погребённого под обломками своего дома! наказал меня бог!
А?! Какого-с?! Это же просто чудо! Это ведь даже не пассаж! это психушка в квадрате!
- Ну, и без тебя все знают, что мы сами себя наказываем! - осадил его Прометей глубоко затягиваясь папыросой, - чего ты так распинаешься-то?
- Да не знают! Вот не знают и всё тут! Это когда я разжевал всё - в рот положил, и осталось только проглотить...  Ну, тут можно сказать, что это мол, всем мол, с рождения известно! - разошёлся Калина. - Если бы это было всем известно, как ты говоришь, зачем бы тогда говорили: «бог накажет!», «бог покарает!», ну и т.д.
- Ну, и ладно, и что с того? - возмущался Прометей, - и кому от этого лучше?! Тепло там, или холодно...
- Здесь ты немножечко не понимаешь, - Калина стал прихлёбывать ароматный чаёк со смородиновым вареньицем, хрустя сушечками со с маком, - ведь то, о чём я тебе сейчас говорю — в корне... во всех основах своих! кардинально! меняет мировоззрение на Бога! Полностью переиначивает отношение наше к Богу!.. Вообще всё досконально перекрашивает — как из негатива в позитив проявить фотографию!
Ведь если мы представим, что Бог совсем другой, нежели тот, которому нас учили не одну тысячу лет! Т.е.
это, если совершенно другое существо! То боже ж мой!.. Да это же в корне должно же менять тогда всю  нашу жизнь!
- Почему я не разделяю вашего восторга?.. - заунывно протянул Прометей.
Но Калина даже не обращал на него никакого внимания:
- Ведь тогда получается, что бог не царь карающий нас за грехи, а Любовь! только и делающий всю нашу жизнь... Только и спасающий нас, во всю нашу жизнь! От самого зачатия и до смерти, Бог только и делает, что нас Спасает! Всех Спасает!!!
Не избранных там — кто постится и молится без конца и края!.. А всех! Потому что нет у отца и матери более любимых детей и менее любимых детей — любят всех, и чем дурнее кто, больнее — тех ещё больше любят... А тут само совершенство! Любовь в такой степени, что нам даже и не снилось!!!
Калина аж перевёл дух и вдругорядь стал прихлёбывать чаёк. Помолчали.
- Нет, ну, я конечно умиляюсь на тебя, - вновь начал заунывно Прометей, - умиляюсь на тебя, твоей наивности и желторотости... Ну, и что даёт нам это всё? Что это нам даёт?! Если ад вечен. И я иду в вечный ад и ничего не могу с этим поделать.
- А я на тебя удивляюсь например, а зачем ты идёшь в этот ад? И зачем ты выбрал себе такую судьбу? - на самом деле удивлялся Калина. - Ну, бросают же люди это питие. Выбираются же из ада. Ну, я вот например, что далеко ходить?.. С Божьей помощью выбрался из ада. Молился и выбрался  из ада. Хотя ранее из тюрем не вылезал. И вообще — мой дом был тюрьма.
- Ну, а у меня вот так судьба сложилась! Сначала меня с детства спаивали все кому ни лень. В отрочестве, в общаге, чтобы быть крутым надо было быть пьяным! Ну, и т.д., - Прометей окончательно пришёл в себя — наркотик оживил членики насекомого. - На работе кто не пьёт — тот стукач. С тобой разговаривать-то никто не будет — если ты не будешь на работе бухать, как проклятый!
Не забывай ещё и самое главное, что в СССР бога отменили! Я жил всю жизнь свою в абсолютно безбожной стране — среди одних алканавтов, и если из них, то один, то другой попадал в дурку преследуемый: страшилищами, чёрным человеком, кикиморами и т.д., то это были всего навсего галлюцинации... И врачи допившимся до сумасшествия алканавтам помогали — кололи успокоительные, снимали: ярость, бред, паранойю, шизофрению, депрессию, докучливые глюки... Лечили короче говоря!
И все алканафты возвращались снова в строй и пили по новой, вдругорядь, паки и паки — уже пока не отказывало сердце. То есть до самой смерти.
Пойми ты, кристальночистый ты человек, что такое судьба. Судьба, это когда родился в племени Тумба-юмба и вот отплясываешь с тех пор, ну то есть с детства чунгу-чангу под барабан, который заменяют пустое бревно и берцовые, тако ж бедренные человеческие кости. И ты с детства с открытым ртом и сопливым носом впитываешь всё это губкою и мечтаешь только об одном — так же, как и старшие прыгать вокруг костра измазанным кровью и с перьями в попе. Так же, как и старшие есть врагов и преступников, и быть таким же  крутым, как они! И нету других забот!
Это, как утятам подменяют маму-утку на мячик, и утята тем же самым хороводом следуют за мячом, как за мамой-уткой. Вот ведь я о чём тебе говорю! Если я с детства, будучи утёнком, видел одни мерзкие и пьяные хари, которые были довольно таки крутые — наводя страх на всю округу, то естественно  будучи утёнком я следовал за ними с засохшими соплями и открытым ртом — запоминая каждое их движение! каждое слово! - ну, как за мячиком! Запоминая и походку и папиросу в углу рта, и пьяную, бредовую песню...    
И тут же брал, какую-нибудь щепочку с земли, засовывал в рот (типа папироса) и так же, как они шёл шатаясь по деревянному тротуару и орал не пойми чего... И как сейчас помню, некоторые женщины останавливались и провожали меня удивлёнными глазами и качали головами, чтой-то причитая.
Вот скажи, я изобрёл этот инстинкт утёнка? Я придумал весь этот мир с эффектом утёнка?! Причём эффект утёнка действует не только в детстве. Эффект подражания, следования, повторения - действует всю нашу сознательную жизнь. Иначе как бы целые страны за каких-нибудь двадцать лет — из святейших и богобоязненных становились фашистскими и безбожными! И обратно из безбожных и сатанинских становились высокодуховными и святейшими!..
Тебе не напоминает это, какие-то приливные волны, где человечек является эдакой маленькой и дрожащей капелькой, которая не то, что поплывёт против приливной волны, а будет, как это ни пошло, вместе со всеми кричать: «Зик хайль!», «Партия — совесть нашей эпохи!», «Третьим будешь?», «Пасть порву!», «Самое вкусное в варёной голове — это щёки!» и т.д. до бесконечности. Приливная волна и всё тут!
Вот что такое судьба! чтоб ты знал. И ты мне сейчас глаголешь, что мол: «Раз ты утёнок и следуешь за поллитрой — значит, иди в ад, которому нет ни конца ни края». Понял ли о чём я тебе талдычу?
Калина поделал разные гримасы.
- Ну, хорошо, что пришёл в себя. Пока хоть больше ни пей, а то опять не закончим разговор, вдругорядь будешь кидаться: топорами, ножами, вилами.
- По делу говори.
- А по делу, я вообще не понимаю о чём ты. Я тебе про Фому, а ты мне про Ерёму. Я тебе говорю — радуйтесь люди! Бог пришёл к нам! Бог это Любовь! То есть это всё равно, что Любовь пришла к нам!
Бог в связи с тем, что Он Любовь - Он хочет нас только Спасти! И нет у Него других забот, кроме, как Спасти нас! И нам надо, всего лишь, не отворачиваться от Него. Не городить бочку арестантов, как ты постоянно городишь. А надо только увидеть всю мерзость своих грехов! всю мерзость своей прошедшей жизни! Потому, что нет здесь святых! И я далёк от кристаллика, как ты меня называешь — чудом, каждый день, сдерживаюсь, чтобы не убить тебя!    
Так вот! Увидеть всю свою мерзостную жизнь! Ужаснуться ей! И обратиться к Богу за помощью! И обратиться к Богу за Спасением! И обратиться к Богу в молитве! И Бог, конечно же Спасёт любого урода — если он, урод, к Нему обращается за спасением. Потому, что Бог это Любовь! И любой из нас Его дитё, которое Он Любит! Руку к Богу протяни за Спасением! Попытайся, хотя бы, бросить бухать! Ведь на небе ценятся даже попытки! Даже дерзание бороться со злом там ценится! Потому что победить зло, которое в нас с рождения, вообще невозможно... Только с Божьей помощью возможно нам победить зло в себе. Но для этого надо этого хотеть, этого желать, этого страждать! Страждать вывести из своей души сатану.
А ты что заявляешь?! «В чём я виноват раз жизнь такая?! Раз вокруг одна мерзость, в чём я виноват? Если мол, я хожу по грязной дороге, разве я могу не выпачкать ног?! Мол, судьба и баста на этом. То есть, как был я всю жизнь свиньёю — так и дальше я буду этой же свиньёю!»
Ты чувствуешь хоть разницу, в этих двух противоположных высказываниях?
Прометей допил чикмарик, смачно затянулся папиросой и молвил:
- А что тут непонятного? Если я ни в чём не виноват. Ведь я действительно ни в чём не виноват! Разве не так? - кайфовал уже он.
- Да дело-то ни в этом — виноват ты, или не виноват. Действительно — кто виноват в отраве, когда, каждый из нас рождается уже с этой отравой! Вопрос в другом: «Хочешь ты Спастись? Или не хочешь ты Спастись?» 
- Подожди, подожди, подожди... Не мечи бисер так часто, не мельтеши... Вопрос в другом — если я ни в чём не виноват, почему я должен спасаться?! Почему я должен спасаться, если я ни в чём не виноват?! Если кто-то создал этот мир без меня!.. И меня вообще ни о чём не спрашивали! 
Хочу я жить в этом мире, не хочу ли... Хочу я выполнять вот эти общие, вместе с вами, движения... Не хочу ли... Хочу ли я, вместе со всеми испражнять кишечник, задыхаясь от вони, не хочу ли... Могу ли я вообще этот мир видеть, не могу ли... 
Я может быть вообще не хочу жить в этом мире! не могу я здесь жить и не желаю! Мне мерзотны даже все движения, которые я в след за вами должен повторять -
фрикции, пожирание пищи, добыча денег и поклоны в связи с этим, заискивающие улыбки и прочие унижения, чтоб добыть себе хавчик.
Я презираю всё это, как ты не можешь понять?! И не желаю, не желаю, не желаю принимать в этом участие! Вот так вот! Я имею на это право?! Вот, как ты думаешь? Имею я право на своё, пускай одноклеточное мнение?! Или я вообще ни на что не имею право?!
Мне на это говорят: «Не хочешь жить в этом мире — отправляйся за это в ад на вечно!» - и даже на кладбище не похоронят! - Прометей уже не на шутку кайфовал, но ещё говорил разумно.
- Ну, про лютых и гордых священников я тебе уже всё сказал — которые возомнили себя карающей дланью бога-царя. Что об них сто раз говорить?..
А дело было в общем-то так. В наш мир... Хотя может и не в наш... потому, что измерений много. Факт тот, что вторглись эти паразиты из тьмы — силы разрушения. Не Бог их создал такими — сами они такими стали по собственной воле. И это очень важно знать!
Сами-то они давно уже смекнули, что изобретя всё антибожественное — долго-то они на этих принципах не протянут. Ну, все их изобретения (а именно негатив)
это всё туфта. Почему туфта? А потому что если им честно следовать, то долго не прожить — всё рушится, разрушается, обваливается, уничтожается. Ты понимаешь меня?
- Ну, что ж тут не понять?! Ты ближе к телу говори! - сказал смачно затягиваясь горьким дымом Прометей.
- Да куда уж ближе... Когда до них дошло, что все их изобретения это туфта — ну, вот этот весь негатив — на чёрное говорить — белое, на белое — чёрное, тогда они изобрели внедряться в светлые миры и паразитировать на них. О какой-то честности и порядочности с ними говорить — с отцом лжи — время зря тратить. В этом торможении зла, в этом сопротивлении разрушению, в этой борьбе с распадом, вот здесь уже точно — возник наш мир.
- Зачем ты мне все эти гипотезы рассказываешь?
- Да подожди ты. Если тебе не рассказать про начало, ты не поймёшь про потом. Итак возник пограничный мир. Наш трёхмерный — как блокпост, как защита, как крепость. То есть не Бог его создал таким! А наш мир возник, как самооборона от зла. И это, опять же, очень важно знать.
В нас, в каждом человеке, присутствуют все миры. В нас присутствуют и все миры разрушения — в виде низменных страстей, и все миры Света и созидания и Любви. И вот, чего в тебе больше — созидания, или разрушения?.. на те миры ты и работаешь, и тем мирам ты и служишь. И теперь сам ты скажи кому ты служишь: Свету - или тьме, хаосу — или порядку, разрушению — или Любви.
- Я служу?! Да я плевал на всех! Я никому не желаю служить! И никогда не буду! - возмущался Прометей.
- И это тоже учтено. Это тоже учли. А ты думаешь, что ты здесь самый умный! Ты когда-нибудь слышал про гениев зла? Ты думаешь почему их так назвали? Да потому, что от них не скроешься и не спрячешься и не уйдёшь. И ты думаешь, что ты самый умный... и даже не подозреваешь, что гении зла живут в тебе с рождения — они свили в тебе гнёзда, построили дом и развели гадюшник. А ты всё думаешь, что ты это ТЫ — это Аполлон!
А ты конкретно говори — разрушаешь ты, или созидаешь?! Потому что третьего не дано. Потому что учли всё! Всё учли! Все твои умничанья! И поэтому ты можешь только конкретно, или разрушать, или созидать! Ты понял? Ну и отвечай. Только честно.
Прометей подумал.
- Я ни к кому ни хочу принадлежать! Ни к каким силам! Я анархист! Но я не созидаю это точно! Потому что даже свой, какой-то мир, не хочу созидать. Значит я разрушаю.
- Вот тебе и ответ. В этом пограничном мире мы выбираем — за кого мы. За созидание, или за разрушение. Ты выбрал мир разрушения. Ну, и где ты окажешься после смерти? Ты разрушаешь своё тело, ты разрушаешь свою душу, ты разрушаешь всё вокруг — значит, ты попадаешь в ад. Ну и всё — точка. Что же тут непонятно?
Прометей мотал головою.
- И всё таки мне не понятно. Подожди, подожди... Я всё понимаю, что я разрушение. Я даже понимаю злобу тех священников, которые не хотят меня хоронить на кладбище. Я всё понимаю. Я не понимаю лишь того — почему???
Я в этот мир не просился, я в этот мир не рвался... Почему я должен выполнять все условия этого мира, когда мне тошно даже от всех его телодвижений! Мне тошно даже от всех сексуальных телодвижений, которые предназначены для продления рода! И честно ли, что вы меня за это караете? Вы меня караете за то, что я не хочу выполнять никакие условия этого мира.
- Твердил, твердил — ты снова деньги за рыбу. Никто тебя не карает! Сам ты себя караешь! Ведь тебе только кажется, что ты супериндивидуал — а ведь это обыденная страсть гордыня, тебе только кажется, что печаль твоя изыскана до неимоверия — а ведь это обыкновенная страсть печаль, или депрессуха.
Ты просто повязан с этими низменными страстями и поэтому ты кормишь их! они кормят тебя, вот этими мыслями, что ты мне выдаёшь, считая их за свои! низменными радостями... И естественно, что все эти связи, эти кормления тащат тебя лишь на дно ужаса. Ну, возникают при этом, тоже конечно же, свои пошленькие радости — но это всё ненадолго.
Я то тебе говорю: «Сражайся, борись! Мир наш такой — пограничный! Здесь третьего не дано, тут надо выбирать — за тех ты, или за этих! Нет здесь третьего! Не дано! Родился? Выбирай!»


10


Дальше тебе говорю: «Окажи сопротивленье, наступи на горло страстям, наш мир это борьба со страстями - это мир героев, отшельников - которые в глухом лесу стараются дать отпор: половухе, гордыне, злобе, зависти... и дают этот отпор! и благодаря им оживают горние миры!.. Благодаря их подвигу!» - потому что, как миры тьмы существуют благодаря нашему блуду, нашей депрессухе, нашей алчности, тщеславию и чревоугодию... Так и миры Божии существуют благодаря: сопротивлению страстям, нашему подвигу — когда жизнь за людей, когда творчество на общее благо, благодаря нашей Любви, честности, доброте, подаянию. Благодаря любым скромным и добрым людям, которых не видно и не слышно, которые тише воды и ниже травы.
И как в выжженную пустыню ада проникает твой блуд и оживляет и поит все те засохшие миры мерзости, которые давно уснули во время сезона засухи. Как оживают миры гордыни — где ты превыше всех, живёшь в замке из дерьма, но тебе кажется, что из золота и алмазов (ведь любая страсть это сумасшествие), как оживают эти миры благодаря твоим умственным подвигам — что все мол, вокруг одно быдло и скоты...
Так с точностью до наоборот оживают твои миры Любви и Света - от того, что ты подал нищему, от того, что послал денежку на «Добро» в помощь больным детям...
Абсолютно от любого твоего доброго поступка, как амброзия поднимается в высшие миры, как словно вода вдруг поступает  в пересохшие вади — бывшие русла рек, в пустыню Такла-макан... Вода всё больше орошает, увлажняет пыль и песок...
И вот, семена — столетия и тысячелетия лежавшие обездвиженные в пустыне: оживают, прорастают, потянулись к солнцу росточки, и вот — всё растёт уже! Цветёт! И благоухает! И благо! И рай! И отрада! И благодать! О Господи! Вот же где счастье! Вот где Любовь! Вот где лепота!
Вот так, от нашей, казалось бы ерунды, зависит жизнь целых миров! И нет здесь совершенно никакой ерунды! Каждая наша мысль подкрепляет одну сторону — или негатива, или позитива. Каждая наша мысль вселяет в них силу и проявляет и оживляет и создаёт! Чего уж говорить про наши: слова, поступки, увлечения, страсти!
Каждый человек это микрокосм (не зря же мы названы образом и подобием Божиим), каждый человек, как Бог (ни больше, ни меньше) вселяет жизнь и в старые Божеские миры, и создаёт свои, новые миры и отраду и благодать!
Но это если, конечно, он слушает старых и мудрых советов от существ живущих здесь миллиарды лет и советующих нам не ходить в опасные места: в болота, в топь, в трясину. Там, говорят они нам, там, где низменные страсти — там ад. Вот, что они говорят нам. Только и всего. Не ходите, они говорят нам, не ходите туда. Там ад. Не диктуют, не приказывают, не внушают, а просят, советуют, предостерегают — не ходите туда. Не ходите — вы утонете!
Но силы тьмы, конечно, как могли опорочили всё, что исходило от Бога — все религии, все Божественные слова, и всё Божественное Спасение. Всё перевернули с ног на голову — из Бога сделали: диктатора, царя тирана... Ну, ложь это основа негатива. И среди особенно утят очень даже действенная штучка.
- Вот кстати, насчёт утят, - вставил наконец Прометей, -
на главный вопрос мой ты никак не хочешь отвечать. Почему утёнок просто обязан делать то-то и то-то, если он даже рождаться не хотел! Если ему противна любая ваша борьба — все эти ваши естественные отборы!.. Если он не хочет ни с чем бороться и знать ничего не хочет! Вот мой вопрос — на который ты не хочешь никак отвечать.
- Опять двадцать пять... - Калина помотал головой, - тебе говорят, что все миры взаимосвязаны — и как мы не можем существовать без них, так и они не могут существовать без нас! Но только, конечно, без наших самых светлых, добрых, творческих проявлений — от нашей Любви! Мы не можем без их Любви и Спасения, они не могут без нашей Любви и Спасения! Всё взаимосвязано.
Уйти и сесть на отдельный пенёк, силы Света тебе дают, Бог тебе даёт — иди и садись в глухом лесу, на отдельный пенёк, и никого не будешь ни видеть, не слышать, не чувствовать. Дело всё в том, что тьма, которая в каждом из нас, которая закралась во всех нас -
яко тать в нощи — она не даст тебе покоя.
Им надо от тебя специфическое своё питание, а именно: боль, кровь, ужас, страдания, и все восемь смертных грехов  — которые им поставляют это питание. И они от тебя, верней от своей пищи, не откажутся никогда. Ты их пища!
Теперь скажи — можно ли в их специфическом  питании, обвинить Бога?
- Можно и нужно! - уже хряпнул кулаком по столу Прометей, - потому, что я на этот свет не  просился! а меня создал господь бог.
- Я же сказал тебе, что всё взаимосвязано! И они не могут без нас — то есть не могут не создавать нас, и мы не можем без них. Их нирвана и вечное счастье — это Спасать нас! Они не могут, чтобы не Спасать! Такие они существа.
И ты не думай, что например, тебя они не спасают. Любой человек, будь он чуток попримечательней, повнимательней, ну, чтоб не один был ветер в голове — в которой из-за этого ветра ничего не оседает... Любой человек, который, если бы был чуток посерьёзней, заметил бы за собой такую особенность, что кто-то (именно кто-то) его всю жизнь спасает. То есть в самых критических ситуациях, где вопрос встаёт такой — жизнь, или смерть — кто-то помогает извне... То есть, когда человек начинает вспоминать после... Например, кто же его спас из под того же поезда... то при воспоминании получается, что кто-то вышвырнул его из под колёс.
И у тебя таких случаев должно быть тоже не мало. Например взять, столько бухать, а ты до сих пор ещё живой — когда другие, от той же спиртяги, дохнут, как мухи...
- Интересно только зачем он меня спасает? Я вроде не прошу меня спасать. Я даже против того, чтобы он меня спасал! - здесь Прометей обезболился до того, что сходил со сломанными рёбрами к баночке с шилом и налил себе ещё чикмарик.
Отхлебнув пару-тройку глотков чистогана, он развалился на диване и задымил «беломором».
- Дело в том, что ты глупый пингвин, - долбил своё Калина, - который робко прячет тело жирное в утёсах. Ведь Бог на уродов и дураков не обижается... Может быть Он тебя столько лет Спасал, ради вот этого нашего разговора... чтобы до тебя хоть что-то дошло... хоть что-то отложилось...
Ведь ты даже представить себе не можешь, что если ты уйдёшь от алкоголизма, депрессии, гордыни, иными словами от страстей — как тогда изменится твоя жизнь!
Я по себе тебе могу сказать. Ведь я был заполонён страстями может быть даже побольше чем ты.
И вот, благодаря моей сестре и  матери - их подвигу, когда я отошёл от страстей... Я увидел совершенно... Совершенно другой мир!
Вокруг меня цвели: колокольчики, ромашки, купавки... которые я вроде и раньше видел... но в том сумасшедшем бреду, всё это воспринималось, как зелёнка, трава, дрянь под ногами... А после избавления от сумасшествия это был вечный покой, это была нирвана, как кланялись мне эти цветочки... Я просто ложился в них и лежал...
Такие дурацкие вопросы как: зачем этот мир? зачем я живу? зачем меня создали, если всё мне здесь противно? зачем я существую среди скотов, если я самый тонкий, самый изысканный, самый нежный — и вот, должен существовать среди быдла... Эти дурацкие и бредовые вопросы просто перестали долбить мой мозг!
Я просто лежал в ромашках и впитывал в себя их покой... Их вечный покой... Да... именно так!.. Они жили и тысячи лет назад... И всем кланялись, и отдавали всем кислород, красоту, свои лекарства... И именно так обретали вечный покой и вечную жизнь... и вечное счастье... Всем отдавая всё... и взамен приобретая вечное счастье... И это было всегда... И это будет всегда...

