Федерико Гарсиа Лорка, Испания. Неверная жена

Федерико Гарсиа Лорка

Неверная жена
(из поэмы «Цыганское романсеро»)
A Lydia Cabrera y a su negrita


Пошли мы к реке, и я верил,
Что она не была с мужчиной…
Но она не была невинной.

Ночью, в цыганский праздник,
Мы с нею договорились.
Уже фонари погасли,
Сверчки в темноте проснулись.

Там, где дома кончались,
Коснулся груди ее спящей.
И мне она вдруг открылась,
Как свежий букет гиацинтов.

Шорох крахмальной юбки
Резал меня в этот вечер
Как режут ножи стальные
Шёлковых нитей плетенье.

В маленькой роще у речки
Лунного  света не видно,
И только за горизонтом
Был слышен лай собачий.

*
Боярышник и облепиха,
Тростник и кусты ежевики…
Под сенью волос ее черных
Нашел уголок укромный.

Я снял свой цыганский галстук,
Она – свое новое платье.
Я скинул ремень с револьвером,
Она – свои нижние юбки.

Кожа ее нежнее
Белых прохладных лилий,
Сияет серебряным светом,
Как будто луна в полнолунье.
 
Бедра ее мелькали
Белыми рыбами моря,
Они огнем нестерпимым
и холодом обжигали.

Да, в эту ночь я пронесся
Самой прекрасной дорогой,
Словно на лошади быстрой,
Узду и седло отбросив.

Сказать не могу никому я
То, что она говорила.
Мой разум и честь цыгана
Меня заставляют сдержаться.

Остались на мне в то утро
Песок и грехи поцелуев.
А воздух остался пронзенным
Шпагами лилий прекрасных.

И я остался цыганом,
Таким, каким был от рожденья.
Я ей подарил шкатулку
Большую, желтого цвета.
И мы навсегда расстались…

Ведь был у ней муж… А я верил,
Что она не была с мужчиной,
Когда мы к реке собирались.

---------------------------------------

La casada infiel 
(a Lydia Cabrera y a su negrita)

Y que yo me la lleve al rio
creyendo que era mozuela,
pero tenia marido.
Fue la noche de Santiago
y casi por compromiso.
Se apagaron los faroles
y se encendieron los grillos.
En las ultimas esquinas
toque sus pechos dormidos,
y se me abrieron de pronto
como ramos de jacintos.
El almidon de su enagua
me sonaba en el oido,
como una pieza de seda
rasgada por diez cuchillos.
Sin luz de plata en sus copas
los arboles han crecido
y un horizonte de perros
ladra muy lejos del rio.

*
Pasadas las zarzamoras,
los juncos y los espinos,
bajo su mata de pelo
hice un hoyo sobre el limo.
Yo me quite la corbata.
Ella se quito el vestido.
Yo el cinturon con revolver.
Ella sus cuatro corpinos.
Ni nardos ni caracolas
tienen el cutis tan fino,
ni los cristales con luna
relumbran con ese brillo.
Sus muslos se me escapaban
como peces sorprendidos,
la mitad llenos de lumbre,
la mitad llenos de frio.
Aquella noche corri
el mejor de los caminos,
montado en potra de nacar
sin bridas y sin estribos.
No quiero decir, por hombre,
las cosas que ella me dijo.
La luz del entendimiento
me hace ser muy comedido.
Sucia de besos y arena
yo me la lleve del rio.
Con el aire se batian
las espadas de los lirios.

Me porte como quien soy.
Como un gitano legitimo.
La regale un costurero
grande, de raso pajizo,
y no quise enamorarme
porque teniendo marido
me dijo que era mozuela
cuando la llevaba al rio.