Две тысячи сто сорок пятый год. отрывок

1. ЕВРЕЙ
2. СТУДЕНТ
3. ПОЛИТИК
4. САША
5. МЕРИ ПОППИНС
6. ЗАКЛЮЧЕННЫЙ
Две тысячи сто сорок пятый год.
Дома футуристического вида.
Автомобили - роботы, народ
Перемещающийся деловито.
Прокаченный старинный самокат.
На нем студент. Он тормозит с накатом
Прямо под надпись: "антиквариат"
И дверь, с ней расположенную рядом.
Студент заходит. Пыль на свет видна,
Она, в лучах извне, едва весома
Перемещается в пространстве. Тишина.
Старый еврей под лампочкой из хрома.
Свет падает с предмета на предмет
Конца эпохи сотого айфона.
                ЕВРЕЙ
Запечатлелось бремя лет
На корпусах из силикона.
Прикусы, оттиски ногтей,
Давно ушедших в прах людей,
Имен спрессованных рунетом,
Раздавленных в ничто. При этом
Следы эмоций их, все, тут,
Увековечены в пластмассе,
Как духи шепчут, то поют,
То улетают восвояси.
                СТУДЕНТ
Вы говорите как поэт.
                ЕВРЕЙ
Поэт? Ты знаешь это слово?
Уже его и деда дед
Не применял в беседе.
                СТУДЕНТ
                Снова
Из архаических шеренг
Вернулось в молодежный сленг.
Оно, на старорусском - "в моде".
                ЕВРЕЙ
Мне этот термин не знаком.
                СТУДЕНТ
Описывает, нечто вроде
Того, что не для всех, потом,
Становится уже шаблоном,
И каждый, шаг за шагом, в оном.
                ЕВРЕЙ
Он тоже в моде, твой сегвей?
Твой самокат?
                СТУДЕНТ
                Нет, это хобби.
Оригинальных нет частей.
Склонирован как в фотошопе
Мной по музейным образцам.
                ЕВРЕЙ
Я о сегвее бредил сам.
Однажды на аукционе
При историческом салоне
Чуть не купил. Высок был лот.
Увы, предметы той эпохи
Редки, и тем манят, как мед.
Титанов время мелит в крохи
Не оставляет и имен.
На улицу пойти с опросом,
Кого припомнят там? Христоса.
Ну, Цезарь. Ну, Наполеон.
Не вспомнят и с подсказкой даже,
Чем был приметен прошлый век,
Был ли там крупный человек.
Забудется и время наше.
Вон чемоданчик - дипломат,
Его носил большой хозяин
Во власти много лет подряд,
А как, негадан и не чаян,
Ушёл из власти, стал таков.
Из сердца вон, долой с обложки.
На чемодане, на застежке
Есть имя, некто "Иванов".

Старый Еврей вздохнул, пожал плечами
И за прилавок сел на табурет.
На чемоданчик под его руками
Чуть ярче сконцентрировался свет.
                СТУДЕНТ
Там пусто?
                ЕВРЕЙ
                Записная книжка
С одной единственной строкой.

Он отпер чемодан, приподнял крышку.
И все переместилось в век былой.
Все тот же чемоданчик, только новый.
Его открыли две руки. Блокнот
Подарочный, тесненный, не дешевый.
И далее сюжетный разворот.
                ПОЛИТИК
Когда все пишут мемуары
Про власть, себя и кулуары,
Лжецы, они лукаво врут,
Мультиплицируют заслуги,
Чужой приписывают труд,
Пихают зад в чужие брюки.
Кому простое хвастовство,
Кому фантазия сверх меры,
Кому другому, чувство веры,
Что не было важней его,
Кому-то запах гонорара
В блокнот подкачивают пара
Писать, писать. А результат:
У всех всегда одно и то же,
Как под копирку, все похоже,
Все на один и тот же лад.
Везде он был, влиял, был важен,
Был избран, был непогрешим,
Был иногда обескуражен
Глупьцом, политиком другим,
Был он в Донецке, в селах Крыма
Был тем, который победил
Спокойно, вежливо, без дыма.
Но на поверку, он лишь "был".
Был буковкой в дешевой драме.
Испепеляемы с годами
И мемуары и он сам.
"Всех время ставит по местам".

Последней сказанная, эту фразу
Политик записал в пустой блокнот,
Убрал, до лучшего, возможно, часа
Его в свой чемоданчик. Запер.
                ЕВРЕЙ
                Вот
Все, что написано в блокноте.
"Всех время ставит по местам"
Писательство не было ль в моде,
Их строки не дошли ли к нам?

Он, сказанное подытожил жестом,
Таким, как "с глаз долой из сердца вон",
Блокнот и чемодан убрал на место
Покоиться до будущих времен.
Взглянул на молодого человека.
Его вопрос опередил студент.
                СТУДЕНТ
Из двадцать первого бы века
Вещичку, девушке в презент,
На сумму до трехсот биткоин
                ЕВРЕЙ
К трёмста накинув еще сто,
Вот, юноша, надеюсь что
Подарок девушки достоин.
                СТУДЕНТ
Как называли эту штуку?
Похожа на скрипичный ключ.
                ЕВРЕЙ
Во времена дождей из туч
Галантный джентльмен брал в руку
И раскрывал её вот так,
Как полушар на спицах рамы,
Над головой любимой дамы.
Возможно, это был лишь знак
Его к ней чувства. Да, наверно,
Нам не известно достоверно.
Она именовалась - зонт.
Зонт сохранился превосходно,
Он открывается свободно
Лишь незначительный ремонт,
Застежки, но он пустяковый.
А в остальном же зонт как новый.