Что я?.. Раб страстей. Бегаю, мечусь, злюсь, горжусь — уверенный, что я самый умный... А счастье ведь совсем,
совсем не в этом.
Счастье — отдавать все свои силы, все свои жизненные силы для счастья других. Всё своё для счастья других... И только тогда и наступает покой и счастие... Не в наркотическом сне — в котором ничего не помнишь, а дальше только муки! а только в отдаче себя для  счастия других!..
Вот что я понимал лёжа в ромашках и смотря в синее небо по которому торжественно плыли пьедесталы облаков, замки и дворцы из облаков. Боже, какой же я себе показался маленькой, отравленной и ядовитой, мерзкой и вонючей букашкой — типа энцефалитного клеща, мухи цеце, малярийного комара — в мире покоя, вечного счастья, вечного праздника, в мире Любви...
О как же я содрогнулся, вспоминая всю свою убогую, пошлую и гадкую жизнь насекомого!..  О как же я ужаснулся, всей своей мерзостью, пред этим вечным покоем, пред этой вечной отрадой и Благодатью!..
Так что все твои, как тебе кажется вселенские вопросы -
просто туфта. От вселенского твоего несчастья возникают эти гениальные, как тебе кажется, вопросы. Но стоит тебе только уйти от твоих низменных и от больных страстей — от гордыни, алкоголизма и депрессухи — так эти вопросы исчезнут сами собой! Сами собой они исчезнут!
И останется только радость, покой, нирвана, лепота, Благодать!.. и ещё сотни и тысячи удовольствий о которых ты сейчас даже представления никакого не имеешь. Ты сейчас только гордишься, что ты баран — от удара наркотиков по мозгу. Обвиняешь весь мир, что сам из себя сделал барана. И хочешь весь мир наказать ударом рогов об новые ворота. Вот и вся тайна твоего мироздания. И на поверку получается не вокруг тебя скоты, а сам ты скот и больше ничего. Чем больше всех окружающих ты обвиняешь в скотстве — тем больше сам ты скот.
- Замечательно только, - прохрипел в ответ Прометей, - что по началу ты сам говорил, что все мы скоты! а сейчас говоришь, что кто так говорит — тот сам скот.
- Ну, ты не выдирай только фразы из контекста. Я мог так говорить только в том случае, что тьма и разрушение, а значит и скотство сидит во всех нас ещё до рождения. И это надо просто знать и с этим нужно бороться с помощью молитвы. Со скотом в себе, с восемью смертными грехами надо бороться постоянно с помощью молитвы.
Если с этим в себе на бороться, то скот будет разрастаться, культивироваться и размножаться. В безбожной стране СССР это разрастание скотства было особенно заметно: во всеобщем алкоголизме, в блуде, депрессии и прочих страстях. Страна была просто создана для создания, для обретения плоти, для селекции, как на птицефабрике - бесчисленных маньяков — чуток гордыни, чуток блуда, чуток зависти и злости и маньяк уже готов!
Нет ничего более страшного для человека, как отменить Бога, отменить любую религию, перестать с помощью Всевышнего бороться со своими низменными страстями — бороться со скотом в себе.
Но говорить себе подобным-горбатым, что они горбаты, носатым — что у них шнобель, хромым — что они уроды и т.д. и т.п., это уже из области гордыни и тщеславия. Мол, вы все уроды и скоты, а я вот, один такой умный и изысканный.   
Т.е. одно дело знать про всеобщее скотство и пытаться, вместе со всеми, с помощью молитвы, спастись из ада.
И совсем другое дело — всем это тыкать в глаза, всех обвинять в этом, а себя чем дальше тем больше отделять от этого быдла и возноситься в собственных глазах - чем дальше тем больше! Чем, кстати, страдают все проповедники и священники. Ну, ты чуешь хоть разницу? - Калина недоверчиво, как-то смотрел на Прометея и очень даже сомневался, что, что-то до того доходило. Молчали долго.


11
 

- Я тебе вот, что скажу, Калина, - начал, как это ни странно, но разумно Прометей, - пошёл бы ты на хутор бабочек ловить! И больше я тебе ничего не хочу сказать. И знаешь почему большинство человечества вылетают из твоей идиллической и многоумной теории?!
Потому что они просто слабы!.. Да, да... просто слабы! Тряпки, тюфяки, слизни, трутни, ветошки, телки, быдло
- короче почти всё человечество! они слабые!.. А твоя теория для, каких-то матросов созданных из кремня и стали. Для каких-то матросов Железняков! «Гвозди бы делать из этих людей!» - писал в своё время Маяковский! Так вот, для этих памятников созданных из гранита твоя теория всеобщего спасения, но никак не для слабых людей, которые есть все!
- Ну, подожди, подожди... осади малёхо-то!.. не гони лошадей! - увещевал его Калина. - Молитву: «Отче наш...» - прочитать трудно?! Одну молитву прочитать трудно? В жизни не поверю!
- Хм... - хмыкнул Прометей, - чтобы прочитать молитву — для этого надо уверовать в бога. А чтобы уверовать в бога для этого надо переспорить чёрта. А когда же ты переспоришь чёрта — если сам ты говоришь, что они гении зла.
- Неожиданно... - помотал головою Калина, - ты лакаешь уже вторую бутылку водки, а рассуждаешь ещё здраво и разумно. Сегодня у тебя явное достижение в борьбе с сумасшествием. Переспорить чёрта непросто — с этим я с тобой согласен. Особенно, когда
не веришь в Бога, то тогда переспорить Его просто невозможно! немыслимо!
Но когда ты веруешь!.. А это происходит от бесконечных чудес окружающих нас. Когда ты ничем не можешь объяснить этот мир, как только всевышним вмешательством! От появления из гусеницы — бабочки, до того, что фруктовые и ягодные растения сообразили, как проносить и рассевать свои семена в кишочках зверушек (заодно и удобрено родное семя сразу!) От появления здесь на земле учения Христа ( которое является полностью алогичным к жизни на земле... и не лезет, если честно, ни в какую армию!), до нашей собственной совести (появление которой не объяснить никаким естественным отбором!)
 
И этих чудес, которые окружают нас и в нас — их просто не перечислить. А именно так возникает вера. И когда ты уже молишься осознанно Всевышнему, то тут уже чёрту лучше не соваться. Тут уже любой слабый, самый слабый спасётся через молитву к Богу. Никакой гений зла не затащит его в ад.                - Но прежде чем уверовать, - мотал перед его лицом пальцем пьяный Прометей, - надо поверить, что эти бесконечные чудеса не объяснимы! А чёрт объясняет все эти внеземные чудеса, как ты выражаешься, довольно таки просто! Чёрт всё объясняет наукой!
- Наукой говоришь? - покивал головой Калина, - как твоя наука объясняет происхождение из гусеницы - бабочки?
- Элементарно! Под действием радиации, какие-то гусеницы мутировали вот эдак экзотически, а естественный отбор  закрепил эти вновь появившиеся функции. Вообще биология это в первую очередь радиация! и мутанты! а потом уже естественный отбор. Это кстати и к происхождению человека относится.
- Всё это, может быть, было бы и прекрасно, если бы больные мутанты могли размножаться! Но мы сейчас не об этом. Ты с утра, каждый день, зачем умоляешь меня о прощении?.. Вот сейчас сможешь ты это объяснить, что с тобой каждое утро происходит?! Причём объясни это обязательно с привлечением радиации.
- А я объясню! - жахнул кулаком по столу Прометей. - Чо думаешь не объясню?! Да, была радиация. Неандертальцы попали под радиацию — произошёл современный человек! И вот, в процессе эволюции выработалась такая психика, что мы переживаем из-за каждого члена племени. Ну, так, как вместе выжить легче! А одному просто смерть.
Ну, вот и выработалось нечто такое, что мы сейчас называем совесть. Т.е. мы мучаемся и страдаем из-за каждого члена племени — там лечим, помогаем и так далее. Ну, потому, что одному — смерть. Ну, это в процессе эволюции пойми — за миллионы лет.
- Т.е. почему ты донимаешь меня прощением с утра? 
- Потому, что во мне инстинкт выживания племени. Выработанный инстинкт. Ну, как защита своего потомства у зверей. Хотя ты тоже скажешь - великий подвиг — мать отдала свою жизнь за детей. А на самом деле животный инстинкт выработанный миллионами лет и больше ничего!
- Эк тебя с шила-то, как разбирает. Ты умнеешь прямо на глазах.
- Именно так, - сказал заплетающимся языком Прометей и закурил «Бэломор Кэнэл».
- Почему же тогда везунчики и те кто правит этим  миром — ну, это от бандитов до бизнесменов и чиновников — все они бессовестные люди. А если появляется в их среде кто-то с совестью — его тут же уничтожают.
Люди с совестью, они тише воды, ниже травы — их никогда не видно и не слышно. Вот это, как ты состыкуешь с эволюцией? То есть и в племени было так, что на первых ролях были те у кого была: сила, наглость и нахрапистость. А совестливые — они так, как-то всё время в сторонке.
- Кто без совести?! Путин, что ли, или Медведев?
- Ну, это единицы. Это единицы. Такое иногда бывает для спасения страны.
- И потом, дальше, - не унимался Прометей, - и не известно кому больше здесь повезло: бандиту - который долго не живёт, чиновнику — у которого дети наркоманы, бизнесмену — у которого тоже дети спускают всё нажитое «добро», или тому старичку, который был тише воды — ниже травы, но который их всех пережил и вырастил скромных и интеллигентных детишек.
- Я здесь с тобой согласен, что неизвестно кому повезло, но это аргумент правда не твой, а мой. Потому что первые люди остаются всё равно бандиты — они на вершине эволюции! Они решают — кому жить, а кому умереть! Они решают, каких тёлок: насиловать, покрывать, осеменять и т.д., они вершина эволюции, они вершина генетического отбора! Кто хозяин — тот и вершина! Тот и передаёт свои гены!
Не вершина же эволюции тот зачуханый интеллигент, которому если и достаётся тёлка, то только после того, как ею попользовались сильные мира сего. Ну, её, или уже изнасиловали, или обманули крутые хозяева жизни.
Ему никогда не достанется девственница, этому вшивому интеллигенту, и поэтому, это не твоё доказательство, а моё, что он там их пережил (если они позволили) и вырастил чужих детей. Именно чужих детей! Чужие гены!
И в связи с этим — ну, никак не вписывается совесть в вершину эволюции, в рассеивание своих генов. Тут, как раз нужны: наглость, напор, хамство, сила, бессовестность и тогда всех самок покроешь именно ты.

А совесть... А что совесть? Что совесть?.. Что собственно совесть?! Да она жить только мешает! Жить только не даёт! Одни мученья от неё и больше ничего! И вот, попробуй только пойти против совести — да она потом поедом сожрёт! И не даст, ни денег отхватить! И не даст на жену соседа залезть! Не даст наорать на кого-нибудь, ударить, своровать, проклясть, ну, в общем никакой жизни от неё!       
Порой ведь так и хочется рассеять свои семена со всеми встречными и поперечными дамами! Но совесть не даёт! Не позволяет и всё тут! И поэтому, ты уж её к эволюции, где главное это размножение, передача генов! ты уж никак её не приписывай!
И значит, уж никак совесть не могла передаваться генетически у более совестливых приматов... И значит она только от Бога! И значит это только, что-то с душой!

- Нет! это пережиток из первобытнообщинных времён! - дышал на Калину спиртягой и табаком Прометей.
- Так, какой же это пережиток, если он размножаться не даёт! и не передаётся генетически! И мешает только в жизни: обвешивать, обдуривать, обкрадывать.
Сие, как раз необъяснимо и состыкуется только с единственной религией на земле — с Христианством. Вот, христианство стыкуется с совестью! Слова Христа стыкуются с совестью! Любовь, которая высочайшая, когда ты тащишь больного и вонючего родственника, без конца и без края, стыкуется с совестью.
И я, кстати, не совсем понимаю из-за чего ты так споришь и ратуешь? Из-за собственных мук? Чтобы вечно мучиться?! А зачем это тебе? Я тебе говорю — вот же она! вечная радость! вечное счастье! вечная Любовь! А ты рычишь, плюёшься, исходишь на дерьмо и больше ничего.
- Я за правду! Я за истину!
- Так и я за истину! Но до тебя она почему-то доходит только ранним утром, когда ты оказываешься в аду и умоляешь оттуда о прощении. Но стоит тебе принять наркотик, как снова ты становишься котик, точнее баран и несёшь без конца и края, какой-то бараний бред.
- Ты кого бараном назвал, гнида! - окрысился Прометей, и поискав глазами оружие, ни на что не наткнулся, и поэтому выдернув из под себя стул ринулся с ним на Калину — метя углом стула ему в висок. Калина корпусом ушёл от стула, как в боксе и нанёс средней тяжести удар ему под дых. Прометея скрючило так, что он только ловил ртом воздух, как рыба и как рыба же бился на берегу:
- Ну гад... - чуть уловив в себя воздух прохрипел он. - Ну падла... Жди смерти.
- А ты меня не пугай, - спокойно сказал Калина, - лучше предприми ещё что-нибудь! Правда к сожалению для тебя я не женщина и не позволю себя бить. А это для таких скотов, как ты, убийственный аргумент — когда перед скотом не женщина.
Прометей кое как поднял стул и вновь сел на него:
- Ты же недавно говорил, гад, что тот кто обзывает собратьев скотами - тот сам скот.
Калина сделал гримасу и тоже сел за стол решив выпить ещё кружечку ароматного чайку.
- Это в случае гордыни и тщеславия. А у меня по отношению к тебе нет ни гордыни, ни тщеславия, а только самооборона. Ты избаловал в себе беса, который и есть собственно скот в человеке. Вот его я — скота в тебе, и ставлю постоянно на место.
В этом случае употребление слова скот не является ни гордыней, ни тщеславием. В этом случае вещи просто называются своими именами. Так же как и в случае, когда я говорил про Христа — что Христос, чтобы унять в нас скотов, несколько покривил с правдой - соединив Бога и карму в одно целое, чтобы была   какая-то конкретика, чтобы было скотам кого бояться. Потому что Любовь и всепрощение — быдло понимает, как слабость.
- Жди смерти, гад, - буровил своё Прометей, - жди смерти. Бойся спать с этой минуты. Я убью тебя во сне. Так и знай.
- А я не боюсь смерти. Что мне её бояться? Я отошёл ото всех смертных грехов. Эти грехи уже не во мне, а возле меня — как собаки на строгих ошейниках. И только начинает, какая-нибудь из собак, рычать на меня — я сразу же её усмиряю молитвой. Ну, для              собак-страстей это как цепь и ошейник с шипами. Они сразу же смиреют, и я чувствую, как пакостные мысли перестают долбить мой мозг — кого-то там убить, или изнасиловать, или ещё какая мерзость.
Горе тому у кого эти собаки не на цепи возле избушки, а живут в нём в самом — руководят им, пользуются им, как своим рабом и слугой... хотя человек при этом уверен, что он самый умный и великий на свете. Ну такой, как ты например. Вот тем людям действительно страшно умирать с бесами внутри. И я бы на твоём месте обеспокоился собственной смертью от перепою, чем и дальше жить зимой под забором, когда лютые собаки живут в твоём доме, как цари на именинах.
- Ты задолбал уже своими нравоучениями! Задолбал, как дятел на суку! - орал Прометей.
- По моему ты забываешь о своих сломанных рёбрах. Ох и будут же они по утру-то у тебя болеть...
- Не твоё собачье дело! Да и вообще, что ты мне вечно кайф обламываешь?! Я хочу музон слушать! Ведь живём один раз!!! Нет ты, козёл, лезешь со своими проповедями!
Прометей подошёл к приёмнику и врубил его на полную мощь.
- Если бы мы жил один раз, я бы может быть у тебя первый весь спирт вылакал и изнасиловал бы заодно          кого-нибудь, - так сказал Калина и ушёл к себе в комнату, чтобы не мешать Прометею кайфовать.

Был гдей-то полдень. Но у них-то была пол года ночь и поэтому не оставалось ничего, как только читать, или любоваться северным сиянием. Чем собственно и занялся Калина. Он поплотнее закрыл дверь, глянул автоматически в окно — светит ли маяк, вдел в уши беруши, чтобы не слышать беснований Прометея, одел очки, и устроился возле настольной лампы читать свои бесконечные книги.
Книги, которых у него было четыре чемодана! И когда он прочитывал их все! А такое случалось — хоть и редко... То он начинал читать снова — с первого чемодана! И воспринимал прочитанную года три назад книгу — совершенно уже по новому! И даже сам удивлялся себе на этом!
- Ну, надо же! - говорил он обычно, - как-будто и не читал я этой книги! Как-будто и не я читал! Нет, я помню кое что... Но я совершенно почему-то на другое обращал внимание и запоминал!
И так было после каждого его книжнозодиакального круга! 


12


Ну и что? Значится так. Прилетает вертолёт — замечательно! Привозят: продукты, питие, журналы, медикаменты — чудесно! И уж как только, казалось бы, не выгадывали, чтобы в ураган не попасть, что среди зимы, конечно же, несбыточные мечты... И вроде бы даже и подгадали, чтобы значится, пять точек облететь успеть. Ан нет таки! Вот не вписались и баста!
С трудом даже долетели до нашей пятой точки — завьюжило — м-м-м-м-мать!.. засифонило, замело... Кое как у маяка вертолёт посадили — его швыряло ураганом, как щепку.
Ну и что, оставили свою стрекозку заметаться бураном, а сами к нам, на наш огонёк! к нашим батареям, к нашему камину, который в честь них — в честь наших вертолётчиков разожгли. Сначала долго к камельку они руки протягивали согревая их, а потом и чаёк ароматненький с жасмином поспел. Чудесненько! О каких-то любых полётах можно было забыть дней на пять — это точно!
Когда пол года ночь — таким явлениям радуешься, как дитятя! Радуешься больше чем Новому году! Больше чем любому другому празднику! Люди! С большой земли! Пусть даже из Певека, но это люди, которые видят телевизор, это люди, которые видят других людей, которые живут в цивилизации! Эх-ма!
- А что сейчас носят? - спрашивает Прометей, который изо всех сил строит из себя, что он мол, тоже нормальный человек, мол, хоть и пятидневный труп и протухший зомби — но похож же на человека — вот. И изо всех сил изображает, какие-то нормальные, мол, человеческие движения. Он к этому времени чуток только поправился (в смысле выпил грамм сто спирта) и ему было, конечно же, очень трудно строить из себя приличного человека.
Здесь надобно сказать, что вопрос: «А что сейчас носят?»  - самый любимый на севере. Трудно даже сказать почему... Ну, и действительно — не будешь же ты среди льдов облачаться в какую-нибудь новомодную тряпку. Скорее всего это идёт от того, чтоб сказать, какие мы все здесь, мол... мол, вмёрзшие в лёд, как суда в Арктике и носимые годами в бесконечных льдах и торосах. Ну, в общем, что-то типа этого — мол, мы здесь одичали, как белые медведи, тюлени и моржи вместе взятые.
Но командир вертолёта пилот Икар, как-то не очень захотел поддерживать древнерусский миф, о том, что зомби тоже люди и поэтому спросил просто и прямо:
- А зачем это тебе?
- Ну, как?.. - усиленно изображал из себя человека Прометей, - ну... интересно.
Икар молча наслаждался ароматным чайком с брусничным вареньицем.
- Интересна глубина в каждой идущей тебе навстречу женщине, - произнёс он, как-то задумчиво.
- Глубина чего? - встрепенулся Прометей.
- Каждый это понимает по своему, и вкладывает в это, что-то своё — очень личное.
- Ну, Прометей далёк от любых женских глубин, - это пришёл ему на помощь Калина, - ему и без этого полу нервы есть куда потратить.
- Вот уж, что есть, то есть! - это воскликнул второй пилот и радист Фаэтон, - вот уж кто изматывает всю нервную систему — так это слабый пол. И казалось бы — ну, что там?.. Ну, пигалица! Ну, соплёй перешибёшь! А ведь какую силу! какую власть над мужиком забирает! Служат им, как пудели! Как верные рабы! Всё достают им: и модные шмотки, и украшения из жемчугов и алмазов, и поездки на разнообразные моря!.. Это ж каким надо быть неутомимым джином из бутылки, чтобы этим всем снабжать свой: фетиш, жупел, своего идола в юбке! И за ради чего! Вот скажите мне! За  ради чего!
Вот за ради этого?! Туда сюда обратно — тебе и мне приятно!? Да это много лучше Дуньку Кулакову гонять, чем принимать на себя такие муки! И бесплатно и удовольствия почитай те же! если не больше — потому что кончай, когда хочешь, растягивай удовольствия сколько хочешь и упрекать никто не будет, там, что быстро, или размер маловат!..
- А если это Любовь?... - задумчиво произнёс Икар.
- Ой, я тебя умоляю!.. Там, где муж работает джином? Какая же это любовь? Это узаконенная проституция! Это стерва, которая загоняет мужика на тот свет на работе. А как только угробит одного, сразу же примется за другого. Это не любовь — это паразитизм. Да и вообще любви нет — одни взаимные интересы.
- Взаимные интересы? пожалуй, - кивнул ему Икар, вальяжно развалясь в кресле, - но ты привёл пример  прямо из жизни, каких-то миллионеров — там алмазы, моря там разнообразные. Тебе не кажется, что всё намного проще, прозаичнее и примитивнее, так сказать. Он бухает без конца и края, и по пьяни надо просто напросто после стакана водяры кудай-то всунуть — совершенно причём не важно куда! взъерошить так сказать действительность! ну бывает такое.   
Ей же - просто есть, типа, мужик. Мол, не самая всё же последняя мокрая щелка. Мол можешь даже такое сказать — типа: «Мой-то вчера учудил... шёл домой после допинга — ну, и решил отлить, вынул, значится! но ети не устоял (чтой-то там перевесило), а воробьи-то, - говорит, - член клюют, клюют, а он даже: «Кыш!» - сказать не может.
Ещё отрада орать с утра на умирающего: «Деньги давай, скотина мохнорылая! Всё пропил, гад! Чем семью кормить, подонок!» - ну и т.д. Ещё адреналин вечером, или ночью — сматываться  от мужа в белой горячке, когда он взрезает воздух чем не попадя — ножами, топорами (ну, отгоняет от себя видения из ада...) - кстати после того, как спаслась от взбесившегося супруга — кайф ещё тот! адреналин - сильнейший наркотик. 
С годами как-то привыкаешь, как-то втягиваешься... и хоть эти радости довольно таки экстравагантные и специфические, но зато свои — родные. И вот, эти семейные пары, как-то поближе будут к действительности, к твоему повествованию, к жизни так сказать... а то ты своими миллионерами, как-то уж шибко далёк от народа. Моря, алмазы там... А какаву с шоколадом не хочешь?
- Нет ребятушки, ребятушки, - резонил их как-то Калина, - ну, не так уж это, ребятушки. Ну, не совсем так... Всё ж таки послушайте старика.
- А как Смородинович?! - рассмеялся Икар, - да по другому и не бывает, Смородинович!
- Ребятушки, ну я всё таки жизнь прожил. Хотя, конечно, вы и правы... И вместе с тем нет...
- Ну, как мы не правы, Смородинович? - возмутился и Фаэтон.
- Тут, видите ли в чём дело, ребятушки — молодость, юность!.. Первое целование ветерка!.. Это время, когда привлекают молодого человека - токмо одни пороки. Ну, то есть ничего кроме низменных: блудливых, озлобленных, наркотических и прочих страстей! ну, просто не привлекает! Ну, то есть вот, не влечёт: ни Рембрант там, ни Ботичелли, ни Чайковский, ни Паганини, ни опера, ни балет там... А только: куда всовывать, высовывать, засаживать в себя только одурманивающие наркотики, чтобы крышу сносило полностью! быть при этом крутым и всем бить в морду.
И считать ещё при этом, при всём, себя самым умным на свете! Что типа мол до тебя и не было здесь на земле ни в какие времена подобных тэк скэзэть!.. И вот, в этой фазе, ребятушки, вы безусловно правы.
- А что, Смородинович, есть ещё и другие фазы? - искреннолукаво поразился Икар.
- Есть ребятушки, есть, - покивал головой Калина, - ни всем конечно везёт. Далеко ни всем. Всё таки пятьсот тысяч в год погибающих от алкоголизма это цифира сильная. По потерям сравнимая разве только с Великой Отечественной войной.
Но кое кому и везёт — которые вылечиваются от наркотиков. Или это происходит от полной потери здоровья, или, ну, просто человек устаёт от этих отходняков - от этого ужаса и от этого ада. От этих бесконечных адских кругов. Открою вам здесь секрет, ребятушки, что это спасение от наркотиков происходит, случается, и снисходит на нас только с Божьей помощью — даже если человек этого близко не понимает! И мнит себя героем! Что это сам он, мол, такой с железной волей уродился! Но это к сожалению гордыня и больше ничего.
 Короче говоря - молодость проходит — про которую вы мне здесь так бурно рассказывали. Слышали про такое: «Когда проходит молодость ешчо сильнее любится...»
Или ты сам, со своей супругой, доживаешь до этого понимания, что мол: «Харэ крутить динаму!», «Харэ писять против ветра!», «Сколько можно попой на ежа садиться? Сколько можно атаковать ветряные мельницы 
- которые являются твоими галлюцинациями! Сколько можно жить в миражах, фатаморганах и нескончаемом бреду?» - вопросам этим, заметьте, ребятушки, нет ни конца, ни края, которыми рано, или поздно начинает задаваться человек (с Божьей помощью конечно).
И вот, со своей ли супругой он доживает до невозможности больше бредить, или когда уже всё разрушено и семья в том числе — это уже если честно не столь важно.
Важно здесь то, что ты выходишь из этого адского состояния и обращаешь свои взоры горе... А на горе-то той! О боже... Сады т цветут, родники т журчат хрустальные с живой водою, а цветы невиданные и неслыханные так пахнут, что ты очарован, околдован и влюблён становишься во всё живое и не живое, что только видишь вокруг!
- Знаете, что я вам скажу на вашу жизнерадостность, - заметил Икар, - ни одного я за всю жизнь не встречал пожилого человека, чтобы находился во второй фазе, или стадии, говоря на вашем языке — ну, то есть по вашему, чтобы был влюблён во всё живое — и растущее и летящее и идущее.
Пожилых людей в своей жизни я встречал только таких: всех проклинают, всем завидуют, всех осуждают, злобствуют — далее со всеми остановками.
- Что есть, то есть! - хмыкнул и Фаэтон.
- Ну, что я вам скажу на это, ребятушки? Вот если вы видите, какого-нибудь занюханного бомжа, или пьяниц,
или наркоманов, или разбойников, или падших женщин-проституток, или честных женщин — которые действительно хотят (ну, слабы на передок...) Знайте ребятушки, что они намного ближе к Богу, людей порядочных — в кавычках конечно... Просто черти к ним нашли другой подход - не наркотики, а медные трубы, или гордыню с тщеславием! То есть поражены они грехами более страшными чем наркоманы (потому что самый страшный, смертельный грех, это быть уверенным, что ты лучше кого-то и можешь этих гадов осуждать...), но со стороны они выглядят очень даже порядочными людьми, приличноодетыми и законопослушными гражданами — у которых всё в этой  жизни хорошо.
Но во первых — безгрешных нет, во вторых — у кого всё в этой жизни хорошо, и кто всё может и со всем справляется — тем Бог, просто напросто, не нужен! а в третьих, у падших, один единственный выход из ада — это молитва к Богу и упование на Бога... Потому падшие, в нашей жизни, ближе к Богу. Бог один только — их спасение и упование.
Т.е. вот откуда берутся эти, в кавычках, приличные люди: «Ну, мы же, -мол, - с ножом не ходим по округе, чтобы воткнуть его в кого-нибудь радуясь!» А сами законопослушные граждане — своими проклятьями, намного больше людей убивают чем самый последний разбойник. Это я сейчас про пожилых людей, которых черти уже давненько затащили к себе - с уверенностью, что они здесь самые умные и имеют право всех судить и осуждать!
Но я сейчас не об этом. А о том, как люди бросают наркотики, вылечиваются, выходят из ада и видят райские кущи! Причём абсолютно во всём! в чём раньше — везде и всюду был только ад. И поражаются себе — какое же счастье они раньше находили жить в бесконечных миражах, кайфах и галлюцинациях, и в муках соответственно! Когда счастье это: солнышко выглянуло из-за туч! синее небо! облачка плывут! берёзовая роща! берёзовая  роща отражается в реке... - и так до бесконечности... Вот же где рай!
Рай это просто жить, быть здоровым, и ничего не желать из низменного. А если и желать, то только сходить в рощицу погулять, подышать свежим воздухом, а когда придёшь в тёплую и натопленную избушку, той же осенью, то заняться, под шум дождя, или чтением книг, или написанием романа, или музыкой, или живописью — вот он рай! Вот он рай! Да больше и не надо ничего! Вот, что в гулянии по родной природе начинает постепенно понимать человек.
И потом ему, среди ёлочек и берёзок — начинает мерещиться что-то... Сначала непонятное... А потом, он вдруг, постепенно, начинает: ощущать, чувствовать, внимать шелесту листьев так: «Ах, хорошо бы было этой радостью и с кем-то поделиться! Идти так, с кем-нибудь вдвоём — и беседовать и хохотать... или просто улыбаться...», и рвать листья и цветы, и плести венки... И вот так, постепенно — она, или он, начинают: проникаться, пропитываться, заражаться этой идеей: «Вместе с кем-то идти и хохотать!.. « - и больше ничего. Тогда просто — рай.
И вот, дальше уже от Бога... Уже Бог сводит. Ну, потому что всю оставшуюся жизнь люди только и удивляются, как же это так случилось, что мы попали на одну остановку автобуса?! Ехали в одной электричке, заснули на одном вокзале — ну, и т.д.
Когда: гордыня, злоба, наркотики и другие страсти на поводке - а именно таким становится человек, когда он выходит после бурной своей молодости из ада с Божьей помощью конечно. То есть, когда все страсти на поводке (а не владеют всем организмом и душой), тогда и семейные отношения становятся раем.
Ну, бывает конечно, что и жёнушка сорвётся (всё таки пожилой возраст, болезни, стрессы на работе), бывает такое, что скрывать. Но когда жёнушка, что-нибудь начинает — муж молчит. Ну, молчит и всё! хоть ты ему кол на голове теши! Бывает через недельку, другую и муж сорвётся (ну, продолжительное время не молился...
д бесы успели оккупировать) и вроде бы даже накричит! А жена молчит! и всё! Вот молчит, как партизан на допросе. И вся агрессия идёт в пустоту и эхом разлетается и угасает по округе.
И супруг отстрелявшись в небо чувствует от непротивления жены облегчение и стыд и убегает быстрей молиться — чувствуя неимоверную благодарность супруге... А через недели две на супругу находит, а муж молчит. Молчит и всё — как черепаха. И даже убегает от своих закипающих агрессий! И живут так душа в душу — долго и счастливо!
Что ты, жить счастливой семейной жизнью это ведь целые университеты — великое терпение, всепрощение, подъём над суетой! Что ты! Только это и называется настоящей Любовью, и кстати - «Туда, сюда, обратно — тебе и мне приятно» - это к Любви вообще не имеет никакого отношения. То есть все вот эти общепринятые постулаты, аксиомы, как: любовь с первого взгляда, «я устрэтил дэвушку — полумесяцем броф...», «я за ночь с тобой отдам всё на свете...» - это к Любви вообще ни с какой стороны. Это блуд — и длится он не более чем неделя.
Но чтобы попасть на такую высоту отношений, когда мы гасим вспыхивающую друг у друга агрессию, надобно, чтобы плод созрел. Невозможно родиться на земле и сразу попасть на пятый этаж отношений. Нет, надо проползти, медленно, трясясь всем телом, каждую ступеньку, слетая обратно вниз по лестнице — падая, разбиваясь в кровь. Каждая ступенька ох не просто даётся, ох не просто. Ведь все низменные страсти только и делают, что сбрасывают тебя обратно с лестницы восхождения к твоей любимой, или любимому.


13


- Правильно ли я понял тебя, Смородинович, - вопрошал здесь его Икар, - что для того, чтобы быстрее попасть в рай надо начинать бухать?! Короче впадать во все самые тяжкие — блудить, разбойничать, маньячить... и чем быстрее ты это начнёшь — тем лучше. Ну, это, чтобы стать поскорее святым!
Калина пожал плечами.
- Ну, ребятушки, но это всё естественно в основном происходит. Юный возраст, он как любой незрелый плод — ядовит! и от него можно отравиться. Ну, когда нет мудрости, опыта, знаний — ну, ни на грош!.. То влекут только пороки и разрушения. Разрушать всё, везде и всюду: любовные мало-мальски отношения, природу, дом свой, семью, дружбу, здоровье — в общем разрушать всё, что видишь и слышишь вокруг себя.
Вливаешь в себя все яды и отравы, какие только существуют в природе — кайфуя, блюя и бесконечно страдая от этого, но только бы не жить, как все! Как вся остальная быдлятина отличная от тебя.
Д и всё вроде бы хорошо! Д и всё вроде бы замечательно! Но жить в мире разрушения это довольно таки: специфические и экстравагантные, так сказать, наслаждения. Как бы эдак, чтобы помягче бы выразиться?.. Ну, не все приемлют этот ужас, ни все вольготно себя чувствуют в этом сумасшествии.
И первая отрада, которая к юноше приходит в его жизни это только тогда, когда он отворачивается от разрушений и поворачивается к свету. Т.е. из полного отрицания всего и вся - девушка, или парень более не хотят разрушать — мир, здоровье, любовь... И тогда это действительно отрада и Благодать.
Но есть несколько другая замануха в адовые миры — не ошпаривать сразу кипятком, а постепенно нагревать воду. Петь бесконечные дифирамбы: какой ты умный, какой ты чудесный, какая ты красивая, какая атласная кожа, какой ты приличный гражданин — не то, что эти
пьющие подонки. К каждому нечисть подбирает свой ключик. И вот, глупый человечек уверывает в это так, что относится к любому собственному восхвалению, как к непререкаемой истине! и когда ему даже если и кто-то там говорит, что: «У тебя, - мол, - и зависть и гордыня и злоба...»
Хм — усмехается он... ну, он-то, про себя же всё знает!!! Ну, она-то про себя же всё знает!!! Ну, она-то знает, какая она! Она-то с бесом давно уже заключила соглашение скреплённое гербовой печатью! О
том, что бес, или чёрт — ей бесконечно поёт торжественные оды - о том, какая она: чудесная, изысканная, чистоплотная, ароматная, умная, начитанная, не дурочка с переулочка — ну, и т.д. до бесконечности. Она в это верит!!! И оплачивает бесу такой монетой — презрением к тем — кто не такой, как она, или он... возвышением себя над другими (ну, ясно же почему!), оплата ненавистью ко всем остальным кто не я. Ну, потому что не дают спокойной жизни мне изысканному!
Ну, в тот же магазин сходить (ну, надо, что-то есть-то — ну, по любасу, не поешь не выживешь!) и ну, обязательно вылезет (именно вылезет), какой-нибудь сосед тебе навстречу, и обязательно, или просить чего начнёт в долг, или расспрашивать дрянь всякую, или о погоде заладит, или просто ненавидит тебя так же, как и ты его... и надо, как-то побыстрей прошмыгнуть мимо, чтобы не очень окунаться в эту злобу с головою. И ведь — ну, как на зло, когда бы не вышел — обязательно, какая-нибудь дрянь, да попадётся! И вот, перебегаешь только побыстрее перебирая ножками, суча так сказать, скрепя от злости зубами — и проклиная всё на свете и всех на свете!

Ну, вот такая оплата чёрту — он озорник-с, ещё и накидывает подсказки, как правильней и лучше проклинать всех встречных и поперечных. И если ты не молишься в ответ на эту поднимающуюся в тебе злобу на всех, которая не оставляет тебя ни в каком возрасте и никогда, то дело т твоё — швах. Чёрт, как гений зла, тебя ведь всё равно заболтает. И всё ведь это потихоньку так, всегда происходит, как бы так сказать — исподволь. 
Ну вот, ну ладно... и столько претерпев драм — заходишь ты, значит, в магазин! С продавцом, там, какие-то непонятки начинаются!.. Ты у ней на триста продуктов набираешь — она тебе молвит — пятьсот. Потом ты уже выходишь из магазина — из шопа из этого, из лавки то есть! и десять раз пересчитываешь!.. Ну и что? Да, обдурила продавец на двести рублей!   
Как тут не обрушивать праведный гнев на тех кто грабит всех встречных и поперечных! Или продаёт тухлятину! Как не проклясть эту гадину, которая грабит всех старушек?!
Дак это только в магазин сходить! А если ещё и на работу пойти?! Где тема одна: «Я начальник — ты дурак! Ты начальник — я дурак!» Короче набирается этих проклятий столько — за всю твою жизнь обыденного и приличного человека — что дорога за вечное сношение твоё с чёртом — только в ад. Потому что от твоих проклятий — люди умирали, погибали, сходили с ума, спивались, болели... А ты всё это время был приличным, законопослушным гражданином и всегда вовремя платил за квартиру! и прочие коммунальные услуги! и даже привыкнув общаться с чёртом — знать не знал, что благодаря тебе открылся этот ящик Пандоры... и все вокруг тебя в лучшем случае болеют, а ты гадёныш даже не подозреваешь, что всё это происходит благодаря тебе, так как, ну, просто привык так с детства, жить и проклинать всех. Так, как все мы привыкли жить всю нашу сознательную жизнь.
Так что не зря сказано: «Нет более страшного греха, чем гордыня». — Когда ты всех осуждаешь, а сам соответственно возвышаешься, возвышаешься, возвышаешься! Т.е. это прямая дорожка в ад.

Но бывает и такое — вдруг (от великой беды, что все вокруг одно дерьмо) человек начинает резко спиваться, чтобы не видеть ни ограбления старушек, ни сколько сволочей вокруг — чтобы вообще ничего не видеть! И становится асоциальной личностью, маргинальной, бомжеватой и т.д.
И бывает конечно и такое, что стоя на помойке — вся пропахшая мочой, некая маргинальная личность, принимает позу Наполеона и выступает с триумфальным докладом, соответственно приняв на грудь пару чикмариков... Но вообще, это очень сложно — будучи в рванине, опухший, вонючий, больной — думать, что ты центр вселенной! превыше всех! и сияешь, как Монблан на небосклоне!
А с бодуна,  ребятушки, это вообще немыслимо — превозносить кудай-то там себя... Одно только раскаяние! если даже и был вчера, по пьяни, Наполеоном. Одно только стенание, бездна отчаяния, посыпание пеплом  своей головы, разрывание, от ужаса над собой, своей последней рванины. Именно ужас виден здесь — всё твоё падение, вонь, мерзость — о Б-б-б-б-божечка ты мой... И больше ничего!.. Только раскаяние!..
А вот, чтобы раскаяться гордецу... О-о-о-о-о ребятушки,   
даже не обольщайтесь! Не дождётесь никогда, чтобы не гордился собой и не злобствовал на всё и вся. Так и шествует в ад до самого преклонного возраста — гордо подняв голову. Так вот дурят черти — своим восхищением, своими медными трубами.
Так что ребятушки, я вас конечно не призываю падать в ад пьянства, но уж извините — судите сами, что лучше — бухать, или гордиться собою — осуждая всех и каждого. Понимаете теперь почему гордыня — самый страшный грех.
«Не судите да не судимы будете» - сказано. «Какой мерой меряете — такой и вам отмерено будет». А взять хотя бы вас, ребятушки, ведь вы только и делаете, что насмехаетесь над всеми встречными и поперечными и осуждаете их всех.
- Ох ну ты и говорун! Ну, ты птица Говорун, Смородинович! Ведь прямо, как горох рассыпаешь! И сыпишь и сыпишь! И сыпишь и сыпишь! - это всё Икар продолжал свои насмешки, - и каждая горошина — скок, да поскок! Скок да поскок! Ты аж притомил, Смородинович! Это не ты довёл ваще Черноморовича до состояния зомби — своими тирадами? - Прометей здесь кисло улыбнулся и пошёл в свою коморочку, где хранилось шило. - Ну, ты уж прости нас Смородинович, но мы говорим правду. Всё то, что есть! Жизнь, как говорится, без прикрас! Ты уж не обижайся на нас диду.
Это правда.
- Это правда, ребятушки. Я с вами и не спорю. Это правда. Но дело в том, что подобное к подобному. Судите вы — судят вас! Пытаетесь вы понять заблудших и больных людей и кто-то!.. существа действительно высшие, будут пытаться понять вас — таких же больных и заблудших... А понять это значит простить. Согласитесь, что это же есть две очень большие разницы — судить, или пытаться понять. А главный закон вселенной — подобное к подобному.
- Но ведь, как горох сыпишь! - восхищался Икар, - ведь, как горох сыпишь! Только бом-с, бам-с, бам-с! бом-с, бам-с, бам-с!
- Да нет, Икар — горох сыпишь ты, а я говорю истины — великие и нетленные.
- Ну, давай отменим все суды! Ну, раз так судить-то вредно! Выпустим всех маньяков на свободу и перережем и изнасилуем все друг друга! - смеялся над старым пнём Икар.
- Вот точно! - поддакнул ему Фаэтон, - вот ужо начнётся вакханалия — ночка длинных ножей! - заливался он.
- Ну, ребятушки, ну, зачем же передёргивать и подтасовывать факты. Ну, ясно же, что зло должно быть наказано и находиться в тюрьме. Без этого начнётся такой хаос — именно про который вы говорите. Имеется в виду — не надо осуждать: нравственно, морально, всей душою. Всегда то есть, себя ставить надо на место любого преступника, или грешника... и начинать с того, что если бы — я был зачат его папой и мамой, этого грешника — в его семье... то кем бы я родился?
И естественно, что в семье алкоголика, где и мама пьёт — я бы родился психически неполноценным. У страдающих шизофренией родителей — я бы тоже родился шизофреником. А у мамы садистки, которая бы издевалась надо мной всё детство — я бы вырос маньяком. Надо просто себя ставить на место любого: маньяка, блудницы, бандита, урода — с времени зачатия у его родителей, а может быть ещё и раньше — потому что психические болезни действуют не одно поколение — в виде тех же проклятий...
Ну, и всё будет сразу же становиться понятным — откуда берутся эти уроды... И ты сразу же поймёшь, что
осуждать на нашей земле некого. Нет, изолировать это само собой разумеется, но не осуждать — не осуждать, - патетически закончил Калина
- То есть ты хочешь сказать, что бытие определяет сознание?! - это Икар.
- Не только бытие, но и гены — наследственность, и страна в которой ты живёшь, и деревня в которой ты растёшь. А так же вся семья твоя — кто, что вытворял в своей жизни, какая злоба от соседей на вас, на всех, обрушивалась и т.д., и т.д. Столько нюансиков здесь и полутонов, что всех-то их и не перечислишь.
- А я слышал про другое, - грохнул Икар, - да, бытие определяет сознание. Но судьбу себе строит сам человек! И действительно — сколько примеров! когда в семье алкоголиков вырастают приличные люди! Великие примеры? Пожалуйста! Из самой, что ни на есть быдлятины вышли такие поэты, как: Ломоносов, Есенин, Шолохов! И обратные примеры — из дворянского сословия  сколько спилось до состояния скотины — это уж не перечислишь! Почитай того же Чехова - «Цветы запоздалые» - про князей, или Писемского. Нет диду, хоть бытие и определяет сознание — но сам человек строит свою судьбу!