Старый еврей взял зонт за рукоять,
Закрыл, открыл его, закрыл опять
Вокруг создав сквозняк воздушной массы
Пахучих экспонатов из пластмассы.
И зрителю явила пустота
Двух персонажей старого зонта.
Девочку - гот, которой имя Саша
И Мери Поппинс, девочке на страже.
         МЕРИ ПОППИНС
Все свитерки твои черны,
Ты красишь ногти черным лаком,
Твой цвет - затмение луны,
Твой пламень - лед, твой воздух - вакуум.
Ты поглощаешь свет. Но, нет.
В тебе имеется секрет.
Ты вулканическая лава,
Остывшая по краю сплава,
Но там, под коркой, в глубине
Необратимые процессы
Готовят вырваться извне
Твой скрытый дар, дар поэтессы.
Под черной кофтой, за спиной
Растут невидимые крылья,
За пару взмахов, в два усилья
Тебя поднимут над землей,
И унесут.
                САША
            Куда?
         МЕРИ ПОППИНС
                Не важно.
Теперь ты это знаешь. Страшно?
              САША
И да, и нет.
         МЕРИ ПОППИНС
                Начни сейчас.
Не слушай в селезенке ропот.
Надежен под присмотром глаз
Моих полет твой. Будет опыт.
Готова, Александра?
             САША
                Да.
         МЕРИ ПОППИНС
Пока нет крылышек на теле
Взлетай при помощи зонта.
Качалась в детстве на качели?
Здесь та же техника.
              САША
                А зонт?
         МЕРИ ПОППИНС
Влетая в атмосферный фронт
Он служит для балансировки
И от дождя. Надень кроссовки,
Потуже завяжи шнурки,
В карманах мелочь стереги
И телефон в режим полета
Переключи, чтобы помех
Не дать судам Аэрофлота.
Итак, взлетаем выше всех?
              САША (в небе)
Очарование простором.
Относиться, как ветром скорым,
Куда потянется рука.
Потрогать можно облака,
Коснуться птиц и хлопьев снега,
Замерзших капелек воды,
И на любого человека
Смотреть украдкой с высоты.
Без брызг бежать по водной глади
Не измочив подол ни чуть,
И зонт как парус развернуть.
Мисс Мери Попинс, зонтик, кстати,
Свиридова. Георгий, тот,
Автор сюиты, "Времени вперед".
         МЕРИ ПОППИНС
Он тебе кто?
               САША
                Никто. Но раз,
На даче в ливень в поздний час
Зонт одолжил он музыканту.
Как эстафета ли таланта
С зонтом раскрывшегося вдруг,
По божьей волей безусловно
Стал ученик его и друг -
Маэстро музыки духовной.
Им, этот зонт спустя года,
Был дождь, как из ведра вода,
Опять, как будь то эстафету
Был моему подарен деду.
Стал композитором в тот час
И дед мой.
         МЕРИ ПОППИНС
                Что сказать? Сначала -
Случайность. Во второй - совпало.
Закономерно в третий раз.
Проверь.
              САША
           Как?
         МЕРИ ПОППИНС
                Сделай по простому.
Зови гостей и жди дождя,
Там, зонт передари другому,
Кто симпатичней для тебя
И наблюдай. Но, Саша, прежде
Смени-ка готовский прикид.
В цветной девчоночной одежде
Куда приятней будет вид
Вдруг зонтик обладает силой
И на любовный приворот,
В одежде черной и унылой
Всё может стать наоборот.
А тут жених и композитор!
А если дорог черный свитер
Себе на старость сбереги
Его припрятав в сундуки.

Улыбка Мери Поппинс в кадре, следом
Закрылся старый зонт и с ним сюжет.
Старый еврей в руках с другим предметом
Студенту показать поднес на свет.
                ЕВРЕЙ
И, юноша, к зонту в придачу
Позвольте дать Вам на удачу
В подарок этот бубенец.
На шеи коз и на овец
Когда стада перегоняли
Такие прикреплял пастух,
Чтобы спугнуть нечистый дух.
Представьте, как стада звучали.

Еврей потряс тихонько бубенец
Переместился и сюжет со звуком
Замешанным с блеянием и стуком
То ли цепей, то ли стальных колец.
             ЗАКЛЮЧЕННЫЙ
Надсмотрщик, повремени
Подъем еще не протрубили,
В бараке не зажгли огни,
Ворота настежь не открыли.
Постой же, несколько минут
Есть до последнего рассвета.
Дай повздыхать поплакать тут,
Или не в праве я на это?
Позволь проститься, разреши,
Раз поступи не по уставу,
Минуту дай, а там верши
Приказ подписанный по праву.
Спасибо, брат, я это знал,
Позволишь окропить слезами
Все то, что я в тюрьме создал
За годы этими руками.

Пятнадцать лет прошли как день,
Сгорев как искра о кремень,
И вот, сегодня на свободу.
Какой-другой, по первоходу
Мечтает, может быть, о ней.
Глупец же! На исходе дней
Понятно, истинная воля
По эту сторону решёт.
Вокруг себя в магнитном поле
Она, что нужно соберёт.
Найдет к призванию дорогу,
Предложит нужный инструмент,
Ему обучит понемногу,
Нельзя лишь упустить момент.
Когда же слаженно, умело
Заспориться по маслу дело,
Последует и результат.
Не квинтэссенция ль работы
За труд не требовать наград?
Вот, состояние свободы,
В котором ты и бог и босс.
В мной обустроенной овчарне
Подрощенное стадо коз,
Их молоко на сыроварне,
Манящий запах, как на зов,
Свежеразрезанных сыров
В подвале зреющих годами,
Останется день изо дня
Еще напоминать меня.
Осознавать, как это больно,
Что все что любо, позади.
Но хватит. Плакаться довольно.
Веди же, конвоир, веди.