И как же ты не достоин осуждения, если ты сам построил себе такую судьбу. Да тебя казнить надо гада - 
за то, что ты провонял на весь мир! Четвертовать на площади паразита. И осудить всем миром и возрадоваться, что одним ещ ё вонючкой стало поменьше!
- Эт-т-т-т точно! - восхищался Икаром Фаэтон.
- А просто пожалеть нельзя человека? Что так вот, подкосила его судьба, так вот сложились его обстоятельства, что он ещё и слаб оказался ко всему остальному негативу обращённому против него... Не сильный духом, а слабый... 
- Но это уже, что-то новое, - это Икар, - было безысходность ситуации - бытие определяет сознание! А сейчас уже — пожалей... Как-то вы быстро перекрашиваетесь.
- Почему же? Одни рождаются сильными, другие слабыми — это тоже кармически и генетически заложено. Но главное-то не это. Главное, что подобное к подобному! И если ты осуждаешь его падшего. Если ты радуешься его падению! (ведь падение другого так всегда радует — всех кто ещё стоит...) то так же ведь будут судить тебя и радоваться твоим бедам. Закон космоса не отменить! и не оспорить!
- А за что меня интересно судить?! - возмущался Икар. - Я не бухаю, я не режу никого, не убиваю, делаю полезное дело — рискуя жизнью развожу продукты — кормлю вас...
- Говорил, говорил — как об стенку горох...- глубоко вздохнул Калина, - я для кого целую лекцию прочёл о порядочных людях? Я что про инопланетян лекцию эту читал? Или о тебе с Фаэтоном!?
Это ты и Фаэтон — да, приличные и почётные члены общества и достойные! вгоняете своими осуждениями в гроб людей и доводите их до сумасшествия! Это ваши мысли и слова добивают и так ослабленных алкоголем ваших братьев. Поддержите ваших братьев, протяните им руку помощи! Нет, вам весело, что они падают в ад и что в сумасшедшем дурмане режут друг друга и убивают. Своими бесконечными наговорами, что нет в жизни ничего святого, что все только скоты, которых друг в друге, если и привлекает что, то только
пошлые, взаимные интересы - вы создаёте атмосферу безысходной пошлости — в которой нет никакого смысла жить, а можно только спиться, или сойти с ума.
Ведь какой смысл жить среди скотов в мире, где нет Любви!? Вот какую гадость вы вокруг себя распространяете и чем вы травите окрест всё живое.
- Вот именно поэтому и бухает бедный Черноморыч. Именно так ты его осуждаешь и клеймишь позором целыми днями — хотя нам почему-то осуждать запрещаешь, - это возмущался Икар.
Калина только помотал головой. 
- Да я вам истину глаголю. Я вам глаза открываю, как слепым кутятам, чтоб вы видели хоть немного — где Свет!
- А с чего ты взял, что твоя истина — это истина в последней инстанции? - тут же вставил Икар. - С чего ты взял, что нет других истин? Что их не существует!
- Каких других?
- Ну, других!
- Это таких истин, где нет Любви, а существует только  одна мерзость бытия? И где слабых надо давить, как насекомых и очищать, от этих вонючек, от этой заразы, планету?! Дак это не истина — это скотство и фашизм.
- Ну и живи окружённый своими вонючками — вдыхай их амброзии; а мы за порядок и дисциплину — где не воняет, а чистота и ароматы духов, которыми снабжены все здоровые и нормальные люди. Когда миллиарды рублей не уходят на потерявших товарный вид вонючек — больных и  прочих шизоидов — тогда все здоровые и нормальные люди — д они, как сыр в масле катаются!
- А знаешь, как начал Гитлер? Как начали фашисты в Германии? Они начали с того, что собрали всех сумасшедших в стране и расстреляли их. Ну, зачем тратиться на уродов? Ну, и далее они действовали в таком же духе. Т.е. порядок и дисциплина! и экономия там, где можно быстренько чпок из вальтера! Шмальнуть из шмайсера! И никаких ненужных уродов, как физических — так и моральных (а моральный урод — любой, кто не поддерживает их идеи!) Ну, и как они кончили? Те кто наплевал на Любовь. Ты знаешь?

Да потому, что не мы нужны больным, физическим уродам, сумасшедшим, старым и т.д. Не мы им нужны! И это главное запомни. А они нам нужны! Именно они нам нужны! Как ты выражаешься — вонючки!
Потому, что главное это Любовь! Есть Любовь — есть страна, общество, народ! Нет Любви — нет ни страны, ни общества, ни народа. Главное потому что в мире — Любовь! Любовь превыше всего! Есть у вас Любовь — будь то в семье, или в стране — и всё у вас хорошо! и вы живёте и здравствуете!    
Нет у вас Любви — и у вас ничего нет. И у вас, у самих уже нет здоровья — и вас самих уже нет — один лишь дым и вороньё каркает. То есть, как раз всё с точностью до наоборот — нежели ты говоришь. Пока ты жалеешь вонючек (разных там сумасшедших) ты живёшь и здравствуешь. Ну, а уж, как только ты стал превыше!.. то уж тут, как говорится, не обижайся! Такое начнётся в твоей жизни, такой ящик Пандоры откроется... когда ты забудешь о Любви, что мама не горюй!
И такие болезни у тебя вдруг обнаружатся, абсолютно непонятно откуда, что ты сам вдруг себе поразишься, а именно тому, что сам ты оказывается воняешь такими миазмами, как целый город в своих клоаках! Это ж просто ужас и жуть! И именно там, где нет Любви — там только ужас и жуть. И сам ты станешь из всех своих органов — только вонь.
- Безрадостная картина, - помотал головою Икар, - а можно, как-то не видеть всё вот это? Не слышать про всё про это... И как-то не участвовать в вашей больной
пиесе под названием: «Понюхай бомжа и станешь счастливым».
Фаэтон здесь аж зашёлся от хохота — над чудесной его шуткой.
- Можно ли как-то в этом бреде не участвовать? - продолжал Икар, - где ты, Смородинович, ходишь и на помойке обнюхиваешь вонючих бомжей и вдыхаешь миазмы помойки с наслаждением и усладою!.. - Фаэтон продолжал уржаваться.
- А не получится, мои дорогие - не ходить, не нюхать и не вдыхать. Потому что рано, или поздно, но заболеют ваш родители, ваши сродственники, ваши супруги, и начнётся вот, как раз, вся эта вонь. И там будет вонь не только медикаментов — которые тоже не все пахнут, как отрада, но именно будут все вот эти миазмы, о которых ты так отзываешься — что уж мол, с тобой-то! Уж ничего подобного! Уж никогда!
А вот, как будешь ты себя вести в то лихое время, которое ко всем, рано, или поздно приходит — от этого и будет зависеть вся твоя дальнейшая судьба — причём не только на этом свете, но и на том.
- Ещё бы иметь прямые доказательства того света и было бы совсем чудесненько, - это вставил Фаэтон.
- Поговорим об этом завтра, ребятушки. Слишком много тем для одного дня, - так закончил чаепитие Калина Смородинович, которому наскучила эта пустая трата времени на твёрдолобых ребят — тем более, что его ждал аромат его любимых книг, да и поздно уже было, в этой ночке на пол года — часов так одиннадцать.
Ребятушки посидели ещё немного, но потом тоже пошли спать в третью гостевую  комнату. И действительно — много они сегодня видели горя, натерпелись страху — не раз заглядывали в этом буране смерти в глаза.
 

14


Не знаю, поймут ли  тут меня те кто ни разу не был на севере, но мерячение это довольно таки обычная и почти повседневная северная действительность. А именно, когда тебе чегой-то мерещит, видится, когда ты живёшь в плену у галлюцинаций, как днём — так и ночью... можно даже сказать, что не просыпаешься после сна, а так и продолжаешь спать наяву. Иногда везёт и ты выходишь из этого сумеречного состояния, а иногда и не везёт.
Именно так и было, когда Калина увидел утречком голого Икара, который рвался из маяка, чтобы бежать в Арктику, и не мог вырваться только потому, что он по хитрому закрывал задвижки опасаясь белой горячки Прометея. Ну, а оказалась белая горячка у Икара — точнее северное мерячение, что по идее одно и то же.
- На северный полюс подался, - ухмыльнулся Прометей, зная, что свихнувшиеся северные путешественники обычно срывали с себя одежды и голыми убегали точно на север.
Калина набрал с полведра воды и плесканул на Икара, чтобы тот хоть немного пришёл в себя.
- Послушай, пенитель облаков, - крикнул он ему, как можно громче, - ты где находишься?
В ответ на это Икар начал бить кулаками двери — причём видеть это было довольно таки жутко — он не жалел ни двери, ни кулаков и бил изо всех сил остервеняясь всё более и более.
- Бяда... - проговорил Калина, но он был не из робкого десятка и подойдя сзади к сумасшедшему рубанул его резко в печень. Этот удар любого бы уложил на месте, но Икар только покачнулся и обернулся на надоевшее ему явление. С кулаков его стекала кровь и кожа на них болталась лоскутами.
- Икар! - кричал ему Калина, - Икар, одумайся! Очнись! Очнись!
Икар шагнул к нему.
- Ты чо орёшь? - спросил он так спокойно.
- Руки вот, надо теперь перевязывать, - пенял ему Калина. - Прометей, поищи перекись водорода.
- Ты чо здесь орёшь, я тебя спрашиваю! - гнул своё Икар, и Калина подумал о ракетнице — каким-то жутким холодом веяло от Икара.
Он потихоньку двинул в соседнюю комнату за пистолетом.
- Стой! - прервал его голый, - ты чо здесь базлаешь?!
Калина понимая восьмым чувством, что ему с ним не справиться упорно продвигался к ракетнице.
- А ну стой, - ринулся на него голый и в два прыжка оказавшись рядом отшвырнул его, как щенка от двери. «Да, с ним не справиться...» - пронеслось в голове у Калины.
- Ну, что людишки?.. - презрительно усмехнулся одержимый — забегали, засуетились... А вы всего навсего тараканы! Нет! Клопы! На теле у всеобщего прогресса! И ты мою кровь сосёшь! - ткнул в него пальцем сумасшедший.
В это время к ним вошёл Прометей, несущий в своих трясущихся руках ватку и перекись водорода и радующийся, что вот, типа, мол, хоть и зомби, но там типа того, что вроде, как и нормальный.
- Ещё один клоп на моём теле! и ты пьёшь мои соки. Ты
пьёшь мою душу! Ты пьёшь мою жизнь!
Прометей сконфуженно улыбнулся.
- Смазать бы тебя, Икар, - сказал он оглядываясь на Калину. Калина лежал возле дивана не двигаясь, решив затаиться и ничего не предпринимать.
- Людишки... Вы мерзость и дрянь! - выступал голый в позе Демосфена, - вы вечно трясущиеся насекомые за свою клопяную жизнь. А зачем вам жизнь? Зачем вам жизнь?! Чтобы плодить таких же клопов, как вы сами? Чтобы и дальше паразитировать на теле кристальночистой  матушки природы?! Травить и дальше ядохимикатами её девственную чистоту?! Да таких ядовитейших гадов ещё никогда не носила на себе планета!
- Ты давай смажься, - буровил своё Прометей и смочив ватку перекисью подошёл уже к Икару, чтобы смазать ему руки, но получил от него такой удар в зубы, что потерял их сразу все — ну, тут имеются в виду последние, оставшиеся. 
- Вы все насекомые! - продолжал Икар, - и я вас буду кончать! Кончать я вас буду всех, гады!
Калина поглядел на Прометея — тот недвижимо лежал на полу явно без сознания — вокруг головы расползалась кровяная лужа.
- Сколько можно измываться над девственной чистотой природы! Сколько можно насиловать эту девственную нетронутость! Леса вырубаете! Землю заливаете невиданными химическими соединениями — делая из живой планеты ядовитую пустыню! Каждый человек производит гору Джомолунгму ядовитейших отходов! свиняча везде и всюду, как настоящее наказание земли! Губя без конца и края всё живое.
Ладно друг друга уничтожают  из-за денег до бесконечности — устраивая неисчислимые войны, но ещё и все живые существа истребляете ради денег! К любому животному, к любому растению придумали практический подход — свою цену назначили! всей природе! И убиваете всё живое вокруг себя везде и всюду. Создали концлагеря для животных и как-будто всё так и надо. Как будто всё так и надо! С малолетства уже пихают в своих детей мясо и ни капли жалости ни у кого к тем же телятам пасущимся на зелёном лужку...
«Эк его разбирает, - подумал Калина, - уже в пасторальную поэзию  потянуло!»
- Повинны в смерти! - воскликнул Икар. - Казнить через потравление дихлофосом, как и всех обычных клопов и кровососов. Дихлофос! Вот, что может вас спасти!

Он быстро подошёл к кладовке и стал рыться в ней вышвыривая всё наружу. Калина пополз и чем ближе к двери — тем быстрее... ещё немного и он уже успел  прошмыгнуть за ракетницей.
Трудно поверить, но Икар повернулся из  кладовки с баллончиком дихлофоса и подойдя к бессознательному Прометею стал опрыскивать его струёй вонючей жидкости... а потом, не мудрствуя лукаво, осмотрел баллончик и стал запихивать  его в открытый, кровяной рот Прометея. Тот был ни мур-мур, но баллончик не пихался... Икар одной рукой стал удерживать баллончик      в горле бедного Прометея, другой рукою — кулаком, замахнулся, чтобы вбить дихлофос в пищевод и даже глубже...
Но тут на его болезную головку обрушился удар рукоятки тяжёлой ракетницы. Удар был очень силён — чудом не пробил черепушку наскрозь, и как не был мозг болен, но сознание, от сотрясения, потерял.
Калина отпрыгнул было развернув пистолет на одержимого, готовый уже стрелять в него если он на него ринется, но увидев распластавшегося Икара пошёл быстрее в тайник за ремнями.
- Это ж сколько на гадов здоровья надо... - говорил он суя под язык трясущимися руками две таблетки нитроглицерина.
Взяв два ремня он довольно таки быстро связал Икару ноги и руки его поплотнее затянул сзади.
- Ну, гадёныш... - с ракетницей он уже решил сегодня не расставаться и заткнул её сзади за пояс, - ну, гадёныш... Ещё, что дальше будет...
Подойдя к бедному Прометею он выткнул из его горла баллончик с дихлофосом и стал щупать пульс. Пульса не было... Похоже дихлофос был так далеко в горле, что Прометей просто напросто задохнулся — не в силах вдохнуть.
Калина стал делать ему искусственное дыхание проклиная всё на свете — конечно же из-за того, что стенокардия разрывала ему грудь, сдавливая сердце.
- Это же для молодого и здорового сердца все эти приключения. Ни для моёго же больного сердца! - так говорил он на каждое нажатие на грудную клетку... Но нитроглицерин своё дело, всё таки, делал и потихоньку, но сердце стало отпускать — боли стали утихомириваться.
Вдыхал он воздух в Прометея через нос — заткнув ему рот тряпочкой, и, о чудо! Прометей всхлипнув пару раз, вдруг, задышал ровно и вскоре даже открыл глаза.
- Боже, какое счастье... - умилительно произнёс он вдруг. У него вышло конечно: « Бовэ, какое фтяфтье...» - 
но Калина уже привык к его беззубому говорку.
- Х-х-х-ху... - отвалил он от него, - ну, я упарился с вами ребята... ведь это же всё движения надо делать... а ты знаешь, что такое движения со стенокардией? С ишемической болезнью сердца - как у меня. Что такое движение...
- Бовэ, какое фтяфтье... - не унимался Прометей.
- Какое там у тебя опять счастье? - скосил на него глаза Калина.


15

   
Прометей восторженно улыбался вытирая рот от крови.
- Ты давэ фябе пведфтавить не мовеф этого... - восторгался он, чуть ли не подпрыгивая (дальше я буду приводить слова Прометея с переводом, иначе не все, мои любимые читатели, поймут все эти фыфки и пыфки — это благо Калина привык, он уже месяц общался с ним после медведя), - ты даже никогда, никогда не представишь себе этого...
- Что ты там опять раскудахтался? ты толком говори, что опять с тобой приключилось, - увещевал его по прежнему Калина, - ну, вытащил я тебя пятый раз с того света... Ну, дальше что?
- Нет, нет, нет... Ты даже это не поймёшь никогда... - улыбался опухшим и окровавленным ртом Прометей.
- Но ты не прав... - добавил он после минутного молчания, - Бог, Он не из-за того нас Спасает, что не может жить без нас. Нет, не из-за этого. Он же как-то жил и задолго до нас и ничего как-то — создавал райские сады и был безмерно счастлив от этого.
- О Господи, - опешил аж Калина, - что это с тобой?
- Что со мной?.. Я видел Бога... Я сейчас видел Бога. Я говорил с Ним... И Он...Он нас Спасает не потому, что имеет в нас какую-то нужду... О нет, совершенно всё не так... Нет... Это в Нём все имеют нужду, это Бог нужен всем, как воздух, как солнце, как вода...
Он Спасает нас только потому, что Любит нас бесконечно. И ты, когда умрёшь — тогда ты поймёшь всё, тогда только ты всё и поймёшь. Он Любит нас бесконечно... И чем больнее дитятко — тем больше Он его Любит.
- О Боже, - перекрестился Калина, - а ты с ним хоть говорил?
- Да, я говорил с Ним... - улыбался Прометей, - и Он... Он не осудил меня ни грамма... Даже ни грамма... Он просто сказал мне, что я очень и очень устал, и мне нужен отдых... Да, отдых! и лечение в райских садах...
- С ума сойти, - крестился Калина.
- А создаёт Он новые души потому, что не может не создавать — потому что мы размножаемся бесконечно... И Он и создаёт души бесконечно... в Сотворчестве и Великой Любви — с Царицей Матерью Небесной... создавая всё новые и новые красивейшие миры...
- А какой, Он, Бог? - спросил Калина после некоторого молчания.
- О-о-о-о-о-о... Он чудо как хорош... Он светоч... Да светоч - в чёрном лабиринте пещер наших галлюцинаций... И вдруг Светоч... Он Свет обволакивающий и успокаивающий любую сумасшедшую голову. Любого, самого последнего маньяка, Он тут же успокаивает, прогоняет все его больные и бредовые галлюцинации, и лечит... и лечит... и лечит... Как величайший и охлаждающий бальзам на самую страшную и воспалённую рану...
О-о-о-о-о-о... Нет, когда ты умрёшь, ты всё сразу поймёшь... Ты всё сразу поймёшь... Какое счастье...
- Нет, а если всё так хорошо, то почему же у нас тогда жизнь такая? -  встрепенулся вдруг, умилившийся было Калина, - почему один только ад - от рождения и до смерти?   
- Нет, ну, ты извини... - Сказал Прометей и вытащив два зуба изо рта отбросил их в сторону, - про это же сам ты говорил... Примерно то же самое и я там понял. Ну, что в низшие, материальные миры только и могут внедряться разрушители, и недавно рождённые души не могут вырасти без низших миров. Ну, не получится же сразу лягушка без головастика. Или бабочка, там, без гусеницы. Ну, не получается это...
Обязательно надо ползти в каком-то бесконечном бреду.
Обязательно надо жрать всё подряд — токсично там, не токсично — это даже и не важно. И чем токсичней, какая-нибудь белена, или конопля — тем больше даже это привлекает. Быть короче мерзкой и гадкой гусеницей в мерзостных и низких своих страстях — от соприкосновения с которой, только омерзение у всех встречных и поперечных — кто с тобой сталкивался в этой жизни.
Ты только вспомни свою жизнь и ты увидишь, как кто-то поражался твоей лютой злобе и в ужасе бежал от тебя с пробитой головой, кто-то был в шоке от твоей неуёмной гордыни — когда ты без конца и края всех карикатурно изображал и осуждал и возвышался - считая всех ниже себя!!! Кто-то столбенел от твоего тщеславия — когда ты только и бредил, чтоб тебя напечатали для прославления во веки веков! Потому что только ты несёшь перлы в этот мир! Только ты несёшь свет в конце туннеля! И даже жену ты завёл, как тараканов, чтобы она вечно восхищалась тобою! Так уж созданы бедные женщины — какими только скотами не восхищаются.

Кто-то охреневал от твоей блудливой страсти и даже одна дама приятной наружности обычно говорила так, что: «У тебя похоже извилины в мозгу в виде мужского полового органа». (Ну, одна гребля на уме...) Ну и ещё бы ей не возмущаться, когда уже челюсть у неё нижняя отваливалась от постоянного сосания. То есть — ух ты! до чего ж был востренький со своим стрючком! Эдакий, так сказать — гурман отхожих мест!

А ктой-то был в совершеннейшем в восторге от твоих пьяных выходок! когда ты просто хватал, что ни попадя со стола (там нож - дак нож, вилку - так вилку) и втыкал это в сидящего напротив тебя (в лицо - так в лицо, в глаз - дак в глаз) ничего не подозревающего человека. Ну, то есть был абсолютно нормальным, даже можно сказать приличным гражданином РэФ, но до первого стакана. А уж как стакашек-то в себя опрокидывал — так это сразу бес, или чёрт, как угодно — но только разбегайтесь православные! Ратуйте!
Короче ядовитейшая гусеница, которую лучше никогда не трогать, а то получишь себе столько проклятий на всю оставшуюся жизнь, что и детям твоим хватит алкоголизма от этих проклятий.

И каждый из нас есть такой опаснейший разбойник — такая вот, ядовитейшая тварь. Поедаем листву дерев и кустарников и всё гибнет после нас и засыхает — пустыня, короче говоря, после нас.
И вдруг, происходит чудо природы! Метаморфоза! Божественное чудо! Гусеница окукливается — ну, это скажем так — гробик... и из неё вдруг, вылетает прекрасная и красивейшая бабочка, которая украшает природу! пьёт нектар, помогает жить и размножаться цветам, и кружит в небе и парит над облаками! О-о-о-о-о-о Боже! Какое счастье! И сравнимо ли! Сопоставимо ли это?!
Ползущее, ядовитейшее существо — всепожирающее, всеуничтожающее и всепроклинающее... И нисходящие только с пера поэтов — цветы и бабочки... легка, как бабочка, стройна, мила, красива — о-о-о-о-о-о-о умиленье!..
Ну, так и мы все, люди — это всё про нас. Что оставляем мы здесь на земле после себя? Только ядовитую и выжженную пустыню... Что ждёт нас впереди, после метаморфозы, после Божественного чуда! Солнце! Синее небо! Облака! Цветы! Цветы! Нектар! И Благодать Божия!
Прометей вынул изо рта ещё два зуба и откинув их от себя подполз наконец к дивану и сев на полу — притулился к нему.
- А пока вот... - указал он на себя и на всё окружающее пространство, - живи и мучайся. Невозможно стать бабочкой не побывав ядовитейшей гусеницей — такой есть закон у жизни. А точнее это произошло после внедрения в наши детские миры — гениев зла. Это естественно по нашей глупости произошло — ведь дети глупы. Да.   
- И как же ты теперь будешь жить-то после осознания всего этого?
- Ну, как буду жить... Буду молиться, чтоб Бог Спас меня от бесконечных мучений от которых я страдаю уже последние лет двадцать. Я имею в виду алкоголизм и целую, бесконечную трясину грехов в которых я погряз.
 
В это время пошевелился Икар с окровавленной головой. Он почти сразу сел и стал пытаться разодрать ремни за спиной. Калина вынул из-за поясницы ракетницу и подойдя к нему ткнул его воронёным дулом в лицо.
- Слышь ты, существо, я буду из этого стрелять пук-пук, если ты вылезешь из ремней.
Реакция была такая — Икар стал кататься по полу, орать по немецки, какое-то из выступлений фюрера (ну, там типа — дойчи превыше удойчи) и брызгать пеною на стены. Калина вновь подошёл к нему и всунув ему в рот ствол сказал так:
- Ты знаешь, гадёныш, что такое горящий магний? Он прожжёт такую скотобазу как ты насквозь. Ракета прожжёт тебя насквозь. И я тебе не советую проверять это на собственном смрадном тельце. Понял, что я говорю?
Икар осознанно покивал головой с дулом во рту и Калина отошёл от него. Дальше бесноватый пока вроде утихомирился и Смородинович вновь направил свои взоры на Прометея.
- Послушай, может быть тебе сходить умыться? - спросил он его, - как ты к этому относишься?
Прометей смотрел кудай-то вверх и улыбался. И даже, вроде бы, хотел ответить, и даже, вроде бы, и рот уже открыл...


16


Но не успел. Вышел из комнаты Фаэтон — он был, вроде бы даже и одет, и вроде бы даже и на ногах... но, что-то во всём, в нём, как-то настораживало... Сразу же казалось, что это не он — совсем даже не он. И даже не совсем понятно, чем это было вызвано — на чём обосновывалось, так сказать. Тот же например Прометей кажинное утро выбредал из своей берлоги много хуже повиновавшимися члениками насекомого.
- А что, други мои, доброе утро вам всем. Добрый день вам всем, друзья мои, - так начал он улыбаясь во всё своё, какое-то искажённое лицо, улыбкою, какою-то дикой — ни его даже совсем улыбкою.
- До утра ещё месяца три, - заметил Калина, - но «доброй ночи» тебе можно на это ответить.
Фаэтон, как-то сморгнул, глянул на ракетницу и снова заулыбался.
- Вот, что я хочу сказать вам всем, - сказал он весёлым голосом, - а не попить ли нам чаёчку?! Да, именно так — чаёчку!
- Ты уж сам пошуруди там по кастрюлькам, да по баночкам. Видишь, у нас тут маленький раскардаш.
- Да вы только не беспокойтесь. Всё хорошо! - так сказал Фаэтон и подойдя к кухонному столу и шкафчику - стал, как-то быстро и уверенно со всем этим разбираться.
«Нет, это совсем не Фаэтон...» - опять промелькнуло в голове у Калины.
- И вы совершенно правы! - сказал тут же лжефаэтон и Смородинович аж вздрогнул — так это пришлось в тему. - Вы знаете, я хочу вам рассказать одну штучку, - быстро говорил он, моментально управляясь со всеми баночками и коробочками, - но дайте мне слово, что не будете обижаться на мои, так сказать, слова.
- Смотря какие слова, - отозвался Калина. Фаэтон только и делал, что улыбался во весь рот — чего сам Фаэтон не делал нигде и никогда.
- Да вы так не пугайтесь, о май гад! Не пугайтесь вы так. Есть в вашей жизни, или даже скажем так — в нашей жизни — один махонькой и маленький нюансик. Да, именно так — один маленький, премаленький нюансик, - лопотал Фаэтон, - эдакий, так сказать — полутон! Но который порой разрастается — даже и в целый тон, даже и в целый цвет, так сказать.
Вот вам, именно вам, не хотелось ли порою разрушить, какие-то устоявшиеся правила, какие-то, так сказать, многовековые порядки, какие-то вечные устои, какие-то ископаемые стереотипы! - хитро глянул он на Калину.
- Ну, отчего же и нет? - пожал плечом Смородинович, - кажинный день практически хочу убить Прометея Черноморовича, а это почитай закон вечной Любви к ближнему своему, который нам нарушать уж никак нельзя.
- Ну, вот и я об этом! И я об этом - дорогие мои, дорогие, хор-р-р-рошие! - обрадовался Фаэтон, - ну, к примеру — приезжает к вам весною Варвара Лукоморьевна. Ну, и неужели так прямо ни разу и не хотелось вам с нею заняться оральным сексом?!
- А я тебе вот что скажу, - отозвался Калина, - как там тебя?!
- Фаэтон.
- Да, именно Фаэтон. Д мало ли, что нам хочется! Да, да — именно так! Д мало ли чего нам не хочется! Но тебе бы с молодыми говорить. А что с нами?.. если мы уже знаем — чем эти все желания заканчиваются. Например одно из последствий этих оральных игр — это аденома простаты, когда не облегчиться уж никак и ты умираешь в ужасных муках.    
- Ну, о чём ты... Не в древности же вы живёте! - восхищался Фаэтон, - ну, сейчас же медицина! Причём высокоразвитая медицина. Да они же вас вылечат абсолютно от любой болезни. Излечат! поставят на ноги! как новенького! И вы из-за этакой дребедени отказываетесь от таких райских наслаждений, когда молодая и красивая дама...
- Ну, хватит, - прервал его резко Калина. - Мы это уже проходили. И второй раз окунаться в то же дерьмо не желаем.
- А пусть хоть и так... - улыбался ещё больше Фаэтон, - Пусть хоть и окунаться в дерьмо. Ведь это ж всё             сладострастия. Ты вот, всё время ищешь, какую-то логику. Какой, эдакой, логичный мальчик — смехота, потеха и ржака! А известно ли вам, что логики нет вообще никакой. Я например плюю на твою логику и смеюсь над ней.
Взять хоть того же Прометея — он, что не знает чем кончается употребленье алкоголя? Или кто-то другой не знает чем заканчивается — если жахнуть винца там, или водяры?! Да то ж, как дважды два — раздвоение личности, шизофрения, сумасшествие, нож в руки — кровища, поросячий визг, писк, блевотина!
Ты думаешь, что хоть кто-то из живущих этого не знает?! Да все про это знают! Все до одного  про это знают! И логично ли, что все продолжают пить, как и раньше — хотя все, больше всего на свете, боятся сойти с ума?! Логично это?! Или это бред какой-то?!

Есть сумасшествие — это есть! И больше нет ничего. И не надо лезть ко мне с этой логикой! А то начинают: «Мы это проходили, второй раз окунаться в это мы никогда не станем...» Да мало ли, что вы проходили?! Мало ли, что вы хотите?! Мало ли, что вы вообще желаете? И мало ли, что вы вообще лопочете!?
Есть сумасшествие — и больше нет ничего. Нет никаких ваших мыслей и нет никакой логики в ваших поступках. А вот в связи с тем, что сумасшествие есть - и против этого не попрёшь! вы будете вечно бухать, страдать, блевать, резать друг дружку, избивать, насиловать и быть самым мерзейшим существом, какие только есть на свете!   
И проходили ли вы это - или не проходили, зарекались вы от сладострастий - или не зарекались, клялись вы — или не клялись — да всё это туфта! Всё это туфта, что вы все дружно говорите! Но сумасшествие есть! И алогичность поведения есть! Так что не надо мне здесь ля-ля.
Один клянётся, что никогда больше не будет бухать, как свинья и валяться в блевотине, другой клянётся, что никогда не займётся с Варварой оральным сексом — хотя только об этом и мечтает... Я плевал на всю вашу логику и слова! В этом мире есть только сумасшествие. И ещё полная алогичность поведения. 
- А как ты относишься к молитве? - спросил Калина глядя на него в упор.
- Да плевал я на твою молитву! Как два юных пидараса исповедуются священнику от всей души — причём исповедуются в педерастии, а потом через несколько дён убивают этого священника — ну, им показалось, что он выдаст их тайну. Так что одно тебе скажу - плюй на все устои, правила и порядки, и живи, как вольная птица!
Бухай, насилуй кого хочешь — медицина тебя вылечит полюбасу! И новый половой орган вставят и новое сердце тебе заведут.
Калина спокойно вертел на пальце пистолет — курок у него был спущен.
- Я не знаю, как ты — существо прикидывающееся Фаэтоном... возможно ты и привык к аду, и даже как-то сроднился с ним. А я вот, что-то не хочу в ад после смерти, - так молвил он,- не хочу я в ад.
- Ну, как же? Да ты чего? - аж подпрыгнул лжефаэтон. - Да тебе же только что Прометей говорил, что бог всех излечивает и отправляет в рай. И чем больнее человек — тем его больше любят.
- Да нет. Это говорилось никак не для тебя. Это говорилось о тех кто устал мучиться здесь на земле, кто устал блуждать в миражах и галлюцинациях. Кто хочет покоя, тишины и Любви... Хочет всей душой Света.
Это говорилось совершенно не для тех кто жаждет адреналина и ужасов. Не для тех кто жаждет крови и страха, не для тех кто алчет кайфа и сладострастий. Причём жаждет не потому, что — да, раб этих страстей... но хочет вырваться из этого ужаса!.. Но не может... Так вот сложилась жизнь... В прямом смысле этого слова — судьба такая. Жаждет не потому, что сумасшедший (бывает и такое, что человек даже и не знает другой жизни) и ему надо просто сначала показать другую жизнь... 
Нет, совсем даже нет. Не относятся эти слова к тем — кто всё знает, как ты, но даже не собирается ничего менять в своей судьбе. Кто выбрал в своей жизни — тьму и ужасы и сладострастия. Для кого кайф - превыше Любви! Кто ненавидит Бога всеми фибрами души — за то, что Он вечно счастлив! За то, что Он не такой, как они... То ты знаешь  - к ним это всеобщее Спасение — ну, никак не относится. Ну, ни с какой стороны.
К разбойнику, который понимает всю глубину своего падения и мечтает о Спасении — к нему идёт Бог... и к
нему относятся эти слова! И опять же потому, что Бог это Любовь и Он уважает выбор каждого существа.

Свобода выбора — это одно из условий существования нашего, во всех мирах. И поэтому Спасение к тебе — ну, никак не относится. Бог не может Спасать существо против его воли. Так что с этим будь полностью спокоен. А я не хочу вечно мучиться в аду из-за кайфов — вот и весь тебе сказ.
Фаэтон усмехнулся:
- А не получится у вас ничего. Не получится у вас спастись — уж никак не получится. И всё потому, что вы всё логику сюда к жизни подключаете. Там, типа, мол, раскаялись, мол, обратились к свету и к спасению, мол, поклялись больше никогда не грешить.
Но всё это туфта, как ты не поймёшь.
Никогда вы не будете жить и не грешить. И Прометей  так же, как и раньше будет бухать — вопреки всему. Именно вопреки всему!!! Вопреки разуму, логике, здравому смыслу! Потому что сумасшествие всегда побеждает! И крыша всегда едет и съезжает полностью.
Полностью, мальчик мой.
И ты в своих мыслях продолжишь прелюбодействовать со всеми подряд именно поэтому! Потому что сладострастие всегда своё возьмёт! и болезнь всегда одержит верх над здоровьем! и зараза всегда в тебя проникнет и отрава всегда тебя убьёт!
Но тут вдруг вступился Прометей:
- Ты чо тут не понимаешь? Тебе же всё уже давно объяснили. Ты что не улавливаешь разницу между нами?! Мы такие же грешные — это да, и с этим никто не спорит. Но мы молимся Богу — мы хотим Спастись с помощью Бога от вечных мучений. А ты не молишься Богу и не желаешь спасаться от мучений.
Ты рассудил так — мол, за кайфы надо платить, и согласился с этим полностью! мол, такова селяви! А мы хотим Спастись от этого и вылечиться.
- У тебя очень смешно выходит — фпафтифь и вылефтитьфтя. Это очень смешно! - лжефаэтона аж трясло от смеха.
- Быть мовет это и фмефно, но зато пвавда.
- Да, за кайфы надо платить — а как ты думал. Но что за жизнь у тебя будет без кайфов? Жизнь, где нет кайфа — там, от адриналина ли, от наркотиков ли, или от половухи, от славы, власти — где ты унижаешь возбуждаясь! О-о-о-о-о-о... Жизнь, где нет кайфа — это не жизнь — так, дрянь какая-то. Жизнь без кайфа это одна лишь грязная дорога. Это всё равно, что из пищи убрать соль, из встречи двух влюблённых убрать секс... Да вообще из жизни убрать выходные, праздники и солнечные дни — и только вечно дождик будет моросить... И круглый год одни дожди и именно такая жизнь у божьих людей — одни страдания.   
Кайф это полёт оперённой птицы — парение её над Андами, над суетой, над мелочностью, над окурками, над дерьмом в траве, над всем и над всеми. Отсутствие кайфа — это как у птицы взяли и выдрали все перья и пух. И вот, живи... И ты знаешь — вроде бы живой, вроде дышишь, и вроде бы даже передвигаешь окорочками по помойке... Но на хрена это нужно? Зачем это нужно? На хрена тогда вообще вся эта жизнь? Жизнь без перьев это дрянь, жизнь без перьев это скука, тоска и бяда. Только и жди — кто тебя первый сожрёт — или крыса, или шакал.
- Всё это, может быть, и было бы чудесно, когда бы не было так грустно, - ответствовал ему Калина. - Когда бы после этих твоих кайфов не начинались такие муки, что забываешь и про все эти кайфы и вообще про всё на свете. И в остатке одни только бесконечные страдания и ты. И ничего кроме нескончаемых мук. Ну, и на хрена нужны эти кайфы?
- Любишь кататься — люби и саночки возить, - заикнулся было оборотень.
- А я не желаю даже видеть ваши саночки. Вот не желаю и всё! Я сейчас точно не вспомню — сколько я бросил этих ваших страстей. Но достаточно даже вылечиться от наркотиков. Достаточно даже вылечиться от одной страсти, чтобы мир преобразился самым, что ни на есть волшебным образом.
Заместо бесконечных мук — ты, вдруг, приобретаешь нирвану, или Божию Благодать. Уйди от воровства — в тебе ещё больше Благодати появится! уйди от злобы и осуждения — ещё больше!.. И чем больше ты уходишь от низких страстей — тем больше в тебе появляется Благодати!
Я вот, сейчас уже — в этом мире, живу, как в раю. Я здесь уже, сейчас в нирване! И вот, это действительно счастье — потому что оно не уходит никогда и никуда! Божеское счастье — оно вечно! И возникает оно, когда ты бросаешь низкие страсти — абсолютно от всего!

Дождик ли льёт за окном — счастье от звука капели... от стука дождевых капель в окно... хочется читать, окунаться в творчество, самому творить!.. А уж если ещё и лист кленовый, золотистый прилипнет к твоему окошку... О Боже, да от такого счастья можно просто умереть! Это не жизнь уже — это нирвана буквально от любых проявлений жизни, природы, стихий... И она не кончается уже никогда — если ты струнишь свои помойные страсти и держишь их под замком!
И я никогда не променяю это вечное счастье — нирвану, которая возникает хоть от жары, хоть от прохлады... на твои бесконечные муки. Там пять минут кайфа и бесконечные муки, которым нет ни конца, ни края.
- Что муки, - возражал лжефаэтон, - к ним нужно только привыкнуть и полюбить их тако ж. В муках, в ужасе вырабатывается адреналин — который приносит кайф! С адом надо сродниться...
- Ты бредишь, - прервал его Калина, - я тебе толкую про нирвану, про вечное счастье... А ты мне городишь бред    - что надо мол привыкнуть к мукам...
А зачем мне, в моём счастье, надо всё это? Зачем мне всё это надо?
- Нет, ты ещё басота, - буровил своё лжефаэтон, - сумасшествие своё возьмёт — и Прометей скоро снова будет свиньёй и ты опять начнёшь всех осуждать и блудодействовать — пускай в мыслях, но этого достаточно. Грех — он и есть грех — и вам никогда не вылезти из ада.
- Я не пью, не курю, не сотворяю прелюбы уже лет тридцать. Стараюсь бросить и другие страсти — борюсь с ними. И я думаю, что с молитвой! и с помощью Божией мы справимся с вашим подлым, лживым и шакальим племенем! - и Калина стал громко читать: «Отче наш...» не отрывая глаз от одержимых бесами, а так же осеняя себя крестом. Прометей крестился молча — всё так же сидючи на полу возле дивана.


17
    

Странное действие произвела эта молитва на обоих сумасшедших — Икар вдруг, взвыл, как упырь на кладбище и вскочив, в два прыжка покрыл расстояние между собой и Калиной. Руки свои он, как выяснилось, высвободил дьявольскими усилиями и если бы Калина не отпрянул, как в боксе одним скачком, то он разорвал бы его на двое.
Тут же Калина нанёс ему правый боковой в челюсть, ну, как учили — и Икар несмотря на всю свою бесноватость рухнул, как колосок скошенный, во всю свою тушу, пластом — резко и навсегда. Это было так замертво, что казалось — Икар уже не встанет никогда. Но лжефаэтон уже навалился сзади на Калину, уже подмял его под себя, уже насел всей своей стокилограммовой тушей, уже вцепился в его горло стальными дланями сорокалетнего мужчины.
И Калина понял — здесь конец. Вот здесь точно конец. Во первых боксёр против борца — никто, тем более когда повален, тем более тем кто на двадцать лет тебя моложе, во вторых стенокардия, ишемия — уже останавливали сердце - не справляясь ни с физической нагрузкой, ни с адреналиновой, в третьих с бесноватым нормальному человеку не потягаться. И поэтому он хоть и пытался отодрать от себя его руки, хоть и глядел ещё на меркнувший свет, хоть и читал молитву: «Господи Иисус Христос, Спаси и Сохрани...» - но понял, что это уже конец. Это конец.

И уже возрадовался лжефаэтон, и уже попёр в него кайф от беззащитности и подчинённости жертвочки, и уже знал он, что маяк - их!.. Как вдруг резко всё изменилось, моментально вся картина переменилась и даже, я бы не побоялся этого слова — рассыпалась. Калина уже лёжа хватал ртом воздух, а Фаэтон валялся рядом в луже крови и с пробитой головой. 
Смородинович несколько раз глотнул воздуха и тьма перед глазами стала рассеиваться. Он глянул на Прометея стоявшего над ним с ракетницей в руке, которой он успокоил бесноватого, и окончательно расслабился.
- Ну вот, - выдавил он из себя, - ну вот, Прометей — хоть на что-то сгодился. Хоть какой-то толк от тебя. А то всё время только игра в одни ворота. Только я тебя спасаю.
- Надо бы их связать, слышишь? - так сказал спаситель Калине.
- Да слышать-то я слышу. Да дело в том, где взять мне столько силы, энергии и здоровья, чтобы целыми днями вас угомонять, урезонивать и струнить, - он трясущимися руками забросил себе под язык две таблетки нитроглицерина и стал их просасывать лёжа на боку.
Прометей стал вязать ремнями увальня Фаэтона.
- Да не так ты всё это делаешь... - Калина приподнялся и стал помогать ему, - вот, где мне столько набрать здоровья? Откуда мне взять столько сил, чтобы таких увальней вырубать кажинный день?!
- Вот и я про это... - у Прометея с бодуна тоже сильно тряслись руки...
Связав обоих сумасшедших — они их ещё и привязали к кровати на всякий случай.
- Смотри сколько у нас верёвок оказывается, - радовался Прометей, - а я их кажинный день найти не могу.
- Да молчи уж, - молвил Калина, - одно дело хорошее сделал за много лет...
- Но какое?! - восторгался Прометей, - зуб даю, которого у меня нет, что мы бы оба уже были на том свете и беседовали с Богом.
- Эт точно, - согласился с ним Калина.
- Зачем только им маяк? Непонятно.
Эта беседа происходила уже возле камина, за чашкой чая.
- Сказать сложно. Может быть просто отключить маяк хотели... - раздумывал Смородинович, - а что? В пургу маяка невидно, навигация в магнитные бури тоже подводит... Посадить ледокол на скалы — это же в буран — погибший караван. Льды раздавят оставшиеся  судёнышки, как ореховую скорлупу.
Редко конечно нечисть действует вот так, в открытую, напрямую. Но видишь бывают и такие случаи, что говорит о том, что не зря мы с тобой здесь находимся.

Обычно-то они действуют так, как-будто и нет их совсем... Вбрасывается тебе в голову мысль — там, например: «Хорошо бы эту продавщицу подкараулить после работы, в парке, и изнасиловать...» Тут же вспышкой в мозгу заманчивое видение — как ты вводишь величайшее своё достоинство в трепещущую жертву...
Потрясёшь только головою, сплюнешь на всё на это видение и на поганые мысли, да и пойдёшь дальше крестясь, вспоминая Господа и удивляясь, как тебе в голову могла вообще закрасться эта мысль? Но кьючочек они уже цепляют за тебя на слова: «Как только мне в голову могла залезть эта мысль?» - т.е. крючочек - «мне в голову!..» - т.е., ты сам родил эти мысли! Не они её тебе всунули, а сам ты эту мысль родил! И это первый крючочек, который они за тебя цепляют под кожу... Ну, рыболовный такой!

Приходишь второй раз в этот магазин — ну, надо, чтой-то шамать... Продавщица тоже там — ну, надо ведь ей, гдей-то зарабатывать на жизнь... Опять идёт адское виденье, как ты со своим ключом от бездны — с нею!   
с бедной жертвочкой! услаждаешься! Мотаешь головой,
читаешь про себя молитву: «Господи спаси и сохрани».

Выходишь из лавки и думаешь: «Господи, и как эта дрянь только в голову лезет? И откуда эта пакость только прёт? Пищит да лезет! Ну, самому мне сто лет эта девушка не нужна!.. Ну, симпатичная... ну и что?.. ну щёчки... Ну и что с того? Ну глазки, там... Ну, посмотрел, пару раз так, пристально... Но откуда эта рождается идиотическая мечта?» - обачки так! Второй кьючочек! Обачки! То есть у тебя, у самого, рождаются эти мысли, которые вот уже йа-х-х-х-ха! Превращаются в мечту! - и вновь суют тебе сладострастнейшие видения — пока ты начинаешь креститься и молиться.

А дальше — больше! Идёшь так просто, любуешься природой — и вдруг так — хоба! Вот здесь хорошее место! Здесь её встретить и спокойно так! за руку, сюда затащить! Здесь безлюдно... И не слышно... И вводи в неё свой занюханный ошпырок — д сколько хочешь!
И такие, знаешь, всё выдаются готовые решения! Мол, это ж твои мечты! Твои желания!..
То есть даже не думал на эту тему! Даже близко возле этого не размышлял! Конь ещё не валялся! Уточка ещё в гнезде — яичко в поезде, а игла д это ваще, вместе с дубом не сыскать никогда в жизни! Да тем более с ларцом! Но выдаётся всё тебе, как готовое решение! Как будто ты всё уже давно обдумал! Всё уже давно решил! И постановил! И кровью записал в протокол! О Боже! Что за гадость? Что за мерзость?! Снова молишься и молишься уже в слух...
Но с той стороны тебе: «А кто же об этом столько дней думал? Кто мечтал об её пухлых, детских щёчках? Кто мечтал схватить её мягкую лапку в свою стальную длань?!» - и до человека даже не доходит ответить этому зазеркалью, что это не его мечты! Что это они в него суют эти мечты — д без конца и края! и мгновенно    
передёргивая карты (фокус такой) выдают их за его мечты. И тут же зомбируют его: «Ведь ты же маньяк, насильник и разбойник».
И человек в ужасе, быстрее только и шепчет: «Господи, Иисус Христос, Спаси и Сохрани...» И молится, и молится, и молится... И только это одно помогает в борьбе с гениями. Одна только молитва Спасает человека от зазеркалья — где всё наоборот.
А если представить на секунду, что человек не молится, не верит в Бога, не уповает на Божеское Спасение... Да хана ему — бедному человечку-то! Ни больше ни меньше, а только: хана, и швах, конец, облом, кирдык и т.д.
Ну, не потянет один человечек против гениев зла... Ну, никак не потянет! Слишком уж человечек ничтожен, слаб, нежен, слишком уж он лилейное существо — с против же тех, кто здесь жил всегда — и если ты даже и приличный гражданин, то это просто значит, что ты погряз в гордыне.
И только молитва, только молитва его может спасти от того, чтоб не стать действительно ужасным маньяком — потому что мысли двигают тело, а в мыслях бедный человечек обдурен... А тело это вообще дрянь — каким бы гигантским это тело не было. Все эти бицепсы и трицепсы это дрянь — мясо с костями... когда душу уже обдурили, загрязнили, отравили, втоптали в грязь и сделали своим рабом. Рабом зазеркалья. Тело здесь уже это просто грязная ветошка, которой пол моют, когда ты раб негатива. 
Причём про щёчки и глазки, я здесь — это так просто, для примера. Миллионы обдуриваний идёт от негатива! И это просто — одно из миллиона одурманиваний. Несть им числа этим обаяниям зла! «Купи отраву для крыс под названием  - «Смерть мышам и крысам» - и отрави быстрей соседку по коммуналке — пока она, крыса, тебя не отравила», «Прокляни эту гадину начальницу на работе — пока она тебя не загнобила окончательно. Пока ещё сама живая — наведи на неё порчу», «Ну, посмотри только кто тебя окружает?! Это же одни больные на голову — сумасшедшие, алкоголики и преступники! и эти дегенераты только и размножаются! Причём плодят таких же дегенератов, как они сами — идиотов, имбецилов, дебилов, олигофренов! Наркоманы! Проститутки!» - и возвышаются от этих мыслей, возвышаются так, возвышаются!..
И если ты  по уголовному кодексу действительно приличный гражданин, то гордыня и тщеславие (самые страшные грехи из всех) тебя уже добивают — и ты только и делаешь, что всех осуждаешь, над всеми насмехаешься, всех проклинаешь. Ну, потому что — ну, ты полюбасу лучше! Ну, как ни верти, но ты же не колешься там, ни бухаешь, не занимаешься проституцией, не режешь никого! и значит, естественно, что ты лучше!!!

И каждый день и круглосуточно, и днём и ночью, и наяву и во сне — долбит тебя этот дятел, как дятел на суку... или как жучок короед подтачивает твой здоровый ствол вековой ели, пока не засохнешь ты, не завянешь, не сгинешь... И совсем не мудрено, что среди людей столько сумасшедших, столько преступников, столько больных на голову, когда все эти страсти — низменные страсти — в обличии гениев зла (точнее в обличии твоего внутреннего голоса и видений) долбят тебя и подтачивают круглосуточно, бесконечно и безостановочно... Без молитвы: «Отче наш...» - ты просто, на сто процентов, становишься сумасшедшим. Д никакая психика этого не выдержит!    
Когда целый день тебе хамят, обзывают, обдуривают, оскорбляют — по тому же телевидению, твои высоконравственные чувства! И... ну, надо, как-то на это реагировать! Надо же, как то на это отвечать, пока окончательно на голову не нагадили.
А чтобы отвечать, как-то и возмущаться — злоба и гордыня ждут тебя уже у входа — ждут, чтобы обнять, приласкать и утешить. Ну, то есть, сначала даже, как-то даже логично это проникновенье происходит - «Ну, надо же, как-то обороняться!», а потом уже просто на всё и на вся — сволочи! паразиты! Внутренний голос в каждом подметит изъян! Вот, в каждом найдёт червоточинку! Ведь нет же никого, чтоб без греха! И уж тут держись! Уж тут не спасёшься! Осудим любого и пригвоздим к позорному столбу!
Вам это ничего не напоминает?! Как ранее пригвоздили Христа, который проповедовал: «Кто из вас без греха — первый кинь в проститутку камень». Сейчас бы бедную проститутку закидали камнями и первыми бы кидали праведные священники.
Нет, не зря раньше отшельники уходили в лес и жили там с молитвой. Так действительно легче противостоять этому внутреннему голосу, который не твой, а гениев зла — и впрямь легче оказывать сопротивление адским искушениям, видениям, когда рядом нет источника раздражения. Безусловно облегчало это жизнь в кошмаре — в котором мы живём безвылазно и круглосуточно.


18


Прометей покивал головою  и отхлебнул чаёчек с вареньицем размочив во рту сухарик.
- И я с тобой соглашусь. Соглашусь, что без молитвы никуда. Да что далеко ходить?! Я шестьдесят лет был сумасшедшим. Моё место — лет так с тридцати пяти — ну, только в дурдоме. Если бы не ты, не твой бокс, я не представляю сколько бы я народу уже переубивал.

А начиналось всё так же. Сатирический взгляд на мир! Карикатурность мышления! Мол, надо же, какие все уроды! - те твари, которые меня окружали... А голосок всё нашёптывал, всё нашёптывал — всё убеждал меня в масштабе тех бедствий в головах людей — бедствий, которые сама же эта нечисть и сотворила.
Когда дошёл я до пика сатирического взгляда на вещи, когда стали меня окружать не несчастные люди и герои — подвиг которых неизмерим с помощью Божией! а одни скоты и быдло! предложено мне было (мною казалось бы!) не просыхать вообще никогда. Стать эдакой одноклеточной амёбой, чтобы не видеть и не слышать ничего и никогда.
Что было со мной дальше, тебе уже объяснять не надо — ты уже на это нагляделся... на это скотство в сотой степени. А началось всё с сатирического мышления!.. Причём ведь всё время кажется, что это моё мышление — что это я такой умный!.. Что это я такой сатирик и карикатурист. А хотя бы вот так даже, подумать — ведь мои сатирическиюмористические перлы рождались не в результате долгих размышлений, каких-то многомудрствований, каких-то больших интеллектуальных работ. Нет! Юмор и сатира рождались всегда, как вспышка, как клише какое-то, заранее подготовленное, буквально, как-будто ктой-то сидит и печати ставит, или штампы на мой мозг. Вот, собственно говоря и весь юмор — эдакий чёрт пересмешник, сидящий в мозгу и кукующий.

Но что я хочу сказать, Калина. Уж если ко мне, которому да й волю, по пьяни — да я бы всю планету людей и зверей уничтожил! И так кажинный день! Уж если ко мне приходит Иисус Христос и хочет меня вылечить! Причём только за какие-то мои дебильные обращения к Нему с бодуна — когда я не раз бил себя в грудь и кричал Ему: «Помоги...» - (я не переносил этих адских мук с похмелья!..) 
И если уж Он ко мне пришёл и Спас меня... то это только значит, что любая, самая грешная тварь на земле — уставшая мучиться и хотящая и жаждущая хоть немного Любви... и обращающаяся к Богу с молитвой: «Спаси меня, Боже...» Это значит, что любая тварь и любая гадина будет Спасена! Ведь это значит только это!.. Такой наш Бог! Такой наш Светоч!
Калина покивал головой.
- Дак именно об этом говорит нам казнь Иисуса Христа, - подтвердил он слова Прометея, - когда один разбойник насмехался над Иисусом, а другой пожалел Его. Разбойник хотел, хоть капельку Любви, когда говорил Богу: «Помяни меня там... когда будешь в Царствии Небесном...» - он хотел хоть немного, чтоб облегчилась его участь... А Иисус Христос взял его в рай!
Потому что была в разбойнике Любовь, была в нём жалость и он перед смертью заступался за Христа... И разбойник хотел к Любви, хотел к Богу, хотя и понимал, что он гад и мерзость, насильник и убийца, вор и грабитель, бандит и маньяк... и он не то, что рая не достоин, а достоин только самого нижнего ада...

И вот, поэтому Спас его Христос — потому, что разбойник не наслаждался собой, а был в ужасе от себя... Был в ужасе от себя, но не мог жить по другому...
Не мог не быть рабом страстей. Он был раб всех страстей, какие только были на свете и жил в бесконечном кошмаре. 
И только где-то глубоко, внутри, тлел этот камелёк любви — жаждущий Любви... Была эта надежда на Бога, упование на Бога... Что может быть, хоть как-то, Бог облегчит его участь... И Бог взял его с собою в рай.

Об этом кстати говорится и в притче о мытаре, где богатый священник перечисляет Господу все свои достоинства — сколько он подал нищим, сколько на богоугодные заведения и т.д. А мытарь просто долбит себя в отчаянии в грудь и причитает одно: «Господи, прости меня грешного...»
Так молитва первого до Бога вообще не дошла — потому, что там было только довольство собой, услада собой и восхваление себя самого. А зачем Бог тому — кто всем доволен, кто от себя в полной усладе! Кто сам уже, как бог — дары дарящий!.. Да, такому Бог и не нужен! Зачем ему Бог?
А молитву второго Бог услышал и стал Спасать грешника — потому, что каким бы ты ни был грешным, но если ты хочешь хоть каплю Любви, когда ты не услаждаешься собой, а в ужасе от себя — тогда Бог тебя и Спасает.

В это время, на полу, возле кровати стало потихоньку обнаруживаться какое-то шевеление и Прометей с Калиной направили стопы свои к болезным, причём Калина вновь вытащил из-за поясницы пистолет.
- Мальчики, - пропищал Икар, - что здесь происходит? Вы пугаете меня, мальчики...
- Хорош пургу гнать, - начал было Калина, сделав пальцы веером, но Прометей остановил его.
- Тихо, тихо... Не видишь разве? Это уже другой сон.
- Другой сон?.. - почесал у себя в затылке пистолетом Калина. - Ну, надо же... Эк вас ребята разбирает.
- Что случилось? - причитал Икар, как женщина, - да, что случилось? Развяжите меня ради Христа!.. - и он зарыдал.
Прометей развязал его (её) и стал перевязывать ему голову — Икар заливался в плаче.
- Ну, да, вчера немного выпили с подругами и заехали к Светлане, - лепетал он, - там, ещё немного пили... и потом Иришка пригласила Вадима и ещё кого-то... - здесь Икар закусил губу — она вдруг, вспомнила, как потный и вонючий Вадим дышал над нею, как последняя скотина — видимо с ним она и уснула, - а дальше я ничего не помню... - кончил Икар.
- А как вас зовут? - спросил её Калина, который из предосторожности сидел чуть поодаль и у ракетницы был взведён курок.
- Маргарита... - прикусила она губу и всхлипнула.
- Щас перебинтуем... Всё будет хорошо, - ворковал над ней Прометей.
- А где это мы? - обвела Маргарита глазами комнату.
- Ну, где, где... на маяке, - постарался её успокоить Калина, но это вроде получилось, как-то не очень.
- Сплю я что ли? - удивлялась она.
- А что, вполне возможно, - балагурил Прометей.
- Нет, я помню, как мы с Иришкой покупали коньяк и три бутылки сухого — крымское вино... О Господи, а кто меня ударил?
- Ты просто упала, Рита, - кивнул ей Калина.
- А кто же меня связал? - она прищурилась, - нет, нет, я помню. Вадим... Вадим — он очень брутальный мэн. Он такой... такой... что-то от кентавра... - «до сих пор всё внутри (точнее в ней) болит» - подумала она.
Фаэтон тоже, уже вовсю моргал глазами и говорил примерно следующее:
- Нижесведущая бухта... Бум-бокс в килеваторе. Три румба на зюйд-зюйд вест, держать бочку на компасе...
- Боже, кто это? - была в шоке Икар.
- Сейчас и его перевяжем... Ты главное не трепыхайся, - успокаивал её всё время Прометей. - Вот так! Видишь! Отлично! - он выпустил её и стал заниматься Фаэтоном.
- Нет я помню ещё, как Эммануил поднимал тост: «За прекрасных курочек...» А дальше... Дальше всё стёрто, - лепетала всхлипывая Маргарита.
- Пить вредно! Слышали про такое? - бухнул вдруг Смородинович.
- Фу, как грубо и примитивно.
- Зато правда.
- Скажите почему?! - давилась слезами Марго, - почему, вот вы, все вот, такие правильные, и настоящие такие, герои... И отцы-учители... Но почему с вами всегда так тошно и скучно... и хочется только плюнуть и уйти! Хотя я всё понимаю — вы говорите правильные вещи, и только так и надо жить...
- Ну вот, видишь, даже сама понимаешь, - развёл руками Калина. - Но я понимаю, что это не кайфово - просто так сидеть и любоваться на природу, что ты пенёк, что ли? Это ни в кайф. А жить надо в кайф — замутить с подругами, напиться, пригласить самцов побрутальней — и всё в таком же духе и в репертуаре:
уколоться, нанюхаться коксу — забалдеть... А потом очухавшись ржать и гордиться, друг перед другом, количеством заглоченной отравы.
- Но почему же с вами так тускло? Как среди плесени... Б-р-р-р-р... - передёрнула плечами Ритуся.
- Ну, бедные вы мои, глупыши, - всплеснул Смородинович руками, - ну, потому, что вас так в ад заманивают.
Разукрашивают эту дорогу в бездну разными разноцветными и кайфовыми штучками, висюльками, писюльками, бантиками и фантиками... И вы никого и слушать не хотите считая себя самыми умными!
А когда вы не кайфуете, то та же самая нечисть нагоняет на вас такую тоску, что не продохнуть — что хоть в петлю.
Но знай одно, на будущее, что твоя радость ведёт в море бед и несчастий. А моя радость — просто сидеть на солнышке, греться и смотреть на природу, ведёт к другой радости, та к третьей и к четвёртой... И радости (которых вам кажется и нет по началу) множатся в геометрической прогрессии.
Ты уже слышишь и шептание и лепетание листьев, и плеск волны, и капельку росы и шелест птичьего крыла... И самое главное ты чувствуешь, как на природе очищается твоя душа... Как на твои усталые руки нисходит Благодать Божия... И тебя охватывает такая радость! такая радость! Что ни в сказке сказать, ни пером описать!..
Причём радость от Божеской Благодати — она вечна... И никогда не закончится, как у вас — заканчивается отрава — обламывается кайф. Разрывается видение, как красивый платок, а за ним только ужас.
Нет, радость ощущения Божией Благодати, которая ощущается в основном  на природе — эта радость никогда не кончается и ты её не променяешь ни на какую другую.
- И осталось только удавиться, подвела итог Марго.
- Да что ты, Риточка, твоя жизнь только-только начинается. Ты только-только вылупилась из скорлупы... Всё у тебя ещё будет. Уйди от ненормальных подруг, поживи одна, потом встретишь молодого, приличного человека, будешь с ним ездить на природу и всё у вас будет чудесно. Ну, ты сама разве не хочешь этого? Быть счастливой с одним парнем!..
- Хочу конечно, - Ритуся сделала гримасу, - только ж, где ж его взять?
- Дак ты пока ходишь со своей гоп-компанией ты его никогда не встретишь. Оставляй своих подружек, которые доведут тебя до цугундера, и всё у тебя будет!
- А вы кто такие на моей шхуне? - взвыл вдруг Фаэтон.- Эй вахтенный, что за сволочь скопилась на палубе?
- Не знаю вашество, - подыграл ему, бинтуя ему голову Прометей.
- Сколько раз тебе говорить? Не называть меня вашество... - рычал Фаэтон, - называй просто — капитан, или коротко кэп.
- Вас понял, кэп.
- Ну, то-то. Погодка сегодня близкая к штилю — не к добру это... Эй свистать всех наверх, разбирай леера, натягивай ванты! Вчера я выпил бочонок рома и видел его. И разговаривал с ним... - покивал он головой и замолчал.
- С кем вы разговаривали? - заинтересовалась Маргарита.
- Ну, как с кем? С дьяволом конечно. А с кем ещё можно говорить после такой порцайки?
- Что говорит? - это Прометей.
- Ну, что говорит... Что говорит... Да, ничего не говорит! «Вы, - говорит, - мои рабы, - говорит, - причём все поголовно. И всегда, - говорит, - будете рабами».
- Сильно сказано! - кивнул головой Калина, - ну, а кто не хочет быть рабом? Кто не бухает, не злится, не гордится. Живёт себе так скромненько — тише воды, ниже травы...
- Такого, - говорит, - не бывает. Каждый, - говорит, - подличает, пакостит и кого-то убивает. И без ножа — словами, а убивает. Я тебе больше скажу, - так молвил он, - нет на этом свете умерших и погибших в результате несчастного случая. Нет их!
А есть только убитые и убиенные. Всех до одного убили! взглядом, словом, действием, мыслями, наплевательством, злобой, завистью, гордостью — всех до одного убили насильственной смертью. Нет ни одного человека, который бы почил без посторонней помощи.
- И... - подытожил Калина, - в резюме.
- А нет никакого резюме, и вывода никакого нет. Просто, - говорит, - нет вам спасения никому! Потому что нет прощения!
- Никому? Ну, это ново... - это Прометей. - Не ожидал я от дьявола таких речей — всё таки — отец лжи... О многом говорит.
- Он говорит: «Даже если и бог спасёт, то сами вы себя никогда не простите и сами вы себя никогда спасёте. Если есть совесть конечно, - так добавил он. - Все вы, - говорит, - одни убийцы — и место вам только в аду».
- Это мощная мысль, - сказал Калина, - а то, что нас всех Бог вылечит и скорее всего уберёт наши адовые воспоминания... Об этом он не говорил?
- Нет, - помотал головой кэп.
- А жаль. Потому что именно так скорее всего и будет, чтобы мы жили спокойно в небесном раю. И вообще надо негатив забывать всеми фибрами души — и жить только будущим, только будущим!
- Мысль хорошая, - согласился кэп, - но сумеем ли мы кривоногие и покляпые вараны-убийцы, прижиться в этом раю?
- С Божьей помощью! После Божеского лечения, - это уже Прометей.
- Хочется верить, но нет оснований, - прорычал кэп и тут же без перехода, - эй на марсе следи терраинкогнита!
- Основания есть — это Любовь... Божеская Любовь... Ну и наша конечно Любовь.
- Сколько жил, любви у людей не видел, - хрипел капитан, - половуха есть, и от этого получается гонорея.   
А любовь...
- Значит вам не повезло, - заметил ему Калина. - Хотя не мудрено — столько бухать... какая уж тут любовь... Экскременты бы вывезти — да проветрить. Когда мир сужается до поднятия стакана, и до того, чтоб «прижилось...», или там: «Летящей походкой — ты вышла за водкой...», то тут одна забота - в штаны бы не попасть своими испражнениями, хотя и об этом далеко не всегда думаешь — просто воняешь... Какая уж тут Любовь...
- Любовь это одна гребля, от которой случаются выкидыши в отхожие места — в уборную, когда идут до ветру в сортиры! И больше ничего, - буровил своё кэп.

- Половая твоя эротика, кэп, это самое начало Любви, -
так ответствовал ему Калина. - Ну, да, для привлечения разнополых особей такое случается в природе, что делать... Эдакий путь к горе Парнас. Но чтобы добраться до неё надо перейти: степи, болота, ущелья, крутизну склонов и преодолеть опаснейшие пропасти (к
которым, кстати эта половуха тоже относится), и только потом, лет так через десять, пятнадцать, можно дожить до настоящей Любви — добраться до сверкающей вершины Парнаса.
Далеко не все доходят до этой вершины, но кто дошёл — на того нисходит Благодать... Такая Благодать, что ничего уже не раздражает в твоей жене, или муже. А всё только радует. Вплоть до того, что вот, твоя жена кричит на тебя, ругается, а ты только сидишь и улыбаешься и умиляешься и любуешься на свою отраду! и больше ничего.
Так как ты уже всё понимаешь, что да, мы живём в таком мире, в котором присутствуют бесовские страсти с которыми мы далеко не всегда можем совладать... но надо гасить их спокойствием и Любовью... Любовью и спокойствием! И тогда эти страсти разлетаются пылью.

А в следующий раз меня обуяет эта страсть и я буду кричать, как сумасшедший!.. но увидев умиляющуюся и улыбающуюся супругу напротив себя — тоже успокоюсь и прошепчу про себя: «Господи, что со мной?»
Так приходит Любовь на горе Парнас! Ну, это кто дошёл до этой горы, кто добрёл до этой белизны и чистоты снегов! Только те и могут сказать про Любовь, кто дошёл до неё! Кто обладает этим терпением, спокойствием, молитвой, обожанием — на кого нисходит Благодать на этой горе...
Я доходил до горы Парнас, я был в её блистающих снегах, и я вам скажу овеянный этой Благодатью — Любовь есть! Есть Любовь, ребята! Ну, а кто там не был... ну, а что он может сказать?! Да тоже самое, что и кэп. Чушь какую-нибудь ляпнет — да и всё. 
- Ты мне брось это.... - окрысился Фаэтон, или кэп, - ты на чьём корабле находишься? Ты откуда вылез?! Ты из трюма вылез?! Так полезай обратно! пока я не стёр тебя в порошок! Капитану, на судне, такое говорить.
- Твоё судно, - сказал ему Калина, - это когда в больнице подставляют под больного.
- Такое сказать капитану? - возмущению Фаэтона не было предела, - бунт на корабле?! Свистать всех наверх!
Разбирай леера! Переходи на левый галс! - дальше он уже кричал долго, находясь в своём бредовом сне, но их он даже уже и не видел.


19


- А когда была у вас эта Любовь?.. - заинтересовалась Маргарита, - и почему вы сейчас не в месте?
Калина сделал гримасу.
- Умерла моя Любовь. И сейчас ждёт меня в нашей волшебной и сказочной стране Любви. Сидит так, на лавочке, возле красивого, маленького домика, окружённого цветами, любуется ими, и ждёт меня...      Мы прожили с ней двадцать лет. 
А до этого, я тоже был, как и ты, крутой малый — лет так до тридцати. Пока меня не разбил инсульт от бесконечных возлияний и наркотиков. Потом я лет десять лежал прикованный к постели инвалидом первой группы — и ни бэ, ни мэ, ни кукареку. Ну, за что боролся — на то и напоролся. Боролся за полное разрушение всего и вся — ну, что же — получай, фашист, полное разрушение. 
А потом, когда через десять лет я вновь научился ходить и принял человеческий облик, я встретил её. Её звали Надежда. И по началу — у нас, действительно, что-то такое происходило — о чём говорил здесь кэп. Это ещё слава Богу, что к тому времени я уже не употреблял наркотики и уверовал в Бога. А с этим набором джентльменов удачи мы бы вообще никогда наверное не дожили до Любви.
А так, мы довольно таки быстро дошли до вершины Парнаса. Где-то лет через пять, наверное, я почувствовал, что-то такое, чего раньше со мню никогда не было. Это было чудом. Да, да - Божественным чудом. Я вдруг, как-то, от вечного раздражения от всего и вся, от вечной ненависти ко всему и вся, что только излучает вокруг себя всякий человек... почувствовал умиление!... Ну, как это объяснить?..
Ведь человек — он же воняет, и воняет, ну, очень смрадно. От тела запах пота, да такой, что только беги, от волос, от одежды — не сдышишь! Про всё уж ладно, умолчу... но мимо рта, к которому все лезут целоваться пройти никак не могу. Мы ведь всё время ужасаемся над всяческими ядовитейшими гадами — порой даже не подозревая, что укус человека такой же смертельный для любого живого существа, как и укус змеи, скорпиона, паука. Действие, конечно, не такое, как у этих тварей. Действие, как у комодского варана.

Т.е. тот укусит быка и отбежит, и ждёт с недельку... ходит за быком следом, выжидает гад, когда от его заразной пасти, у этого огромного существа, наступит сепсис (заражение крови).
Тоже самое у человека (от укуса кошки, собаки и других животных, кстати, не заразишься). Укус же человека смертелен, из пасти какими только миазмами у нас не несёт — это и от пародонтоза и от всяческих заболеваний жкт, да просто у совершенно здорового человека все яды выходят через слюну — т.е. через рот. Все эти яды тоже соответствующе воняют городской канализацией, или клоакой...
Это просто к сведению любителей поцеловаться — и какой только заразы не передаёт поцелуй. Человеческий поцелуй я бы назвал вообще так — девиз поцелуя: «Мы умрём с тобой вместе». Это, к примеру, при том же самом гриппе.
Далее пошли — какой бы изысканный ни был человек (избранный и т.д.), но обязательно в быту, он  ведёт себя, как последняя скотина: или какие-нибудь вещи в кучу наваливает, или не складывает — просто так бросает, или не смывает за собой в унитазе, или хлопает дверьми, или рыгает, или запускает ветры (порой оглушительно, порой просто не сдышишь), или ковыряет в носу, или чешет в голове над тарелкой, или сморкается вечно оглушительно и не так, как надо... или никогда не моет за собой посуду, или чешет в заду прилюдно, или ржёт, как сивый мерин... или курит, или плюёт не туда куда надо, или разбрасывает туалетные принадлежности, или разбрасывает интимные вещи и прокладки, или ходит в трусах не прилично одетый и т.д. и т.д.
Да не перечислишь всего (это мы про самого чистоплотного и изысканного человека!) почему он является последней скотиной. А про болезни у человека? про болезни я вообще молчу! Вот, уж где отстой дак отстой! Вот, где жизнь в канализации — среди дерьма и негатива.
И это мы ещё даже близко не подошли к самому мерзкому в человеке — к восьми смертным грехам, которыми каждый из нас заражён с рождения, или верней в утробе матери — и идёт только в ад, как по накатанной. Если бы не Бог, то всем нам одна дорога — только в ад. Причём в самый нижний — к сатане. За свою бесконечную: гордыню, тщеславие, злобу, блудливость и т.д.
Но мы этого даже не касаемся — самого мерзкого, что сидит в человеке и чем действительно воняет и смердит каждый. Мы так только слеганца накидали! Лёгкий портрет, стежки — абрис, так сказать, с натуры! Т.е. хотя примерно знать, с кем каждому из нас предстоит встретиться и жить на всю оставшуюся жизнь! И ну, согласитесь — что для того, чтобы стерпеть рядом с собой это пакостное, адское существо, тут надо обладать: мудростью сфинкса, величием пирамид, загадочностью океана Солярис... Но нет у нас, ни того! ни другого! ни третьего! Ничего у нас нет! Мы те же самые грешные вонючки — достойные одного ада и больше ничего.
И поэтому, чтобы стерпеть рядом с собой одно из адских существ — нужно, чтобы снизошло какое-то чудо... И кстати, абсолютно понятны те люди, которые, когда наконец понимают, какой гад живёт рядом с ними то: убивают его, себя, окружающих, бьют друг друга, пьют, разводятся, делят имущество до бесконечности, орут брызгая слюной, насилуют друг друга и т.д. Эти почтенные граждане абсолютно, кстати, понятны и осуждать их за то, что они не желают дальше жить со скотиной, нельзя ни в коей даже степени и ни в коей даже мере! Это всё понятно!
Но есть ещё и загадка среди нас, то, что не объяснить и не понять!.. А именно четвёртая часть семей, которые живут друг с другом, и не просто живут (бухают, дерутся, разводятся, куролесят...), а живут в мире. И вот, как раз эти чудесные семьи и интересны нам! Именно про эти волшебные семьи, которых у нас четверть от всех поженившихся, и желательно нам всё узнать!   
Мы жили с Надеждой, как и все поначалу: ревность, выяснение — кто был до меня? и как с ним? блуд (под флагом извращений), злоба — не дожарила яичницу, переварила рожки, пересолила кашу, задолбали щи и борщи, не уложилась к моему приходу, почему плохое настроение и т.д. и т.д. Блуд, злоба, гордыня — не перечислить всего этого бреда сумасшедшего.
Да это и раньше со мной всё было — с другими... Но раньше я не молился, а плыл так по речке Вонючке, по течению, так сказать... Есть такая речка с адскими берегами и мерзкими существами на них... ну, и я уподобляясь той клоаке которая была в реке заместо воды — тако ж: орал, визжал свиньёю, брызгал слюною, истерил, бил женщину доходя до яростного исступления, до сумасшествия, разводился, разрывал, убивал...

Сейчас же я молился Богу: «Отче наш...» - узнал, что раздражение это один из метастазов злобы, а злоба это смертный грех. И поэтому старался не раздражаться изо всех даже сил! но никак не получалось — особенно когда жена подавала переваренные, расплывшиеся рожки!.. Да, мало ли поводов для раздражения?!   
Тарелка подана не совсем мытая, ложка с засохшей кашей, да просто так с утреца подаст овсяную кашу-жмуть — завтрак английских аристократов... Это заместо-то яичницы!
Дак меня ведь всего аж переворачивало от злобы — хотя кашка была на молочке с маслицем... Но молился я не один год... Старался не раздражаться не один год... Хотя конечно и не получалось — и я орал и визжал и брызгал слюною, как обычный бесноватый. Меня, конечно же, мучила и выгрызала потом совесть и я жизни был не рад... Но что толку-то? Что толку?!

Но вдруг, произошло чудо. С какого момента это началось?.. Может быть с того, что, когда я в очередной раз обнаружил не помытую тарелку, или ложку — я просто молча встал и вымыл её в раковине... и получил, кстати, от этого удовольствие! Или когда в миллионный раз мне подали переваренные рожки, или овсянку — расплывшуюся по тарелке, как жебель... а я просто молча брал ложку и ел это... ну, столько-сколько мог — ну, в основном там, где было маслице...
Или, когда Надежда болела и я сам готовил и носил ей в постель то одно блюдо, то другое... а она привередничала — то огурчик не положил, который она заказывала, то фруктинку не принёс какую-нибудь — о которой она мечтала... (А носил я ей всё это тогда, когда сам был голодный и хотел есть, как зверюга!..) И вместо того, чтобы закатить душераздирающую истерику! вместо того, чтобы в бешенстве изойти на дерьмо! Заместо того, чтобы рычать и орать так, чтобы закладывало барабанные перепонки! Я просто шёл на кухню, брал то, что она просила и приносил ей тот же самый зелёный огурчик с пупырышками!.. И радость охватывала меня необычайная!
И радость стала, вдруг, охватывать меня именно в то время, и именно там — где раньше меня затмевала истерика и я весь от злобы исходил на одно дерьмо! Допустим, супруга чего-то завелась и кричит на меня — хотя я стопроцентно прав!.. А я молча встаю и ухожу, и она, что-то кричит вдогонку, а я уже ушёл... ушёл... ушёл...
И лежу в другой комнате, и смотрю телевизор! и радость охватывает меня, и счастье озаряет меня всего! Такого раньше со мной никогда не было!.. И я понял, что пришла Любовь. И именно понял это, что пришла Любовь! Вот, это счастье привалило так привалило!

А дальше, чтобы там только не происходило: пахнёт ли изо рта нечистотами, прорежутся вдруг ветры у супруги (ну, вы понимаете, что терпеть вредно, а ножки-то у неё не очень здоровые были — больные в общем ноги), обнаружится вдруг, чтой-то в унитазе не очищенное ёршиком, или просто рыгнёт и извинится моя родная — ну, умиляет всё это и всё тут!
Ну, хоть, что вот вы тут со мной делайте! Стало умилять меня всё и вся! Чтобы вокруг меня только не происходило! И я нет-нет, да к Надежде: «Посмотри, Наденька, снегири к нам прилетели!» И оба любуемся, как снегири лакомятся семенами сирени! «Посмотри, Наденька, свиристели на нашей рябине!» - и оба любуемся в окошко их хохолками и хвостиками! Ведь это ж надо же, у них, какие хвостики! и красненькое там и беленькое на чёрненьком! И жёлтенькое!
Да, да ни больше, ни меньше! И так вот, почитай целый день только и радуемся! То на улице какая-нибудь кошка рассмешит, то своя собака умилит, то по телевизору нас чтой-то обрадует! Вот, где лепо-то! Вот, где лепота! Это когда Любовь приходит к нам! Это когда Любовь приходит! Но это откуда-то свыше! Это откуда-то свыше! Свыше...
И тогда сразу, вдруг, умиляет и радует сразу всё, что вокруг нас только и происходит! Абсолютно всё радует! И когда случается, то, от чего молодые пары просто разводятся — там, или раздражение вечное (это злоба), или гордыня — осуждение постоянное... то мы это просто не замечаем друг в друге... и только мимо... мимо... мимо...
Ну, правда, может иногда, я и скажу, на её осуждение очередного соседского скотства, ну, что-нибудь типа: «Милая, ну, пожалей соседей... Ну, тебе повезло с родителями, а им нет...» - она улыбается и снова покой и умиление... Умиление и покой...
То уже другая соседка нанесёт не одно ведро негатива — как мол, везде плохо, как скверно, что правительство грабит пенсионеров, мошенники вытаскивают у пожилых последние гробовые деньги! В магазине обдуривают продавцы — или просто умножая цену на товар в два раза, или торгуя тухлятиной.
И когда я говорил этой негативной даме, что надо радоваться солнышку!.. то она парировала это моментально тем, что, как можно радоваться хоть чему-нибудь в этой жизни, если вокруг гибнут дети и старики — это надо быть последним идиотом и потерять последнюю совесть! Чтобы радоваться на детских костях!
На это я ей обычно говорил, что если все мы будем погружаться в беспросветный мрак, то ничего светлого вообще тогда не останется на земле. Да, погоревать и погрустить надо о близких и дальних, что они уходят от нас, от невозможности общения с ними, но и порадоваться через день там, через два — что они скинули этот болезненный, смрадный кокон и теперь, как бабочки витают по небу в своих самых светлых и Божественных мечтах! Именно порадоваться за них! За то, что теперь они счастливы!
 И если мы не будем здесь радоваться птичкам, солнышку, шуму деревьев, то Господь не сможет снисходить на землю, ангелы не будут видеть куда ступать! Ведь, ну, понятно же, что подобное к подобному! И для того, чтобы вызвать сюда на землю, что-то светлое — надо быть этим самым светлым! Надо это светлое сотворить здесь на земле! Ты пошли денежку на «Добро» - больным детям!.. и ангелам будет куда приземляться и творить добро вокруг тебя! Для них будет аэродром твоими действиями сотворённый. Как к партизанам раньше летели самолёты с провиантом на свет от костров — так и Бог и ангелы нисходят на тех кто засветился! Кто хотя бы чуток осветил близлежащие ёлки да берёзы, да ракиты, да сосны... И вот, глядишь — добро к добру и будет множиться Божественное здесь на земле.
Ну, а если мы все будем вечно горевать - от нашего горя    тогда, будет лес просто чёрный, с тягучей и беспросветной мглой, в которой, какой только дряни не водится. Тьма, когда нет света, принимает любые, самые ужасные формы и набрасывается голодной волчицей на человека.
Вот, что такое смотреть бесконечные новости, где со всего-т мира, ох уж насобирают негативчика. Как говорится - «С миру по нитке — голому верёвка». Хреновое это дело смотреть новости. Та новость, которая тебе нужна — она к тебе на хвосте сороки прилетит! Ты никак мимо неё не пройдёшь! А зачем тебе весь негатив со всего мира? Зачем тушить партизанские костры в тёмном лесу?
Факты мои, были довольно таки убедительны, крыть соседке было нечем и она быстро-быстро уползала обратно в свою нору. Но гадостные семена она рассевала вокруг себя. Проходило какое-то время и моя Любимая начинала: «Вот, то плохо, это плохо, все мошенники, все сволочи...»
А я опять тут, как тут: «Любимая, - говорю, - не пора ли 
нам свинью в дом привести, да курей штук с десяток?! Ну, чтобы они пожили у нас недельки так две, три... чтобы ты взвыла от ужаса и от горя, от вони и от хаоса — чтобы вот это, наше спокойное времечко, которое у нас сейчас, где мы тише воды — ниже травы!.. ты бы вспомнила, как рай земной — не в переносном, а в самом прямом смысле этого слова! и те нюансики и недочёты, которые у нас и случались — с тем же бюджетом, с теми же сродственниками... да это так только, чтобы не стыдно было перед соседями (так уж хорошо жить!) Ну, как же, все клянут судьбину день и ночь, а мы радуемся каждому наступившему денёчку! 
Послушает меня любимая, послушает и глядишь снова улыбнётся и скажет даже: «Да, не ценим мы того, что у нас есть... Ох не ценим. А ведь как много у нас есть!? Здоровье! мы можем: стоять, ходить, дышать, смотреть, слышать! на небо любоваться, под соснами пройтись, Благодать Божескую в себя вдохнуть... и почувствовать эту Благодать и на своей коже и в очищающейся душе! Влюбиться в природу, в искусства — которых не перечислить! В людей, которые несут Свет здесь на земле — Любовь, творчество! Ощутить всю радость! всю полноту жизни! Да вот же оно — счастье на все времена и веси! Просто жить, во всей полноте её, и радоваться жизни! Просто жить».
Просто смотреть в окно и видеть как зацветает: черёмуха, потом сирень, тюльпаны, нарциссы... а далее т пошли: пионы и дурманящая ароматом липа, потом ромашки, георгины, астры, хризантемы... а вот, и золото осени, которым покрываютя берёзы, и алые листья клёна и рябины... и всё это веет, веет... листва метёт, дождь бесконечно смывает твои следы, и нет тебя здесь, как-будто и не было никогда... И тихо, тихо — только галки пищат и цокают... А дожди всё заливают и смывают, смывают и заливают твои следы и твой запах...  И только ветер шумит в убогих российских постройках.
И ты понимаешь, что всё это было и за тысячелетия до тебя, и будет так же... Что есть ты, что нет тебя... И возможно ли вообще на этой земле желать и хотеть чего-то мелочного — если вот, ты есть... вдруг, тромб оторвался, сосуд лопнул, сонную артерию во сне пережал — и вот, уже тебя нет... А ветер всё так же шумит и воет в облетающих золотом ветвях лип... И дождь всё так же льёт...
И мысли тут начинают сами-собой такие посещать — так может быть надо здесь заняться чем-то более достойным человека?!. нежели и дальше продолжать: склоки из-за недожаренной картошки, из-за остывшей каши, из-за коммунальных платежей... Может быть хватит завидовать таким же бабочкам однодневкам, как и ты сам?.. Может быть хватит хотеть чегой-то несусветного — не радуясь тому, что тебе дадено Богом?  И тем более, может быть хватит гордиться и осуждать всех ненормальных соседей, которые только и заняты на этом свете той же мышиной вознёй, что и ты?..

Может быть обратить взоры горе, в конце-то концов — чему-то горнему?! И заняться или творчеством, или помощью, каким-нибудь благотворительным фондам... помогать кому-нибудь не жалея сил своих!.. т.е. делать именно то, для чего мы здесь и рождены-то на этот свет!.. ну, уж никак же не для скандала из-за водяного счётчика! Не для склоки же мы здесь рождены из-за недомасленности и недосолёности каши...
И вот, такие мысли в нас рождает осень... А вот и снежинки полетели вместе со снегирями, украшая собой ещё не всю опавшую, золотую листву и алые рябиновые бусы... Боже, какая красота — алые гроздья рябины под снегом! Сколько же раз мы любовались этим явлением природы.
А вот и всю землю замело снегом, как на вершине горы Килиманджаро — т.е. нам и в гору идти не надо на шестикилометровую высоту! Вершина горы и вечная белизна снегов с доставкой на дом! И эта чистота действительно вдохновляет! Эта кристальная чистота льда — в которой нет ни грамма яда! Всё удалили из себя снежинки! И стали первозданной, кристальной чистотой... Боже, какая прелесть!
И эта чистота обязывает — ступить на неё хрустя снежочком, и очиститься так же, как вода — выдавив из себя все яды и токсины и грязь (как лёд в луже), которые накопились в нас от низменных страстей. И вот, идёшь по занесённому снегом лесу и чувствуешь и ясно ощущаешь, как очищается твоя душа — и от серебристых, в инее, сосен, и от кланяющихся тебе ёлочек, и от льдинок на косах берёз, которые ты просасываешь во рту, чтобы глотнуть в себя небесную чистоту!..
Метели, метели, метели, вьюги, пурга, трескучие морозы, и кажется, что избушка наша, или квартирка — стала, какой-то лисьей, или барсучьей норкой... и ты в этой норке тоже стал, или барсучок, или лисёнок... Высунешься так из норки, похрустишь снежочком не далече, и обратно — туда, в сухую и тёплую листву...

Но вот, уже и снег блистать стал, как золото на солнце — переливаясь всеми цветами радуги! Вновь задули ветра — завьюжило! Намело, замело и заметелила нас позёмка!..
А вот и капли заблистали алмазами в лучах солнышка. Присядешь так бывалочи, на пригретой лучами завалинке, привалишься так, притулишься спиною к тёплым брёвнам — и слышишь только  - буль, буль, бульк, бумс... - и лепота такая вдруг охватывает от этих немудрёных звуков, как-будто вот она жизнь! Вот, чего только и не доставало для жизни, для Любви, для счастья!..
И снова почесало!.. Подснежники на проталинках, пролески, мать и мачеха у избушки засветилась солнышками! и вновь черёмуха заметает метелью и дурманящим запахом, сирень касается твоего лица и ласкается к тебе... Вот же оно, вечное счастье жизни! В самой жизни! Когда тебе не надо ничего более этого! Когда ты просто сливаешься с природой и пытаешься подражать ей!..»
И сказала ли это всё Наденька, рассказала ли?.. или подумала только об этом — о том, что само как-то собой разумеется... Да это и не важно!.. Это собственно говоря и не суть совсем, как это было на самом деле... Главное это жизнь, жизнь!.. и жить, жить, жить! И радоваться жизни!
Ну, а как нам радоваться жизни, как нам быть вечно счастливыми на земле?.. Об этом сказал Иисус
Христос две тысячи лет назад — оставить низменные страсти — и жизнь любого превратится в бесконечное счастье! - такая вот, метаморфоза.
Так вот, и жили мы с Любимой двадцать лет — пока она не умерла — точнее пока она не отправилась в райские кущи. Почему вы спросите в райские?! Да потому что все низкие страсти мы оставили здесь на земле, и не осталось в нас ничего, что приковывало бы нас обратно к земле цепями: ни зависти, ни злости (на кого злиться если никому не позавидуешь?), ни гордыни, ни тщеславия... Чем гордиться? Своими болезнями? Своею немощью? И блуд мы изжили в связи с возрастным климаксом. Чего и всем желаем — дожить, во первых, до этого возраста, а во вторых, понять, что счастие не в страстях, а в самой жизни! Просто в самой жизни!


20


На следующий день наши ребятушки проснулись уже в новом амплуа. Точнее конечно — это трудно назвать проснулись... Как, собственно говоря, спали они — так и продолжали спать, только сон их чуток сменился выдав на гора, в их телах, совершенно новые личности.
- Не может быть, господа, чтобы вы не слышали о ночных полётах ведьм, - так начал Фаэтон, завалясь к ним из своей комнаты прямо к утреннему чаю. - Они летают! И ещё как летают! Как сказал наш друг и соратник Галилео Галилей: «И всё таки она вертится!», так и я скажу вслед за ним: «И всё таки они летают!» Да об этом кстати вы можете узнать и в документальной судебной книге Генриха Крамера.
- Это вы о «Молоте ведьм?» - спросил его Калина. 
- Именно об этой книге. К ней можно относиться по разному. Но когда учёные проникают в горные местности острова Новая Гвинея, где, если вам известно, живут дикие папуасы, в жизни не видевшие белых людей. Ну, не могут они дойти до побережья Тихого океана, из-за враждующих племён, чтобы увидеть белых людей и помойную цивилизацию, которую эти белые представляют. 
А цивилизация не может к ним проникнуть, потому что: горы, джунгли, опасные и дикие папуасы, которые убьют не за: «Здорово живёшь!», а лишь только потому, что вы ступили на их землю.
Но вот когда, всё таки, эти самые учёные проникают в эти самые джунгли к дикарям, в эти самые, так называемые, белые пятна! Ну, так они обозначены на всех местных картах — потому что в эти земли не ступала нога цивилизованного человека! И когда они вступают в контакты с этими папуасами, и живут с ними и общаются — стараясь перенять их обычаи, очень даже интересуясь их жизнью — ну, как же иначе? почитай последние голые дикари на планете!
Так вот, когда они вступают с ними в близкие контакты, то слышат те же самые, леденящие душу истории, о местных летающих ведьмах, и о пожирании младенцев ведьмами же, и о прочих ужасах описанных Генрихом Крамером пятьсот лет назад в его книге. И согласитесь, господа, что заподозрить дикарей в прочтении книги «Молот ведьм» - довольно таки сомнительное предприятие — потому что не только книг, но и о Европе они, бедолаги, никогда не слышали. Скажите же сами тогда, откуда берутся у них эти фантазии, и что является их производным?! Причём именно такие, как у Генриха Крамера!
Смотрители маяка помолчали, прихлёбывая чаёк с клубничным вареньицем, и наконец первым не выдержал Прометей, он налил полную чашку ароматного чая и подал её спящему со словами: «Да вы пейте, пейте чаёк-то...» - гость поблагодарил его: «А вы кто?» - обратился к нему Прометей.
- Я кто? - изумился ни меньше его Фаэтон, - однако, ребятушки, у вас здесь и дисциплинка... расслабленность, конечно, полная... Извольте, я отвечу — инквизитор Якоб Шпренгер, и сейчас мы должны производить дознание одной ведьмы из Инсбрука. Но я очень удивляюсь вашей расслабленности — вы, или очень великие специалисты в дознании ведьм... Либо...
- Да вы успокойтесь, господин Шпенгер, - успокоительно заговорил Калина.
- Шпренгер!
- Ах да, извините, Шпренгер... Вы успокойтесь. Всё хорошо.
- Вы полагаете?
- Да полагаю.
- Ну, так, тогда ответьте же мне, может быть, на самый главный вопрос в вашей никчемнейшей, пустой, напрасной и одноклеточной жизни - так всё это, о чём я говорил выше, бред болезненного воображения Генриха Крамера, который, кстати, и при жизни ещё своей был признан болезнетворным маньяком выбивающим из женщин их истории о интимной половой жизни — об их лонах, вагинах, всеядных вместилищах, чёрных дырах и т.д., или эти полёты ведьм это совсем даже не бред сумасшедшего, и надо к этому относиться со всей серьёзностью порученного нам безотлагательного дознания.
Калина пожал плечами.
- Но послушайте, господин Шпренгер, во первых — кому попало не поручат выявление ведьм в наших достославных городах. Во вторых, каких только козней не строит нам всем нечистая сила — для того, чтобы ввести наши души в смятение, чтобы мы запутались — кто здесь главный на земле... Чтобы мы постоянно чего-то боялись и меньше думали о Боге, то есть о своём Спасителе! Чтобы нашими кумирами был не Бог — а эти жупелы, страшилы, ужасы, чтобы мы с придыханием о них, о всех, говорили и уважали их, и били челом трясясь перед ними от жути, и преклонялись перед ними до самозабвения.
   
Да чего далеко ходить, господин Шпренгер, в той же Австрии, в Германии, в Польше вампиры буквально терроризировали деревенское население. Всё это именно происходило так, как не может быть вообще никогда и ни при каких обстоятельствах!
Сначала являлся к родственникам ранее умерший человек. Недавно ли он умер, десять ли лет тому назад — это в этих жутких историях не суть, и не является каким-то критерием — мерилом... Эфтот умерший сродственник начинал просить еду... Его кормили добрые люди, и он уходил, чтобы следующей ночью прийти снова. Потом он вновь приходил, скрёбся под окном, просил еду. В последствии, те, кто запускал умерших к себе и кормил их, начинали замечать на себе синяки, хотя никто к ним не прикасался — и силы их начинали таять.
И так эти похождения могильного родственника продолжались до тех пор — пока те кто запускал его в дом не вымирали все скопом. Потом этот вампир начинал стучаться под окнами у других жителей деревни и просил у них еду, и если добрые люди его кормили, то он и из них начинал, тако ж, жизнь высасывать — каким-то абсолютно нам неведомым образом. И таким образом — один вампир мог извести целую деревню. Как собственно говоря и происходило в  17 — 18 веках в центральной и восточной Европе.

Единственное, что могло спасти деревню — это-то, что когда вскрывали могилу вампира и видели полный гроб крови — ему, мертвецу, отсекали голову и в сердце вбивали осиновый кол. Только после этого мертвец переставал являться в деревню и истреблять её.
Ну, и как вам эта история?  И те кто с этим ужасом не сталкивался, те просто крутили у виска слушая эти рассказы.
Но учёные разбирались в этих делах — потому, что описывали эту жуть священнослужители, монахи — у которых вообще-то врать совершенно не принято. К тому же всё это описывалось в государственных документах, государственными органами дознания — и поэтому учёные, опять же, изучали этот феномен.
Но всё абсолютно, в этих делах, было алогично и не лезло если честно ни в какие ворота и ни в какую армию. Причём всё это не объяснялось даже тогда, когда объединяли религию и науку! Ну, посудите сами — пускай у мертвеца, скреблось под окнами астральное его тело — но почему оно тогда просило есть и поглощало пищу? Значит, оно было материальное? Но, как тогда мёртвое тело покидало могилу? И как оно проникало обратно в гроб? И откуда в гробу бралась кровь жителей вымирающей деревни? То есть нечисть делала всё, чтобы дискредитировать Бога в глазах людей - раз нечисть, здесь на земле, вытворяет, что хочет изничтожая целые поселения народа.
Причём, как в любом сумасшествии (а нечисть и сумасшествие — это одно и тоже), здесь никто не может найти никакой логики. Всё алогично и бредово от самого начала и до конца, какой-то театр абсурда! И даже близко не понять, как это  вообще всё происходит?! Как и откуда вся эта дрянь берётся?!
И ясно только одно — что как хочет нечистая сила, так над нами и измывается и уничтожает! а мы как слепые кутята тычемся без толку не пойми во что — пытаемся что-то понять... А что понять?! Если они все, до нас, жили здесь миллиарды лет, а мы только что народились.

Может быть вообще всё это происходит, как-то так — циклически что ли... что в какой-то момент нашей жизни, мы начинаем, вдруг, спать наяву. Ну, т.е., понимаете, господин Шпренгер, ваше тело встаёт после сна: умывается, опорожняется, прихорашивается... Но вы, тем не менее, продолжаете спать — ну, иными словами, спите наяву! И всё, что вам снится для вас происходит абсолютно не иллюзорно!
Может быть и такое, что одинаковый сон начинает сниться целым поселениям людей — и даже целым народам! И мы целые периоды из своей жизни, или из жизни своей страны, проживаем, как бы это так сказать — в этом самом сне!
Ведь согласитесь же, господин Шпренгер, буквально с каждым человеком такое случается, когда он про какой-то из периодов своей жизни говорит: «Или мне это всё приснилось?», «Или сон это был наяву...», или «Мне кажется, что я просто сплю... и всего-то мне и надо в моей жизни — это проснуться...»
Но всё это, господин Шпренгер, кстати, абсолютно не значит, что это мол, какая-то иллюзия на людей нападает — и что всего этого не происходит на самом деле. Нет! Это всё происходит на самом деле! Пускай даже в другом измерении... Борьба наша со злом вершится абсолютно реальная — пусть даже половина этой борьбы случается в других мирах — другая половина, в нашем трёхмерном.
Но это совершенно даже не иллюзия, господин Шпренгер, это совершенно даже не иллюзия. И потом, когда вы просыпаетесь и хотите с кем-то поделиться вашими впечатлениями и переживаниями, то прослывёте, сразу же, сумасшедшим. Или вся деревня ваша — это деревня сумасшедших. Вам смысл понятен?
Яков Шпренгер покивал головой и сделал гримасу:
- Иными словами, вы мне хотите сказать, что ведьма никого не уничтожает и не пьёт кровь из младенцев? - язвительно заметил он, - откуда же тогда берутся эти убиенные младенцы и затраханные до смерти здоровенные мужики?
- Я отнюдь даже не думал направить вас по этой стезе мысли, - так ответствовал ему Калина. - Я как раз хотел сказать, что можно и пакостить и убивать людей из других миров, и вы например, это можете видеть — эту же ведьму — находясь, как бы во сне. А точнее спя наяву.
А те же люди, рядом с вами, могут и не видеть эту же ведьму, или вампира — именно тогда, когда вы её видите. То есть вы погибаете насильственной смертью, а те кто находился рядом с вами утверждают, что вы де умерли сами.
И опять же открыть эту тайну снов наяву, которые стопроцентно есть — могут те, кто жил здесь миллиарды лет! Кто всё это знает! Кто всё это видел не раз. А для нас, вдруг, откуда-то берутся вампиры, в других местах оборотни, инопланетяне — мы же не знаем, что они берутся из наших же мерзких снов и уничтожают нас в том же сне.


21


И в это самое время вышел Икар — именно тогда, когда Фаэтон принялся допрашивать ведьму Габи с вопроса: «Летала ли ты ночью в Инсбруке на метле?»

Зашёл он с утверждением, что всё таки это были острова Флорида Кис, а не Багамы — не Багамская банка, так сказать, как это мы толковали ранее...
- Вы вообще-то к чему это? Вы к какому выводу хотите нас привести? - спросил его Прометей, который более Калины был привыкший  к этому самому северному мерячению, к этим заполярным галлюцинациям, к этим самым сиятельным иллюзиям.
- К какому выводу вас подвести? Да что уж тут подводить? Чего уж тут неясно? - хмыкнул Икар. - Есть у вас закурить?
- Ты ж не куришь! - это отличился Смородинович.
- Я не курю? Я тридцать лет курю — с возраста младенца! - возмущению Икара не было предела.
- Но лучше пока не стоит... Потерпите, - уговаривал его Прометей. - Вы ведь что-то хотели сказать!
- Да чёрт с вами!.. - прохрипел Икар, и голос его явно изменился под нового хозяина, который им овладел, - Бермуды это дыра — так вы утверждаете. Бермуды это совесть — так говорю вам я — командир девятнадцатого звена торпедоносцев Чарльз Тейлор.
- Почему же совесть?  - поинтересовался Калина, а Прометей увёл в свою комнату главного инквизитора, который начал уже орать довольно таки громко — да ещё и по немецки — заводясь, как фюрер.
- Почему совесть?.. - задумался в свою очередь офицер Тейлор, - есть ли у вас чаёк покрепче?
- Что есть, то есть, и вареньице вот вам пожалуйста, - ухаживал за спящим Калина.
- Кстати чай — ну, т.е. кофеин содержащийся в нём, разрушает весь наш жкт — желудочно кишечный тракт.
Вы бережёте от курева мои лёгкие, но устраиваете гастрит и язвы всему моему жкт. Вам не кажется это несколько нелогичным? - так сказал он прихлёбывая чаёк с вареньицем.
- Да, жить вообще вредно — со всех причём  сторон, -  отозвался Смородинович — так отозвался он.
- Когда я ахнулся в белые воды океана — которых я раньше и не видел-то никогда... ну, разве слышал только про молочные реки, да ещё разве что про Беловодье... Но дело не в этом... Мой самолёт не тонул в этих водах, а как-то мерно и плавно покачивался на белых волнах...
Я даже сомневаюсь вообще, а вода ли это была?.. Скорее всего, какая-то нам неведомая субстанция... Надобно вам здесь сказать, что мы с другими самолётами, давно уже потеряли из виду друг друга... керосин, он же всё равно кончался у нас в разное время, и хотя мы все и планировали после остановки двигателя какое-то время, но что толку?..
Так, по очереди мы и опускались в это беловодье — навеки расставаясь друг с другом. Поэтому плыл я один в своём самолёте по этим белым водам — мерно покачиваясь на волнах. Сколько это продолжалось? По
моему это продолжалось вообще безмерно... Я как-то сомневаюсь, что в том месте было хоть какое-то время. Безвременье там было везде... время, как бы я это сказал, там просто утратило свой смысл, как таковое.

Я смотрел на датчики самолёта, на свои часы — всё было на нулях. Часы стояли, хоть и были заведены на всю катушку, и сколько я их не тряс — секундная стрелка замерла навеки. Я именно это ощутил, что время потеряло там всякий смысл. Да и зачем оно вообще? Это время? Так я понял там это. Так это я ощутил всею своею кожей — глядя на мёртвые датчики моего самолёта.
А потом я увидел остров. Ну, остров, как остров, мой «эвенджер» ткнулся в него носом и завяз на веки. Я выбрался на крыло, попинал ботинком по пустому баку в крыле и спрыгнул в эту белую воду. Но это совсем не была вода... По ней можно было ходить яко посуху!.. Ну да ладно.
Остров, как остров — еды не надо, воды тоже не надо. Я чувствовал, что насыщаюсь там через кожу, каким-то белым светом, или туманом... который был там повсюду. И всё бы хорошо... растений правда нет никаких — одни камни кругом... И всё бы хорошо... но люди, которых я там встречал — это конечно же, отдельная история.
Каждый из них это моя собственная мерзейшая эпопея. Например, к первому же, к которому я там радостно бросился (ну, человек на необитаемом острове!), от первого же к которому я там кинулся — ожёгся мгновенно таким вот воспоминанием... Это был мой пожилой сосед, которого я ненавидел всеми фибрами своей души — зато, что он то ли в шутку, то ли не в шутку, схватил, как-то за дойку мою слабую на передок жену...
Ну и всё вроде бы на этом! Она естественно пожаловалась мне, и я возненавидел этого пожилого соседа. И как-то даже ужравшись, на какой-то праздник, ханки — я пошёл уже убивать его, как самого мерзкого гада в моей жизни, но меня в последний момент  остановила моя жёнушка повиснув на мне и возопив: «Не пущу!»
- Зачем ты убил меня? - так обратился ко мне этот сосед, - зачем ты убил меня?
- Я тебя? - опешил я, - да я тебе честно скажу, что я даже не помню, как тебя зовут! Это всё было сто лет назад, когда я пошёл тебя убивать... но не дошёл.
- Ты убил меня своими мыслями, - посетовал мне старичок, - ты убил меня своею ненавистью. У меня от твоей злобы образовался тромб, который в конце концов оторвался и я даже не успел призвать священника для покаяния. И теперь вот, без покаяния живу на этом самом, проклятом острове. Но это твой остров проклятых. Это твой остров состоящий из тех, кого ты ненавидел.
Ну, что же, милый старичок — ничо не скажешь! Иду дальше по острову — стоит знакомый мне телеведущий и с укором смотрит на меня.
- Ну, ты ещё скажи, что я и тебя убил!
- Да, ты, - без тени улыбки отвечает он мне, - ты же помнишь, что у меня был повышенный вес?! Я страдал ожирением и еле передвигал своё безмерноожиревшее тело мучаясь: одышкой, сердцебиением и потливостью. Все жалели меня, соболезновали и раскачивали так головкою — из стороны в сторону, так, из стороны в сторону - с величайшим в мире состраданием!..
Но только я отказался от мучного и от сладкого, только я отказался от мясного, птичьего, рыбного и молочного, в том числе и от яиц — и перешёл на любые крупы (причём в неограниченном количестве — в смысле в том, что я совершенно не был  голодным от любой каши с фасолью — я ел сколько влезет) и эта была моя диета! Не голодать ни  в коем случае! (зачем эти издевательства?) а просто питаться полезными мне продуктами!
- Меня больше всего умиляет, - обратился я тут к телеведущему, - что ты мне подробно, вот этот свой стол описываешь... я уже боюсь, что ты и про свой стул с таким же трепетом, скрупулёзностью и с подробностями будешь рассказывать.
- Не бойтесь понапрасну, - успокоил он меня. - Итак вес мой катастрофически стал таять. Я стал терять по пять килограмм, и более! за месяц, и в течении двух лет облегчился на сто килограмм!
- Какого ж чёрта вы, господин телеведущий, мне это всё рассказываете — в таких вот, детальнейших подробностях!?
- А вы коней-то не гоните, господин убийца. Куда вы их гоните? Целый остров убиенных тобою мертвецов! господин торопыга! Куда гонишь? - но продолжал он дальше опять тишайшим голосочком. - Люди любят ур-р-р-р-родов. Они их обожают! Любят видеть, что кому-то хуже чем им. Любят, когда кто-то глушит ханку беспробудно, любят всяких болящих и ползущих, и даже, как я уже говорил, качают так головкой — туда-сюда, соболезнуя казалось бы от всей души...
Но не дай бог — ктой-то из болящих выздоравливает и становится не хуже их, а таким же, как и они!.. О-о-о-о-о-о, сколько же ненависти обрушивается на него бедолагу: «Как это бросил пить??? Как это похудел??? Как это выздоровел???»
И ты только вспомни, как ты меня возненавидел - увидев похудевшим! Да ещё худее чем ты сам я стал! От этого ты исходил просто на дерьмо! Как это?! ты привык видеть меня хуже себя — соболезнуя конечно, но... внутренне-то радуясь!.. А тут ты сам, как последний скот — килограмма не можешь сбросить, а я похудел на центнер! Иными словами — лучше тебя оказался!
О сколько же в тебе было ненависти. О как же яд летел из тебя уничтожая всё живое вокруг себя в радиусе до бесконечности! Естественно, что человеческая психика не может выдержать такого напора негатива. Сначала я стал бояться выходить на улицу... а потом стал выпивать, чтобы бороться с этим жутчайшим страхом. И двести грамм меня действительно спасало от страха — пока я окончательно не спился! Чем кстати, снова навлёк на себя жалость и соболезнование миллионов добрых людей.
И вот, таких карателей — их было целый остров. От их речей, мне не то что дурно становилось. От их речей я возгорался — у меня горела шкура, от тех воспоминаний, и я катался по острову и орал, как бешеный — как-будто совесть пробудилась во мне впервые в жизни!
Каждый из убиенных судил меня так, как я всех судил в моей жизни. Но это не был суд в нашем понимании. Здесь каждое слово и воспоминание моей подлости и гадости было, как возгорание от бензина. И не было этому ни конца, ни края.
- Без «Книги мёртвых» тебе не прожить, - так глаголил Тейлору, Калина, - а там ясно сказано: «Обращайся к своему Богу после смерти, и после того, как на тебя навалятся воспоминания твоих мерзостей. Только твой Бог может тебя Спасти — от этих бесконечных казней, на которые сам ты себя обрекаешь своим безбожием, своей подлостью!»
Потому, что Бог только может отогнать от тебя бесов после молитвенного твоего обращения к Нему, - так говорил ему Смородинович, так говорил он. - И успокоит тебя Он, кстати, очень просто — во первых своей Благодатью, а во вторых вопросом: «Сможешь ли ты перепрыгнуть с нижней ступеньки до верхней? т.е. перелететь, проскочить — весь лестничный марш?» Ну, 
вот к тебе, Тейлор, этот вопрос.
- Нет ну, лестничные марши бывают разные, - захрипел Икар, - бывает десять ступенек, бывает больше.
- Ну, отвечай. Без разгона — с нижней площадки до верхней! Допрыгнешь?
- Нет, ну, без разгона... с нижней площадки, до верхней- точно ни у кого не получится!       
- Вот и Бог так же тебе скажет после молитвенного твоего обращения к Нему. Чтобы развиться из состояния скота до человека нужно пройти все эти ступеньки, всех этих скотских падений. Поваляться на каждой ступеньке — отпрыгнуть от состояния омерзения к ним! От величайшей брезгливости к каждой из этих ступенек!
И подняться на другую, более высшую ступеньку своего развития — поднимаясь по дороге, по лестничной клетке, собственного прогресса. А перепрыгнуть  с нижней площадки до верхней — не получится ни у кого.
- Неужели это будет когда-нибудь в нашей жизни, что нас, в конце концов, перестанут: пинать, унижать, грызть и жечь... а просто, так вот... возьмут и поймут... -   так воскликнул спящий Икар — так он воскликнул!
- Ну, естественно! - это молвил Прометей, давно уже слушавший их диспут, - но только никто и никогда тебя не пинал, не унижал, не грыз и ни жёг - кроме тебя самого — и ты это просто, как-то должен понять. Просто обязан ты это понять, бача.
Вот даже и казалось бы, что бьёт тебя, какая-нибудь шпана в подворотне, или бандиты какие-то тебя пинают... Вот! Казалось бы! Вот они разбойники! Вот он источник всего зла на планете! Вот, где собака-то зарыта!
А это не они тебя пинают — это совсем даже не они тебя пинают! Это ты сам себя пинаешь! Именно ты сам себя пинаешь. Их ногами, но ты сам! И это ты просто обязан понять.
А Тот, про кого ты думаешь: «Дак неужели же Он, хоть когда-то поймёт и пожалеет?!» - жалел и понимал тебя всю твою сознательную жизнь. Жалел и помогал тебе всегда! Хоть ты и вёл себя, всё время, как последняя скотина!
И первый  раз под звездой Солнце, оглянувшись назад  на свою прожитую жизнь, и ужаснувшись высказыванию родившемуся тут же в твоей голове - «И вся-та наша жизнь — один ПОЗОР!» - ты тут же и почувствовал, что кто-то тебя понимает и жалеет — ты тут же и увидел Бога!
Да и вообще, любое существо, кто в миллиарды тоскливых и мучительных: «НЕТ.» - захочет увидеть хоть один лучик Света: «ДА!» Кто всей душой в бесконечных: «НЕТ.», захочет хоть капельку Любви, то только обратись, о существо, к Богу с молитвой!.. И Он услышит тебя всегда и придёт тебе на помощь!..

Так они и беседовали в эту полярную ночь без конца и без края... и пурга до бесконечности заметала их маяк — и если бы снег не уносился ещё дальше от ураганного ветра, то давно бы уже и огонёк маяка скрылся бы под снегом.
Перестали бредить ребята только через неделю - так же внезапно, как и начали. Когда Калина с Прометеем их спрашивали о том, что было — они ничего не помнили, а если и вспоминали чтой-то, то так же смутно, как любой другой сон. Но то, что страсти были ярчайшие в этих снах и разрывали их на части — это они помнили. Да и их собственные тела в синяках и кровоподтёках говорили о многом.
Пурга кончилась тоже через неделю — звёзды сияли огромные и переливались всеми цветами радуги... Полоснуло через всё разукрашенное небо и полярное сияние!.. но слава Богу ребятушки (вертолётчики), которые ещё целые сутки откапывали свой вертолёт от снежных заносов — снова не ушли в свой сон наяву.
- И как вы только тут живёте? - всё время недоумевал Икар.
- Ну, как живём? Как живём?! - ответствовал ему Прометей, который всё более и более принимал человеческий облик — от того, что бросил пить с Божьей помощью. - Как живём? Как живём?! Так и живём с молитвою Божией. Кому-то ведь надо защищать самые северные границы нашей Родины!
- Стоп-стоп, ребята, - вмешивался здесь Фаэтон, - вы далеко не самая северная земля!
- Не самая северная, - кивал здесь головой Прометей , - но от нас, до самого полюса земли больше нет. Так, что стоим мы здесь, как три русских богатыря. Святогор — это маяк, Добрыня Никитич это я, и Илья Муромец — это Калина.
А Калина слушал его и улыбался. Когда двигатель у вертолёта завёлся и их стало заметать позёмкой при сорокаградусном морозе, они не убежали в маяк, а спокойно стояли и махали этой стрекозке — их связи с большой землёй отлетавшей в Певек.

Лето — 2016г. - Зима — 2016г.